как меня обвиняют непонятно в чем!

«Друг» отворачивается в сторону, делая вид, что уязвлен и обращает все свое внимание на лекцию по философии эпохи Возрождения.

– Спасибо, конечно, – кончиками пальцев несмело касаюсь крупных бутонов, втягивая носом потрясающий аромат. – Но зачем? Мы же договорились быть только друзьями. Я уже объяснила, что не смогу с тобой…

– Послушай, Ларина, – одногруппник поворачивается корпусом ко мне, и его лицо становится строгим и серьезным. Никогда не видела парня таким. Мне даже становится непривычно и хочется опустить голову, как будто я в чем-то виновата. – Я привык брать все, что хочу. Всегда. И если бы я хотел тебя, то уже давно ты бы лежала в моей постели на лопатках с разведенными ногами.

Я вспыхиваю от такой наглости и откровенности. Завожу руку, чтобы, невзирая на полную аудиторию сокурсников и уважаемого профессора, зарядить наглецу по лицу.

Засранца спасает только то, что именно сегодня преподавателя интересуют студенты больше, чем его предмет.

– Влюбленные, пожалуйста, потише, – кажется, пожилой профессор откровенно забавляется, едва заметно улыбаясь и подкалывая нас. – Остальные молодые люди могут не уловить смысл лекции. А тема, между прочим, очень интересная. Как только выясните ваши отношения, прошу, присоединяйтесь.

Я едва не стону вслух – так стыдно мне никогда не было. Одногруппники уже смеются в голос, а моя кожа вспыхивает от макушки до пят, и я явно напоминаю перезрелый помидор. Хочется провалиться от стыда под землю.

– Ты…Ты…

– Слушай, Ларина, я проезжал мимо цветочного, увидел эти цветы. Почему-то они ассоциируются у меня только с тобой. Купил просто так, без задней мысли. Я помню, как ты меня филигранно отшила, – правый уголок губ ползет вверх в подобии улыбки. Все же мои слова задели парня. – Без всякой задней мысли. Я не хотел делать из этого шоу, не хотел привлекать внимание. Просто так вышло: опоздал, потому что искал место на парковке. Все говорят, что студенты нищие, а машину негде воткнуть.

Улыбаюсь, пряча смешок в кулак. Тут Клим прав, не поспоришь.

– И все же не стоило. Они красивые, мне очень приятно. Но…я чувствую себя обязанной, – шепчу, склоняясь к парте, чтобы меня не было видно, и пряча нос в букете.

– Конечно! Ты теперь мне обязана, Ларина! За обвинение в моих лучших дружеских чувствах, – также шепотом, придвинувшись ко мне настолько близко, что, кажется, парень сейчас сорвется и поцелует меня. Мамочки, я уже чувствую его мятное дыхание на своих губах!

– Клим…Не надо…

– Надо, Эрика, надо, – снова криво ухмыляется и кладет руку на спинку моего стула. Клим ведет себя, как хищник, который завлекает жертву в свои сети. И я, кажется, уже попалась.

– Чего ты хочешь? – я готова вернуть ему букет, впихнуть обратно в руки, только бы он перестал так себя вести!

– У меня сегодня день рождения, и я приглашаю тебя в клуб. Будут все одногруппники и пара моих друзей. Никого лишнего.

Я едва не подскакиваю на месте, удивленная и ошарашенная. Сбитая с толку. И немного смущенная, что в день рождения парня с утра испортила ему настроение. Еще и забыла об этом!

– С днем рождения, поздравляю. Я не знаю насчет клуба…Мне сегодня на работу, я не успею выбрать подарок и даже переодеться.

– Брось, Ларина, – Клим кривится, как будто я говорю откровенную глупость. – Ты серьезно думаешь, что я нуждаюсь в подарках? Я могу позволить себе все, что хочу. Мне надоели эти подарочные бутылки, ремни, портмоне из натуральной кожи, все эти аттракционы и подарочные сертификаты на экстремальные ощущения. Достало. Я хочу живых эмоций. Хочу, чтобы рядом были те, кого я хочу видеть. Тебя, например. Хочу увидеть, как ты танцуешь. Ты же наверняка красиво танцуешь?

Ошарашенная речью Клима, я могу только неуверенно пожать плечами.

– Я не знаю, мне никто раньше не говорил…

– Уверен, что это так, – Клим снова придвигается, его лицо в опасной близости от моего, а шепот заставляет табун мурашек носиться по моему телу. Только вот странно: интимность происходящего не приносит мне удовольствия. Что-то заставляет меня быть настороже. Держит в напряжении. – Ты красивая, Эрика, и не можешь делать что-то плохо. Сегодня вечером жду тебя в «Зодиаке». И отказы не принимаются.

– Я подумаю, Клим. Прости, не могу ничего обещать, возможно, я задержусь на работе. У меня начальница – зверь и стерва. А уж начальник…

Улыбаюсь, вспоминая красивое лицо Влад Сергеевича. И сразу же тянет низ живота, губы покалывает в желании ощутить напор горячих и жестких мужских губ…

Остаток пары проходит незаметно. Я все еще в шоке от произошедшего. Не верю, что Клим поступил так при всех и что вообще способен на такие поступки и слова. Я была уверена, что он поверхностный, и парня ничего не интересует, кроме удовольствий, клубов и прожигания жизни, а заодно и отцовских денег.

Но нежные цветы утверждают, что это не сон. Что все наяву, и мажор зачем-то добивается меня, простую девушку. Как в сказке про Золушку.

Оставшиеся пары тоже проходят, как в тумане. И только Ксюша возвращает с небес на землю.

– А ты молодец, подруга, – бросает как бы между делом, проходя мимо и толкая плечом. Гадко ухмыляется, оглядывая меня с ног до головы, как будто я какой-то отброс. – Не растерялась, сразу двух мужиков отхватила. Один для души, другой для чпоканья? Они-то в курсе, что не единственные у тебя?

Ничего не отвечаю на колкость соседки по комнате. Ее не переубедить, да и я не обязана оправдываться. Не понимаю, как я могла дружить и не видеть такого нутра в ней?!

Выбегаю из универа, спеша на работу. Не хочу опоздать на автобус и мерзнуть на остановке.

Но кто-то сверху решает, что сегодня для меня было мало публичных потрясений и душевных переживаний.

Наверно, именно поэтому я сталкиваюсь нос к носу с Бесстужевым на крыльце главного корпуса. Он замирает на ступеньке ниже, словно наткнулся на каменную стену. Поджимает губы и стискивает кулаки, переводя сатанеющий взгляд с меня на цветы и обратно…

Глава 20

Влад

– Что. Это. За. Нахрен. Такое? – каждое слово приходится из себя выталкивать и ежесекундно мысленно напоминать самому себе: мы на людях. Мы в универе. Учеба для Эрики очень важна…

Я все понимаю. Осознаю. Стараюсь держать себя в руках и сохранять безразличное выражение лица. Ведь для всех Эрика Ларина лишь моя студентка.

Да, я обещал дать ей время, но…

Моя вежливость оборачивается против меня. Пока я стою в стороне, кто-то ушлый и,