Ударился головой. Добрался до прохода в изоляторах, начал стучать ногой, чтобы открывали калитку. Десять минут долбил в монолит и кричал, но безрезультатно. Еще один вопрос: как «братишка» все время меня находит? Сегодня прям день встреч.

Через полчаса меня впустил какой-то грустный военный, ничего не сказал и просто сопроводил в камеру. Я встал по центру и гонял мысли. Странно, как-то тихо. Револьвер лежал в артефакте. Пора бы заняться тем, что нужно было сделать сразу, — привязкой кольца к владельцу.

А то так любой сможет залезть ко мне и что-нибудь взять. Резать себя не нужно было, рана на плече продолжала кровоточить. Снял артефакт с пальца, взял в руку, приложил его к плечу, выпуская магию.

Колечко засветилось так, что озарило всю камеру. Подскочил паренек, который меня впустил. Странно, когда я уходил, было почти десять человек, а сейчас всего один.

— Слушай, где остальные? — поинтересовался, пока он не свалил.

— В городе… — склонил голову военный.

— А? — сделал я удивленное лицо.

— На особняк Марковых напали. Все солдаты, охранявшие их, убиты. Много членов рода пропали, в том числе глава, его жены и дети, — доложил паренек.

— Я вроде бы никого не убивал и тем более не похищал, — пробубнил себе под нос.

— Что вы сказали? — уставился военный.

— Ничего. А где полковник Трутень? Следователь Черкасов?

— Они поехали к Марковым, — пожал он плечами.

— А ты чего такой грустный? — спросил я.

— Доложили полчаса назад, что по всей сибирской зоне случаются прорывы. Наши ушли помогать, а я тут… — ответил так, будто обиделся.

Неплохо. Подстроить еще одно нападение на себя, чтобы свалить из сибирской зоны в южную, утащить с собой максимум всего. А чтобы не сильно искали, через таких, как оболочка Вити Мясоедова, швырнуть группы монстров на стены. Поднять панику, и вот папаша уже греет свою задницу.

— Какие распоряжения или приказы на мой счет? — решил уточнить.

Ответом послужила бумажка, написанная впопыхах, что у меня не два дня, как я рассчитывал, а полтора… Полковник начал готовить нужные вещи с собой и искать способ, как мне уехать из сибирской зоны в южную.

Так… Получается, совсем нет времени. С чего же начать?

— Вы куда? — попытался остановить военный.

— Гулять! Передай, что я вернусь, — оттолкнул паренька.

— Но…

— Давно! — перебил его. — Ты меня все равно не остановишь, а так хоть лицо сохранишь.

Угрозы подействовали, и военный пропустил меня. Хотя, может, сыграл роль мой внешний вид? Поднялся на несколько этажей вверх. Шумиха была куда больше, чем когда я приехал. Ну и отлично! Заглянул в туалет. Пиджак в топку, на лице, шее и руках смывал кровь.

Наконец-то получилось очистить мозги с моих волос на голове. Моя новая пуля… Нужно было попробовать его ан Бализаре. Глянул на себя в зеркало. Более менее, на меня можно смотреть без отвращения. Этого достаточно. Вышел из туалета.

Прошагал мимо горячо обсуждающих последние события сотрудников ИСР и оказался на улице. Сибирская зона зашевелилась. И военные не знают чего ждать. Сделал деловой вид и шагал дальше. Пока командиры раздавали приказы, никто даже не заметил, как я вышел на улицу. Хорошо. Если за ребят можно не беспокоиться, то вот за товар я переживаю, не хочу его потерять.

Вспомнил адрес, который назвал Трутень, — место, где охраняют моих ребят. Пора бы им поработать на благо рода. Остановил машину, через минуту уже ехал. Артефакт это очень удобно, особенно в плане хранения денег. Спустя десять минут остановились у обычной пятиэтажки.

Жилой квартал. Времени рассматривать мало. Заглянул в подъезд и поднялся на третий этаж. Постучал, мне открыли несколько ребят в штатском.

— Что хотели, господин? — спросил один из них.

— Забудьте! — ответил я и прошел дальше. — Охранники встали со стеклянными взглядами У меня минута-полторы.

Моя бравая команда сидела на диване, и кто чем занимался. Володя читал, Дима кроссворды разглядывал, девушки мило беседовали.

— Собирайтесь, мы уходим, — появился перед всеми и сказал. А потом двинулся на выход.

— Куда? Что происходит? Борис?.. — тут же вскочила Обручева.

— Ничего. Нужно перевести сегодня лабораторию, найти контрабандистов и принять товар. Скорее всего, кто-то захочет нам помешать. Будьте готовы! Ну, еще вы все едете в центральную зону, а я — в южную.

— Что? — вскочили почти одновременно и задали вопросы мои ребята.

Глава 10

Их возмутило то, что они уезжают? Сидят себе спокойно, фигней страдают. Вот же засранцы! Пока все вопросительно смотрели на меня, прошелся мимо и пересчитал.

— Где профессор? — спросил их.

— Боря, что значит «ты уезжаешь»? — поинтересовалась Елизавета.

— Он в домике, который мы арендовали, — ответил Володя. — Когда нас повезли сюда, Прохоров…

Пришлось еще раз отправить в забытье охранников, потом тащить всех вниз. Военных немного зафиксировал — наручниками и к батарее. Ну, и рты закрыл, чтобы они не мешали и панику не подняли.

Поймал первую машину, усадил туда Диму с девушками. На следующей отправились мы с Володей. Пока ехали, он рассказал, что когда ребят взяли под охрану, Прохоров такое устроил.

Он создал магией кокон для защиты, который не смог пробить никто. Вызвали подмогу, и через двадцать минут, раздолбав ветки, заметили, что Давида уже нет внутри. Проф перед этим сказал ребяткам, куда направляется по моему личному приказу.

Борзов пытался добиться от меня подробностей по озвученным планам, но я галантно отмалчивался. Зачем дважды повторять? Спросил, знает ли он людей, которые могут помочь в доставке груза, застрявшего сейчас около столицы.

Бронепоезд скоро развернут, и все вещи вместе с лабораторией отправятся обратно в Тобольск. Но есть группа людей, которые могут помочь с данной проблемой. Володя о них слышал, они снимают грузы с поездов на ходу. Привозят в столицу то, что не прошло таможню, и многое другое.

Вот только недешево берут за работу и не со всеми сотрудничают. Борзов по слухам лишь знал место, где можно найти их человека. Наше общение с Володей на этом закончилось, потому что мы подъехали к особняку.

Вылезли из машины, на улице уже стояли остальные. Прошли через сломанные ворота и двинулись к зданию будущей лаборатории. Все немного напряжены, переглядываются и молчат.

Дверь закрыта, окна забиты.

— Прохоров, открывай! — крикнул я.