В газете написали, что на своей судовой инструкции по технике безопасности я «нарисовала цветочки и детские каракули».

Если бы дело касалось только меня, мне было бы наплевать на всю эту дезинформацию и неточности. Но я боялась, что люди, болеющие за меня, могут поверить в подобную ерунду и разочароваться во мне. С того дня, как произошло столкновение с кораблем, я опасалась, что кто-то из спонсоров изменит свое мнение обо мне и выйдет из игры. Но ни один из них не сделал этого. А потом к нам присоединились и местные моряки, и представители компаний, занимающихся морскими торговыми перевозками – это было замечательно! И как только мне хотелось себя пожалеть, одна только мысль об этой поддержке помогала мне немедленно отбросить хандру и приступать к решению очередной задачи.

Было здорово наблюдать за тем, как «Розовая леди» постепенно приобретает прежний вид, и после многодневного тяжелого труда меня убедили поехать на выходные домой. Я отлично провела время, наконец-то пообщавшись с друзьями и отдохнув в кругу семьи, но мне не терпелось вернуться на Золотой берег, взойти на «Розовую леди» и снова оказаться в море.

Перед моим отъездом из Мулулаба мы устроили торжественный обед в знак благодарности всем людям, которые мне помогли. Проявленная ими доброта и щедрость меня просто потрясли, и мне очень хотелось выразить им свою признательность.

К четвергу 23 сентября работа над корпусом была завершена, а такелаж должны были привезти со дня на день. Мне очень хотелось помыть яхту, чтобы она снова засверкала, но в этом не было смысла. Мощный юго-западный ветер принес на побережье жуткую песчаную бурю, в которой уже задохнулся Новый Южный Уэльс. Все покрылось мелкой красной пылью, а солнце выглядело как сгусток оранжевого тумана. Окружающий мир приобрел очень странный вид. Пыли становилось все больше. Я узнала, что строительные площадки закрыты, маршруты самолетов были изменены, дорожные работы остановлены, а рабочих отправили по домам. Солнца уже даже не было видно. Я была совсем не против все время проводить в ангаре, доделывая всякие мелкие работы и не пытаясь высунуть нос на улицу.

Пыль не мешала всем, кто трудился в ангаре, пребывать в отличном расположении духа и постоянно что-нибудь улучшать, чтобы сделать предстоящее мне пребывание в открытом море более комфортным. За несколько дней папа соорудил небольшую лестницу, по которой было бы удобнее переходить из салона в кабину, а Крис из компании AME выполнил, пожалуй, самую черную работу: он приладил односторонние вентили к трубопроводу в кокпите, лежа вниз головой в узкой щели. Поскольку у нас было время, мы смогли смонтировать систему насосов, перекачивающих топливо и воду из канистр в баки. Как обычно, я продолжала составлять инструкции (и рисовать на них цветочки), а как только выдавался свободный момент, изучала морские карты и погодные условия в Тихом океане.

Наконец, в понедельник 28 сентября, «Розовая леди Эллы» была готова к спуску на воду. Мы успели полностью отремонтировать ее в рекордный срок – всего за девятнадцать дней. Наступил великий момент для всех нас, но для меня самым важным было видеть гордость на лицах тех людей, которые помогли снова привести в порядок мою яхту. Мы с Брюсом провели целый день на воде, тщательно тестируя оснащение. Все работало именно так, как должно. Мы вернулись назад, а затем на моторе отправились в Ранвей-Бэй, чтобы в доме родителей Памелы провести последний вечер с моими родными. Мама и папа Памелы, Гэвин и Надин, – близкие друзья моих родителей, и их дом всегда был и нашим вторым домом. Но то, как они нам помогли и как терпеливо мирились с нашествием журналистов, было просто поразительно. Мне очень повезло, что на пути к осуществлению своей мечты я получила такую помощь и поддержку.

Погода была благоприятной, некоторое время должен был стабильно дуть северный ветер, поэтому я планировала отплыть на следующий день, чтобы оказаться в Сиднее в начале предстоящей недели. На всякий случай Брюс, Сюзанна и Том собирались одновременно со мной выйти в море на Big Wave Rider и некоторое время плыть следом, чтобы составить мне компанию и помочь благополучно пересечь пути активного судоходства. Да, после выхода из Сиднея я уже должна была делать это самостоятельно, но мне не стыдно признаться, что я немного волновалась при мысли, что придется со всем справляться в одиночку. С 1990 года зафиксировано тридцать восемь ситуаций, когда малые суда сталкивались с большими кораблями или были близки к столкновению, и в пятидесяти процентах случаев корабли не остановились, чтобы оказать помощь. После того, как я пополнила эту статистику, мне требовалось время, чтобы снова обрести уверенность.

Я провела ту ночь, собираясь и доделывая мелкие работы, а утром проснулась, готовая тронуться в путь. Мне хотелось выйти рано и по возможности ускользнуть до того, как представители прессы снова устроят свою чехарду. Но нам не повезло: весть о моем отъезде каким-то образом распространилась, и во время отплытия три вертолета снова жужжали над нашими головами. Уверена, соседи Памелы очень радовались, что я наконец уезжаю! Ветер был сильный, и мы быстро отошли от побережья, а затем повернули на юг.

Как же хорошо было снова оказаться в океане! Яхта была в моем полном распоряжении, и я не торопясь снова обустраивалась на ней. Ветер скоростью в 15 узлов и голубые небеса изгнали остатки тревоги, но, к сожалению, и они не могли ничего сделать с моим зеленым лицом. Первые несколько дней в море меня всегда укачивает.

В моей голове теснилось множество мыслей, но одна из них занимала меня постоянно: накануне произошло нечто абсолютно удивительное. Британский миллиардер, исключительно успешный человек и знаменитый путешественник сэр Ричард Брэнсон прислал мне пожелания хорошего пути и удачи. Ему было, что сказать и всем тем, кто считал, что меня не следует отпускать:

«Ей шестнадцать лет, и она уже не ребенок. Я в пятнадцать ушел из школы и начал собственное дело. В шестнадцать лет человек уже вполне взрослый. Да, ей нужно плыть. Это рискованно, но не менее рискованно просто идти по дороге, ехать на машине или велосипеде. Ей предстоит главное приключение в жизни… мы живем один раз, и жизнь нужно прожить на полную катушку».

В такие моменты мне приходилось щипать себя, чтобы убедиться, что я не сплю. Я и подумать не могла, что когда-нибудь ко мне будет приковано такое внимание прессы или такой известный человек, как Ричард Брэнсон, будет обо мне говорить. Я знаю, та авария дала еще один повод критиковать мою идею, но я по-прежнему получала поддержку с разных сторон.

Я не уникальна. Я просто обычный человек, обычный подросток, которому посчастливилось не отступиться от своей мечты (хотя кое-кто назвал бы это упрямством). В тот день, когда я вышла из гавани на Золотом берегу, я чувствовала, что за меня гораздо больше людей, чем против меня. С таким чувством отплывать было приятно.

* * *

Плавание до Сиднея заняло пять дней, и за это время я должна была испытать «Розовую леди» в открытом море и выявить все потенциальные неполадки. Очень скоро выяснилось, что проблемы действительно есть, и связаны они с водостоками в кокпите. Внутрь яхты попадало слишком много воды, и в какой-то момент мне пришлось откачивать воду из трюма примерно каждые двадцать минут. Приятный, надежный северный ветер сменился южным, дувшим со скоростью в 23 узла, так что пришлось сражаться с трехметровыми волнами. Яхта плыла очень быстро. Меня мучила морская болезнь, я перенервничала, думая о том, как пройти области достаточно активного судоходства, еще не привыкла спать урывками, и больше всего мне хотелось… настоящих великих приключений.