– Я ожидал от Фусин большего, – вернул он обидную фразу. – Такого крупного ёкая упустили.

Учида опустился рядом на одно колено и посветил в нору огненным талисманом. Цвет пламени больше не менялся на синий, значит, что бы ни подарило дзёро-гумо демонические силы, оно оставило ее умирать.

– Я закончу начатое, – твердо сказал Юдай и скрылся в норе. Хизаши с удовольствием бы подождал снаружи, но какая-то новая часть него, приобретенная в последние годы, заставила последовать за упертым товарищем. Было достаточно широко, чтобы легко войти, и сам лаз позволял ползти свободно, даже не касаясь свода головой. То тут, то там попадались корни растений, свисающие до самого дна. Впереди полз Учида, таща за собой неизменную, но такую бесполезную в узком пространстве нагинату. Наконец лаз пошел вниз, и оммёдзи вывалились прямиком в паучье гнездо. В земляном коконе повсюду лежали паучьи яйца ненормальных размеров, они слабо белели во мраке гладкими светлыми овалами, а посреди кладки вздрагивала черная отвратительная громада с торчащими из-под массивного продолговатого туловища острыми суставами ног.

– Хршш… Хршшш… – паучиха издавала беспомощные звуки, похожие одновременно и на злобное шипение, и на страдальческие стоны. Но Хизаши не чувствовал жалости.

– Эту дзёро-гумо я встретил в лесу, – пояснил он Учиде. – Тогда она была похожа на обычного ёкая, разве что ее окутывал слабый покров демонической энергии. А потом она внезапно превратилась в демона, напавшего на деревню. И вот она здесь.

– Хэээби… – простонала паучиха и приподняла голову. – Ты пришшел за местью?

– Кому мне мстить? – усмехнулся Хизаши. – Тебе? Трусливой обманщице, которая даже демоном нормальным стать не сумела? Ты слишком высокого мнения о себе, посмотри, куда тебя это завело.

Бледное лицо с тремя глазами исказилось от злости, тело дернулось, но гумо не смогла подняться – две из восьми ее конечностей отсутствовали, и еще одна была странно изогнута. Удивительно, как ей вообще удалось проделать весь этот путь до гнезда.

– Он предал меня! – воскликнула она, и ядовитые жвалы яростно задвигались. – Мои дети еще не успели вылупиться!

В темноте мелькнуло острое лезвие, и кончик нагинаты уперся гумо в грудь.

– Ты впустила в себя тьму, ты будешь наказана.

Хизаши посмотрел в алый глаз во лбу паучихи и увидел в нем подлинное отчаяние. Раненая, обманутая, слабая, она умрет в окружении своих еще не вылупившихся детей. Человеческая часть Хизаши вдруг дрогнула, и он поднял руку.

– Подожди. Давай выслушаем ее.

– Ёкаи лгут, – возразил Юдай.

– Не путай нас с демонами. И посмотри, в таком состоянии есть ли смысл лгать?

Дзёро-гумо пригнулась к земле и кое-как подтянула под себя сломанную ногу.

– Я все расскажу, если пощадите моих детей.

Ее голос стал заискивающим, тонким, но Учида ни на миг не ослабил хватки на древке копья.

– Спрашивай, – проронил он нехотя. – Но быстро.

Хизаши на всякий случай раскрыл веер и приготовился защищаться, а потом шагнул почти вплотную к тяжело вздымающемуся, покрытому жесткой черной щетиной боку.

– Кто такой твой хозяин? Что он за существо?

– Пхшшш, – выдохнула паучиха и будто бы стала еще меньше в размере. – Он не показывал лица, но… Никто бы не посмел его ослушаться.

– Это человек? Ёкай? Демон?

На этот раз гумо задумалась перед ответом.

– Это… Это был…

Она внезапно дернулась, поджатые конечности с неожиданной силой распрямились, и дзёро-гумо поднялась, заняв собой большую часть пространства. Хизаши отскочил и успел заметить сверкнувшую алым демоническую метку между полных женских грудей. Она была похожа на выжженный в плоти глаз со спиралевидным зрачком и разорванную вертикальную линию по центру. Метка вспыхнула и исчезла, а паучиха с ревом атаковала Юдая. С такого близкого расстояния никто бы не смог уклониться, и фусинец отлетел к земляной стене и прилип – нору изнутри покрывала сеть тончайшей клейкой паутины. Тяжелая нагината подавила часть паучьих яиц, и из них полилась едко пахнущая мутная жидкость.

– Убей ее! – закричал Юдай.

Казалось, дзёро-гумо совсем потеряла над собой контроль, ее тело было напряжено, грубые волосинки на теле торчали, от каждого ее движения лопалось все больше и больше яиц – она сама безжалостно давила их, будто совсем не замечала.

– Что ты творишь?! – попытался Хизаши докричаться до ее разума. – Остановись, не позволяй ему тобой управлять!

Два обычных глаза на искаженном женском лице закатились, и белки налились кровью, а третий закрылся. Хизаши едва успел отпрыгнуть, когда ядовитый коготь вонзился в то место, где он только что стоял. Талисманы кончились, Учида не мог вырваться из липкого плена, и все, что у Хизаши оставалось, это нечеловеческая ловкость и верный веер.

Он прижал два пальца к губам и шепнул короткое заклинание активации барьера. Решетка доуман возникла перед ним и растянулась во весь его рост, но ее силы хватило лишь на то, чтобы остановить один удар обезумевшего ёкая. Хизаши посмотрел вокруг правым глазом и увидел множество нитей-ловушек, туго натянутых под низким потолком. Лишь чудом никто из них еще их не задел.

Следующий взгляд достался самой паучихе. Она ревела и в бешенстве раскидывала пустые мягкие скорлупки, разбрызгивая по земле вонючую жижу и не до конца оформившиеся мелкие тельца. Вокруг гумо клубилась живая тьма, похожая на клубы черного дыма, повторяющие ее очертания. Их источник находился в груди – точнее, в демонической метке. В этом месте сквозь дымку просвечивала алая пульсация в форме незавершенного глаза со спиралью внутри. Но вот доуман растаял, и Хизаши едва успел выставить перед собой раскрытый веер, как его откинуло на Учиду.

– Возьми Кэйдо, – сказал Юдай. – Быстрее!

Духовное оружие фусинца валялось совсем близко от паучихи. Она же словно становилась все больше, будто надувалась, ее суставчатые ноги били по земле в паре шагов от оммёдзи. Хизаши рванул вперед, одновременно с этим отправляя веером накопленную ки вперед себя. Дзёро-гумо инстинктивно отвернулась, и тогда Хизаши схватил нагинату и поднырнул ей под брюхо. Стало совсем темно, но даже тьма не мешала Хизаши видеть, как что-то движется под толстой кожей, как будто ищет путь наружу. Это было поистине омерзительное зрелище. И в тот момент, когда гумо поняла, что больше не видит противника, она попыталась сместить свое неповоротливое раздувшееся туловище, но ей уже не хватало места. И тогда Хизаши показался перед ней и, крепко ухватившись за древко обеими руками, подпрыгнул и вонзил наконечник прямо в центр метки по самую оплетку. Лезвие вошло легко, почти без сопротивления. Алый глаз во лбу гумо вдруг открылся, и выражение лицо изменилось.

– Он… сказал, что… он долго ждал.

С этими словами