Не желая разочаровывать Берхольда, согнула руку с зажатым в ней сапогом и ударила его по лицу. Парень лишь хмыкнул и зарычал:

— Ну что, милая Ани, ты готова?.. — Продолжить, однако, ему не удалось. Напрягая пресс и шею, я быстро качнула головой, ударив лбом об его переносицу. Раздался хруст, и Кир взвыл, выпуская меня из хватки. Не теряя времени, я быстро опустилась на пол и одним слитным движением проскользнула между его широко расставленными ногами. Дальше под кровать, и, вынырнув с другой стороны, развернулась, чтобы уже в следующее мгновение получить сокрушительный удар в живот.

Он был такой силы, что, казалось, все внутренности превратились в кашу. Меня отшвырнуло назад, припечатав спиной к стене. Следующим движением Кир свалил меня на пол. Не в силах даже вздохнуть, согнула ногу в колене и вдавила каблук ему между ног.

Берхольд взвыл и рухнул на колени рядом со мной, скручиваясь в три погибели. Перевернувшись на бок и опираясь на дрожащие руки, я наконец сделала шумный и глубокий вдох. Воздух с трудом проникал в легкие, а живот скрутило от приступа боли.

Оглянувшись, поймала брошенный сквозь пряди длинных, темных волос, упавших на лицо, его залитый серебром взгляд. Кир медленно поднял руку и неторопливым движением стер кровь с лица, хищно улыбнувшись. Сообразив, что я в одном шаге от неминуемой расплаты за свою выходку, метнулась в сторону. Кир подскочил и бросился за мной. Пара широких шагов, и я уже застыла на столе, стоящем у стены.

Совершить следующий маневр я просто не успела, так как столешница под моими ногами хрустнула и сложилась пополам, не выдержав атаки полукровки. Следом за обломками на пол полетела и я, больно ударившись о пол, раздирая ткань рубашки и раня спину обломками стола. Но страдать по данному поводу было некогда, хотя несколько деревянных щепок глубоко вошли под кожу, вызвав острые, болезненные вспышки.

Руки Кира потянулись ко мне, то ли желая приподнять над полом, то ли просто придушить, а потому я постаралась каким-то чудом уйти от захвата. Поднырнув под его готовые сомкнуться на моей шее руки, дернулась в сторону и поднялась на ноги. Руки сами нашли стул, что, насколько мне помнилось, стоял недалеко от входа, и, удерживая его за спинку, я размашистым движением опустила его на спину не успевшему подняться Киру.

По правде говоря, я ожидала, что он как минимум упадет плашмя, а как максимум просто вырубится, но вместо этого произошло невероятное — парень медленно поднялся и развернулся ко мне лицом.

Нечеловеческий, звериный рык сотряс комнату. Прямо на моих глаза его облик начал меняться: серые глаза, опалившие меня стократно увеличившейся яростью, заволокло белёсым туманом, пальцы рук удлинились, как и ногти, превратившиеся в острые звериные когти. Кир повел носом, словно огромное дикое животное, почуявшее добычу.

Ойкнув, я выпустила остатки мебели из рук и уже решила отступить, когда меня просто снесло с места волной плотной молочно-серебристой магии, исходившей от его тела. Она, словно кусок гранита, припечатала меня спиной к двери, не давая шевельнуться. Кир оскалился, являя мне ряд белых зубов и пару появившихся острых клыков. Он снова повел носом, будто стараясь поймать утерянный аромат.

Все, что я могла сделать, это раскрывать и закрывать рот, пытаясь издать хоть какой-то звук. Но только тихий хрип вырвался из моего горла. Наконец чудовище вперило в меня свой взгляд, словно только заметило, и сделало шаг ближе.

— Ну что, Ания, — он склонил голову к одному плечу, — где оно?

Я снова захрипела, а из глаз брызнули слезы. Давление магии усиливалось с каждой секундой, лишая меня возможности дышать, что уж говорить о том, чтобы пытаться ответить.

— Где, Ани? — повторил тот, в кого превратился Кир. — Не слышу…

Он повел рукой, перебирая когтистыми пальцами, словно по струнам, и в районе груди стало свободнее, хотя руки и ноги, да и остальное тело все еще было парализовано и распластано по вертикальной поверхности.

— Что?.. — собрав все силы, ответила ему. — Что ты?..

— Где то, — пробасило чудовище, обрывая мой жалкий лепет, — что ты забрала у темного, глупая девочка? Неужели ты не знаешь, что их магия чужда светлым?

— Я… — торопливо облизала пересохшие от волнения губы. — Я не понимаю, о чем ты… вы… Я не понимаю, о чем вы…

Кир рыкнул и молниеносно приблизился, словно не шагнул, а просто перенесся по воздуху. Его ладонь с силой впечаталась в дверное полотно рядом с моей головой. Когти вонзились в дерево, выдрав кусок, во все стороны брызнули щепки. Щеку обожгло мимолетной болью, а Берхольд тут же склонился ко мне практически впритык. Глубоко и шумно втянув воздух, он высунул язык и провел им по моему лицу от подбородка до виска. Щеку снова обожгло.

— Ч-что ты делаешь?.. — еле выдохнула, пытаясь отклониться от прикосновений, но он схватил меня за подбородок, фиксируя лицо, и снова лизнул.

Странный, гортанный звук вырвался из его горла и прокатился по языку, передаваясь легкой вибрацией. Еще раз и еще, пока вся моя левая половина лица не начала гореть огнем. Звук при этом то возрастал, то совсем пропадал. Спустя секунд пять этой жуткой экзекуции я начала подозревать невозможное: Кир Берхольд урчал. Словно огромный кот, что водились в лесах светлых и на территории темных.

— Моя, — вдруг произнес он, взрыкивая, — моя Ания…

Закончил так же неожиданно, как и начал, резко прекратив урчать и напоследок потеревшись колючей щекой о мою. Чуть отстранился и посмотрел прямо в глаза, нахмурив брови.

— Где оно? — повторил уже более вменяемым голосом и тоном, словно ничего такого не произошло. — Где?

— Я не… — начала повторять уже сказанное ранее, чем снова привела его в ярость.

— Где то, что ты забрала у мертвого темного?! Неужели ты не понимаешь, что оно делает? Где, Ани?!

Кир снова склонился к моему лицу и зарычал:

— Не скажешь? — в ответ я мотнула головой.

— Отлично! — зашипел он. — Так даже лучше! Сам найду!

Жутко ухмыльнувшись, Кир ткнулся носом в мою шею и повел вниз, шумно втягивая воздух. Замер на какое-то время в районе моей груди, утыкаясь как раз в ложбинку.

— Нет, не тут, а жаль…

Он продолжил движение, снова поднимаясь к плечам и внимательно обследуя каждую руку. Затем он вернулся к груди, опустился ниже по животу. Это движение сопровождалось медленным и очень аккуратным, несмотря на жутко выглядящие пальцы с когтями, расстегиванием оставшихся на рубашке пуговок. Разведя ее полы в стороны, он уткнулся носом в живот, заставив меня мелко задрожать, а потом и опустился еще ниже, замерев напротив паха. Говорить о том, что в это время я билась в молчаливой истерике, переживая все возможные моральные муки, не стоит. Меня колотило от страха перед этим чудовищем, и, одновременно с этим, нервная дрожь сотрясала мои внутренности и заставляла стучать зубы, гнев накатывал волной, поднимаясь откуда-то из живота. Кожа покрылась мурашками и холодным потом, в ушах шумела кровь, а перед глазами плыло. Все это было настолько странно и страшно!