– У него украли честь, насколько мне известно.

– И что вы думаете о воре?

Не зная, что ответить, поскольку о таких вещах кардинал Линн всегда предоставлял право думать полиции, священнослужитель пожал плечами.

– Полковник сегодня утром стремился меня убедить, что это просто ограбление. Однако я своего мнения не изменил.

– И каково же ваше мнение, позвольте узнать, мой король?

– Говорят (но это только слухи), что виконт был одним из заговорщиков, которые планируют будущим летом свергнуть меня. Не знаю, прав ли я, или прав уважаемый полицейский, но я хотел бы попросить вас об услуге, мой друг. Когда Полковник придет к вам, а этого следует ждать, ведь вы для него один из свидетелей, сообщите ему мое мнение, но так, будто это ваше собственное.

Кардинал нахмурился:

– Мой король, но зачем же?

– Совершил ли кражу мой верный подданный или же она не имеет никакого отношения к интригам заговорщиков, с моей стороны глупо не использовать сложившуюся ситуацию в свою пользу. Пусть враги мои знают, чего могут лишиться, если поднимутся против меня.

Слух, при содействии его высокопреосвященства, намеренно пущенный королем Эдуардом, достиг ушей его супруги почти в то же время, когда достиг ее величество другой слух. Тот, в который обратилось невинное замечание Анны-Марии, высказанное ею дворецкому Джону касательно произошедшего на балу. Пожалуй, не исходи слухи эти от короля и баронессы Грей, не будь они так похожи, ее величество могла бы поверить в то, что двум разным людям пришла в голову одна и та же мысль. Однако, ввиду выше означенных обстоятельств, опуская безынтересное для нее, похожее на правду содержание, королева София позволила своим мыслям идти в следующем направлении: «Слухи – сходство – уговор – связь – несомненная любовь!»

От умозаключения, подтвердившего ее прежние подозрения, ее величеству стало крайне тревожно на душе. А от мысли, что король Эдуард защищает девицу, ее едва не начало трясти. Королева София была достаточно умна, чтобы понять, что добиться успеха, действуя против Анны-Марии, может, лишь атакуя в открытую, имея на руках неопровержимые доказательства преступления этой девушки. Во всех остальных случаях ее деятельность обречена на провал. А поскольку никакого преступления, кроме того, что приписывала ей королева София в своих мыслях, Анна-Мария не совершала, выступление ее величества откладывалось на неопределенный срок.

– О! – застонала королева, без сил опуская руки и едва не разливая содержимое кофейной чашки на свой подол.

Фрейлины, как и следовало ожидать, навострили ушки, но им не удалось больше ни слова услышать от королевы. И потому оставалось лишь гадать, почему королева вдруг совершенно расстроилась и отправилась спать как никогда прежде рано.

Август кончился, за ним минул сентябрь. Первые октябрьские ночи выдались особенно холодными. Поэтому Лайзе пришлось прежде закрыть окно и снять с плеч пуховый платок, которым защищалась она от пронизывающего ветра. И лишь после этого девушка взялась за сматывание веревочной лестницы.

Закончив дело, воровка присела на край кровати и оперлась локтями на колени. В таком положении, выдававшем ее глубокую задумчивость, она просидела около получаса, размышляя над словами Маски.

– Следующим должен стать граф Филипп де Монти, – «обрадовал» господин в черном.

– Вы сошли с ума! – вырвалось у Лайзы, прежде чем она успела опомниться.

Маска усмехнулся как будто беззлобно, однако последующие слова выдали его недовольство:

– Ты говоришь мне это так часто, что мое сумасшествие уже перестало быть для меня новостью.

Лайза, конечно, сразу извинилась. Господин в черном только отмахнулся от нее: не к чему было тратить его время на такие пустяки.

– И все же, – заговорила тогда воровка, на сей раз взвешивая каждое свое слово, – выкрасть честь графа де Монти не просто «гораздо сложнее», чем у виконта де Гра. Это практически невозможно! Насколько я знаю, граф унаследовал честь от матери. И поскольку это женское колье, он никогда его не надевает.

– И в чем же проблема? Если честь не покидает дом, значит, надо проникнуть во владения графа и выкрасть колье.

– Но как мне проникнуть в его дом? Балов-то не предвидеться, а с баронессой Грей он не настолько дружен, чтобы был повод напроситься на чай.

Маска ничего не ответил, запахнул плащ и удалился, попрощавшись до следующей встречи.

Лайза вздохнула. Ей приходилось раньше проникать в дома дворян, чтобы выкрасть их драгоценности. По большому счету сделать это не составляло труда: столичные покои представителей высшего света едва ли отличались по размерам от их загородных имений и находиться в них незамеченной в течение некоторого времени было легко. Вот только выкрасть пару шкатулок с драгоценностями было отнюдь не тем же, что обнаружить и разграбить тайник с «дворянской честью». В наличии и содержание тайника в дома графа де Монти Лайза не сомневалась.

– Что же мне делать? – вздохнула девушка.

Она встала, сняла платье и принялась расшнуровывать корсет.

В прошлый раз вышло очень удачно, что Анна-Мария заметила интерес своей горничной к виконту и добилась его скорого ухода с бала. Однако в этот раз Лайза не могла воспользоваться указанной схемой преступления. Во-первых, это вызвало бы ненужные подозрения в ее адрес. Во-вторых, Маска строго-настрого запретил ей повторяться. Да и сам граф де Монти – женатый, в меру упитанный, чрезмерно обходительный мужчина сорока восьми лет с огромной дырой в кошельке – вряд ли мог бы понравиться горничной. По крайней мере, невозможно представить, чтобы такая мысль пришла в голову баронессе Грей, а, значит, и ситуация, удачно использованная воровкой в прошлый раз, просто не могла сложиться.

Впрочем, то, что Лайза не могла влюбиться в графа, ничуть не мешало дворянину влюбиться в нее. В таком случае он, конечно, пригласил бы ее к себе и собственноручно показал бы и открыл тайник – бытует мнение, что нет лучшего способа очаровать любовницу, чем демонстрация дворянской чести.

Девушка улыбнулась, покосилась на дверь в спальню баронессы. Познакомиться с графом де Монти ночью было невозможно, в остальное же время горничная обязана была находиться возле своей госпожи.

– Ничего, я найду способ отлучиться на пару часов. Кажется, граф любит прогуливаться перед обедом в городском парке. Там-то мы с ним и встретимся, – продолжая улыбаться, прошептала воровка. Это часть плана виделась ей самой простой.

* * *

Как и планировала, Лайза сумела освободиться от своих обязанностей в доме барона Грея, чтобы приступить к выполнению своих обязанностей по другому контракту. И в половине двенадцатого девушка уже прогуливалась по аллеям городского парка.

Поскольку понравиться ей нужно было дворянину, Лайза приложила максимум усилий, стараясь придать себе вид если не благородной дамы, то, по крайней мере, дочери зажиточного горожанина. Лайза даже потратила пару золотых на шерстяную накидку, которую одела для тепла вместо привычного платка.