— Интересно, сколько здесь моих пациентов? — пробормотала Энджи.

— По-другому это звучит так: если у них не будет тебя, у них не будет никого.

— У меня еще руки не дошли посмотреть истории болезни, которые вел доктор Фортуно. Надо будет этим заняться.

— Не думаю, что он часто приезжал сюда, особенно зимой. Его старый драндулет не осилил бы дорогу.

— Скорее бы доставили сюда машину.

— Тебе надо такой внедорожник, как у меня. Тяжелый, полноприводный. Даже на нем мы не доберемся до места.

Через несколько минут они увидели холм с крутыми склонами. По нему вилась чуть заметная тропинка, слишком узкая для любого транспорта. Энджи в отчаянии вышла из машины.

— Это там? — спросила она. — Дом, который видно?

— Да, это его дом, — подтвердил Бернардо.

— Прекрасно, — бодро воскликнула она, хотя особой бодрости не испытывала. — Значит, нам не очень далеко идти.

Антонио застенчиво взял ее за руку и показал, что она может сесть на мула.

— Не думаю, что я… — неуверенно начала она.

— Антонио оказал тебе высшую честь, — объяснил Бернардо. — Он любит Неста почти так же, как свою мать.

— Спасибо, — фыркнула Энджи.

— Ну, разве я не говорил тебе, не говорил тебе? — Он буквально скрипел зубами.

— Ты собираешься быть полезным? — огрызнулась она в ответ. — Или ты будешь продолжать злорадствовать?

— Я не злорадствую.

— Но и пользы от тебя никакой!

Антонио, стараясь понять их, переводил сверкающие глаза с одного на другую.

— Я понесу твою сумку, — натянутым тоном пробормотал Бернардо, — у тебя обе руки должны быть свободными. Они тебе понадобятся, чтобы держаться.

Она позволила Антонио помочь ей сесть на спину Неста. Старый мул казался слишком хрупким для такого груза. Но при этом стал уверенно карабкаться наверх. Тропинка была шириной чуть больше метра, поэтому почти всю дорогу она не видела обрыва. Но неожиданно за крутым поворотом ей открылся бесконечный обрыв в долину. Энджи закрыла глаза. На секунду закружилась голова. Как она могла выбрать себе такую жизнь, всегда боясь высоты? Интересно, безумие свойственно всей ее семье или она первая?

Антонио вел Неста и подбадривал его. Бернардо шел рядом по краю обрыва.

— Как ты? — спокойно спросил он у Энджи.

— Прекрасно, — соврала она. — Лучше бы ты не шел по самому краю.

— Я думаю, так для тебя безопаснее.

— Очень мило. Но, по правде говоря, я беспокоюсь о тебе.

Наконец они достигли вершины и направились к крохотному домику, чуть больше сарая.

Сесилия Серванте очень удивилась. Старушка лет восьмидесяти напоминала обветренного и загорелого гнома. Но глаза у нее ярко сверкали, и в голосе чувствовалась сила. Энджи она очаровала.

Говорила старушка исключительно на сицилийском диалекте, и Энджи попыталась самостоятельно вести с ней беседу, не прибегая к помощи Бернардо. Это оказалось разумным решением. Сесилия хохотала до слез над ее ошибками и говорила медленно, чтобы Энджи легче было понять. Через несколько минут Энджи выучила несколько новых фраз, у них с матерью Антонио установился отличный контакт.

Сесилия охотно сделала прививку, нетерпеливо закатав рукав, потом приказала сыну последовать ее примеру. Когда он ойкнул при виде иглы, она чуть не захлебнулась от смеха.

Оглядевшись, Энджи пришла в ужас. Бедность была вопиющая. Антонио принес кофе и хлеб. И Энджи догадалась, что это оставит прореху в его бюджете. Но закон гостеприимства нерушим. Худший момент наступил, когда он полез в карман и достал какие-то жалкие деньги. Было ясно, что ему очень тяжело позволить себе этот расход. Энджи быстро сообразила:

— Нет, нет, не деньги. — Она подняла руку, словно отодвигая их, и медленно произнесла по-сицилийски: — Вместо денег я бы хотела в этой комнате — утром в пятницу — устроить свой медицинский кабинет. А вы скажете всем соседям, чтобы пришли сюда. Да?

Антонио широко улыбался и с жаром кивал головой, с облегчением пряча деньги в карман. Бернардо пришлось перевести его: «Он говорит, дайте ему знать, в какое время, и он будет ждать вас у подножия тропинки с мулом».

Они договорились о времени, и Энджи приготовилась уходить с радостным чувством, что она чего-то достигла. Но радость пропала, когда она увидела, как быстро стемнело. Тропинка была едва видна.

— Оставайся здесь, пока я спущусь к машине и принесу фонарь, — скомандовал Бернардо.

— Ни в коем случае, — бодро возразила она. — Я буду держаться за стену и прекрасно спущусь.

— Не будешь ли ты любезна делать, что говорят? — рявкнул он.

— Не буду. Пошли.

Она резко пошла к тропинке, но он обогнал ее и заспешил вниз. К тому времени, когда она прошла полпути, он вернулся с фонарем. Совсем стемнело, она была рада его помощи, хотя скорее бы умерла, чем призналась в этом.

— Теперь ты довольна? — с раздражением спросил Бернардо.

— Совершенно. Спасибо.

— Я не думал, что ты пробудешь там так долго, а то бы взял фонарь с собой. Сколько времени занимает прививка?

— Десять секунд. Но для того, чтобы понять состояние пациента, требуется гораздо больше времени. Думаешь, укол против гриппа — это все, в чем они нуждаются?

— Ты не можешь дать им все, в чем они нуждаются.

— Не могу. Но я могу дать им много такого, чего раньше никто не позаботился дать им. Не читай мне лекций, Бернардо. Ты мало что знаешь об этом.

— Я?..

— Ты был в таком же ужасе от этого дома, как и я.

— Я могу показать тебе сотни таких домов, как этот. Ты хочешь в одиночку лечить всех больных в этих краях?

— Собираюсь попробовать, — твердо ответила она. — С твоей помощью или без нее. Ты говоришь о «своем народе». Но твой народ нуждается в деньгах. В презренном металле. В добытых нечестным, как ты считаешь, путем барышах. И это есть у меня. Если бы ты на самом деле заботился об этих людях, ты бы ради денег женился на мне и потратил бы все на них. А сейчас мы можем вернуться домой? Пожалуйста! У меня сегодня вечерний прием.

После поездки к Антонио приятные события пошли потоком. Утром в пятницу Антонио, как и обещал, ждал ее верхом на Несте. Когда они добрались до дома, Энджи увидела толпу людей. Антонио с жаром выполнил ее поручение.

Энджи вдохновилась идеей устроить медицинские пункты на местах. Многие из ее пациентов жили на фермах, разбросанных в горах. Добраться зимой даже в Монтедоро было для них непосильно. Она наняла Неста и с февраля начала сама ездить по фермам, иногда совершая далекие путешествия. Ее сицилийский диалект улучшался с каждым днем.