с другом, отчего шли войны и, опять же, менялась карта местности. Нередки были случаи, что государь, имевший столицу в Аахене, владел также куском территории за тысячи миль от себя. И, чтобы попасть в свои земли, он был вынужден пробираться по территории одного-двух враждебных к нему королевств.

Лев Диоген предлагал, по сути, то же самое. Отделить от империи ее кусок, чтобы хотя бы отчасти соблюсти наследственные права родственника правителя. Возможно, человек, который назывался Львом, происходил из Франции. Или немецких земель, где такой принцип тоже использовали.

Вполне возможно, что Владимир Мономах поддержал игру псевдо-Льва вовсе не потому, что поверил ему. А исключительно из желания нарастить свою политическую мощь. Снабдив «императорского сына» войском, подкрепив его притязания своим одобрением, он мог получить в итоге куда больше, чем было вложено. Как известно, Владимир Мономах вовсе не был посредственным, легковерным человеком, и такой вариант кажется более возможным.

Но для полного признания Льва Диогена сыном византийского императора следовало ввести его в свою семью. Поэтому-то 20 июля 1104 года мошеннику позволили жениться на княжеской дочери, на Марии (в другом написании – Марице). Все понимали: эту девушку отдали «византийцу» исключительно ради будущих выгод. И снова – «княжна на продажу»!

Историк Василий Татищев сообщает нам, что за княжной дали город Воинь, на правом берегу реки Сула. Это приграничное место имело особое значение. Оттуда Мария и Лев Диоген могли начинать собирать свою собственную империю.

Скоро сказка сказывается, но не скоро дело делается. Чтобы снарядить и собрать войска, чтобы выбрать удобный момент, потребовались годы. Алексей Комнин был стар. По всей видимости, великий князь рассчитывал, что лучше нанести удар, когда он будет при смерти или умрет. Легко поверить, что «императорский сын» подгонял тестя: годы шли, а его план реализован не был. Наконец, в 1116 году Владимир Мономах начал поход.

Когда византийскому императору доложили, что на дунайских землях хозяйничает самозванец, Алексей Комнин издал протяжный вздох. Это был не первый Лев Диоген в его жизни. Почти за двадцать лет до этого ему приходилось сталкиваться с другим самозванцем, причем получившим поддержку половцев. Однако новый Лев Диоген действовал вызывающе: с помощью Владимира Мономаха он сумел захватить несколько городов и даже провозгласил своей столицей Доростол.

Он был полностью уверен в своей победе: на его стороне был великий князь, а его жена родила сына. Теперь «Лев Диоген» пустил корни по-настоящему. Не рассчитал он только одного: император, даже несмотря на свое плохое самочувствие, был еще способен отдавать приказы. Алексей Комнин подослал к самозванцу убийц, и в том же 1116 году Лев Диоген скончался.

Княжна Мария с ребенком еще оставались какое-то время в Доростоле. Владимир Мономах взял под опеку внука[28] и объявил его законным наследником отцовских земель… но ненадолго. Византийцы твердо вознамерились вернуть себе все то, что было утрачено. В скором времени молодая вдова снова оказалась в Киеве.

В 1118 году император Алексей Комнин скончался, и трон получил его сын Иоанн. Следовало заново налаживать отношения с Византией, серьезно осложнившиеся из-за авантюры со Львом Диогеном. По счастью, обе стороны были настроены конструктивно и даже скрепили свои возобновившиеся связи… узами брака. За сына императора Иоанна, Алексея, выдали внучку Владимира Мономаха. Еще одна княжна отправилась в дальние земли ради спокойствия своей родины. А жертва Марии Владимировны, как выяснилось, оказалась совершенно напрасной.

«Ведена Мьстиславны в Грекы за царь», – пишет русский летописец. Имя девушки не называется – оно не сохранилось. Позже Татищев назовет ее Добродея, но с таким же успехом он мог назвать ее Анной или Елизаветой. А дальше путь княжны, скрепившей русско-византийский союз, становится совсем пунктирным. В 1122 году она вышла замуж, а умерла, судя по всему, раньше супруга, поскольку упоминается и другая жена Алексея.

В византийских источниках о ней упоминают как о женщине, которая прекрасно разбиралась во врачевании. С помощью трав и притираний она научилась исцелять саму себя и свою единственную дочь. Есть основания считать, что манускрипт «Алимма», хранящийся ныне в Библиотеке Медичи во Флоренции, принадлежит авторству Мстиславны. В своих изысканиях она явно опиралась на труды Гиппократа, из чего следует – внучка Владимира Мономаха была неординарной особой!

Образованной, умной, стремящейся познать новое. Эта княжна не сыграла большой роли в политической истории Руси, но зато вошла в историю благодаря своим научным трудам. В Европе почитают и изучают Тротулу Салернскую, врачевательницу, примерно того же периода. А нам можно гордиться работой, которую проделала в средневековой Византии русская княжна Мстиславна.

Глава 10. Безумные траты

Отправляя дочерей к их заморским мужьям, князья, конечно, преследовали политические цели. Но даже при этом невозможно было представить, чтобы девушка прибыла без приданого. Помимо самых простых вещей – одежды или посуды, предметов мебели и украшений – иногда в Европу попадали ценности поистине уникальные.

Известно, что вместе с Анной Ярославной во Францию прибыло Евангелие, написанное кириллицей. Именно на нем клялась перед алтарем французская королева, а затем ее сын, король Филипп I, держал в руках манускрипт, когда его короновали в Реймсе. Позже эту рукопись назовут Реймсским Евангелием, и, по мнению ученых, написана она была не позднее 1030 года.

Анна забрала с собой частичку прежней жизни, не подозревая, насколько ценным спустя века будет этот манускрипт. Однако скептики возражают: вероятнее всего, книга попала во Францию совсем другим путем. Ее могли привезти монахи-путешественники, или она оказалась в числе трофеев крестоносцев. Впрочем, этот момент вызывает сомнения. К чему был рыцарям этот труд, если его написали на языке, который был им совершенно непонятен? Разобрать кириллическую надпись не могли несколько сотен лет. И лишь в 1717 году прочесть написанное смог русский вице-канцлер Петр Шафиров. Затем древнюю книгу изучил князь Куракин, а в конце XIX столетия ее с любопытством рассматривал император Николай II.

А вот приданое княжны Марии Борисовны Тверской стало причиной огромного скандала. 4 июля 1452 года десятилетнюю девочку выдали замуж за Ивана, сына московского князя Василия, и вместе с ней передавали в новый дом несметные богатства. Самым грандиозным подарком стало «жемчужное сажение» – украшение, практически не имеющее цены. Всего двадцать пять лет прожила Мария и, по всей видимости, была отравлена. Ее приданое осталось в Москве и впоследствии частично использовалось второй женой Ивана III. Впрочем, сам князь не подозревал об этом, иначе не отдал бы в 1483 году распоряжение – подарить «жемчужное сажение» молодой супруге собственного сына.

И вот тут-то выяснилось: