Володя Карцев в раскопанном им случайно погребении нашел височное кольцо. В те времена женщины еще берегли мочки своих ушей и украшения вплетали в волосы. Раскапывая курганы на территориях, занимаемых некогда славянскими племенами, известными по летописям, археологи выяснили, что у различных племен были различные типы украшений, в частности височные кольца. У двух славянских племен — вятичей и радимичей, согласно легенде ведущих свое происхождение от двух братьев, Радима и Вятко, пришедших в наши края «из ляхов», — украшения оказались очень похожими. Разница была только в височных кольцах да в тех территориях, на которых их находили. Судя по погребениям, Радим отправился вниз по Оке, а Вятко прошел севернее, на Верхнюю Волгу. Южные, западные, северные границы этих племен были очерчены довольно точно, а вот восточная граница до сих пор оставалась загадкой.

Вадим полагал, что именно здесь, на Переславщине, могло происходить смешение родственных, когда-то разделившихся племен. И вот это височное кольцо, сочетавшее в себе признаки обоих типов, казалось, подтверждало его догадку.

— Вот, отцы, завтра и начнем копать на этом бугорке! — резюмировал Вадим. — А мы еще голову ломали, откуда начинать…

— Значит, будете там раскопки вести? — обрадовался Володя.

— А как же! Пока на Польце не начали работать, весь бугор перекопаем! — ликовал Саша. — Ты не слышал, может быть, там кто-нибудь еще что находил?

Володя задумался.

— Нет, не слышал. Вот только… Может, это неинтересно, я погреб копал под домом своим, еще давно, так тоже вроде кости попались… Ну, тогда я ничего не знал, внимания не обратил, а потом косарь нашел — совсем ржавый, разломился он, но большой, с метр будет. Я таких и не видал. Еще вытащил и удивлялся, кому надо было косарь так глубоко зарывать…

— Да ведь это меч, меч был! — закричал по всегдашней привычке Саша. — Куда ж ты его дел?

— Выбросил, — виновато протянул Володя. — Не знал же я… Потом вот еще… У Нестерова я спрашивал, он аккурат в девятнадцатом бараке живет, ну, где я эту женщину нашел… Говорит, когда в войну на огороде щель рыли, тоже кости находили, колечки какие-то, бусинки… Теперь-то я понимаю, откуда все это!

— Ай да Володя! — радовался Вадим. — Нашел все-таки могильник, который граф пропустил!

— Какой граф? — искренне удивился тот.

И мы рассказали ему, как сто лет назад были раскопаны переславские курганы, как потом перепутали найденные в них вещи и как многие археологи, в том числе и мы, безрезультатно пытались отыскать оставшиеся нераскопанными, чтобы с их помощью разобраться в груде вещей, лежащих в подвалах Исторического музея в Москве.

15

Неподалеку от усольской плотины, на пологом песчаном бугре с одинокой сосной, раскачиваемой всеми ветрами, позади домов протянулись огороды поселка.

Здесь песок. Бывший когда-то почвенный слой давно уже сдут ветрами и смыт дождями, растет на песке только картошка, но кто пожертвует этой картошкой, хотя бы еще и не посаженной, для трех археологов, поставивших свою лодку в ряд с другими под бугром?

Сдавшись на уговоры друзей, я не очень верил в благополучный исход нашей миссии. Нестеровых я не знал, и потом одно дело вести раскопки, так сказать, на «ничейной» земле, и совсем другое — вторгаться в личное хозяйство… Огород — основа и залог благополучия! Поддерживала только надежда, что между домом и сараями нам удастся найти свободный участок, чтобы попытать счастья.

Но все обошлось как нельзя лучше.

Бугор, как выяснилось, вообще был свободен от огородов. Их забросили здесь несколько лет назад, убедившись в бесплодности почвы, оставив этот участок для ребячьих игр и как проход к реке. Да и Нестеровы в этом году решили не поднимать примыкавший к дому участок огорода. И Юра радушно пригласил нас располагать всей этой площадью, как нам заблагорассудится.

Новенький прямоугольник уборной отмечал теперь место, где Володя Карцев наткнулся на женское захоронение. Он стоял почти что вплотную к старому дровяному сараю, и именно отсюда на общем совете решено было начать раскопки. Но как? Судя по всему, могильник здесь был грунтовой, без курганных насыпей, да если бы они и были когда-то, от них давно не осталось никаких следов. Разбить всю площадь на квадраты? Для этого нет ни сил, ни времени. Наконец, кто может поручиться, что здесь есть хотя бы еще одно погребение?

И мы решили ограничиться разведочными траншеями.

В это время, к которому, судя по находкам, должен был относиться могильник, славяне уже не сжигали своих покойников, а хоронили, положив головой на запад. Но волшебная магнитная стрелка еще не была известна, хоронить приходилось в разное время года, поэтому определять точное направление восток — запад приходилось погребающим, вероятно, не по встающему или заходящему солнцу, а по какому-нибудь привычному, так сказать «усредненному», ориентиру.

Вот почему, чтобы наткнуться узкой траншеей на возможную могильную яму, ее следовало направить с севера на юг, поперек длинной оси захоронения.

Наоборот, при постройке церквей в те далекие времена требовалась ориентация ее длинной оси, проходящей через центр алтарной абсиды, строго на встающее солнце.

Правило это оказалось большим подспорьем для археологов. В самом деле, закладка фундамента церкви происходила всегда в день памяти того святого (или праздника), чье имя должен был носить этот храм. Поэтому когда при раскопках древнерусских городов археологи обнаруживают остатки церковного фундамента, которые трудно отождествить с каким-либо храмом, упоминаемым в летописях, на помощь приходят компас и календарь. Как известно, в одной и той же точке горизонта солнце встает лишь дважды в год. Поэтому даже если день постройки определяется с некоторым допуском, «прихватывая» еще два-три соседних, то особенных затруднений это не вызывает: патронами церквей всегда были только крупные святые, число которых ограничено, а более мелкие рангом довольствовались церковным приделом или только одной иконой…

И все-таки прежде чем приняться за траншеи, на корточках, на животах, не жалея колен и курток, мы оползали весь склон, чтобы убедиться, что здесь нет даже намека на следы былых курганов. Впрочем, все это делалось больше для очистки совести: и Нестеров, и другие старожилы, привлеченные слухами, что мы здесь будем «копать мертвяков», в один голос утверждали, что никаких бугров, холмиков или чего иного на этом месте не было. А вот всякие колечки, бусинки, ржавые ножи и браслеты действительно находили, особенно во время войны, когда на этом вот месте копали «щель», чтобы прятаться от возможных вражеских налетов…

Кто-то вспоминает, что и кости были, и черепки. Впрочем, если дать собравшимся тему для разговора, тут можно услышать