глаза на преступления бандитских группировок, покрывали злодеяния беснующихся с жиру дворян и подтёрлись Правом и Законом прямо на глазах всего народа! — продолжал кричать Викториан под одобряющий гул толпы. — Однако… не все они такие. Есть и те, кто всё это время двигался против системы. Есть те, кто пытался нарушать установленные властью правила и продолжать нести службу не дворянам, а народу. Как думаете, есть такие среди этих людей?

— Что он делает? — возмутился я, не веря в происходящее.

— В силовом блоке у него осталось много связей. Многих достал барон. Поэтому на нашу сторону встанет часть стражи, — пояснил Рэм с удовольствием наблюдая за тем, как Викториану подали меч. — А остальных ждёт смерть.

— Судья и палач в одном лице? Вы казните их просто за то, что они стражники. Это такой же произвол, беспредел и безумие. Что вы вообще творите?

— Мы творим историю, Алексиар, — бросив на меня странный взгляд произнёс Рэм, пока отказавшимся присягнуть Викториану стражникам вскрывали глотки те, кто всё же встал на сторону мятежников. — Эти ублюдки плевать хотели на тебя. Их интересует лишь личная выгода, жопа в тепле. Своими кованными сапогами они мяли хребты народа долгие годы, чтобы их дети поступали в лучшие школы верхнего квартала. Они вырывали из рук бабушек и дедушек осиротевших внуков, чтобы те отработали долги погибших на опасных производствах родителей.

— Они молча исполняли преступные приказы и знали на что шли, — добавил сидящий чуть выше на трубах Лучник, складывая запасную тетиву в подсумок. — И кара за это будет равноценная. Кровь за кровь.

— И чего вы этим добьётесь? — тихо спросила Рина, но голос её утонул в радостных и воодушевляющих кличах толпы.

Все собравшиеся здесь люди чего-то лишились. Рэм, этот молчаливый лучник, преданный Викториан… буквально все стали жертвами системы. Чьих-то родителей забрали в рабство. Кто-то похоронил детей, ведь не было денег на лекарство. А многие и вовсе уже родились в трущобах, на нижних уровнях, где родная звезда этого мира сродни мифическому божеству. Ведь не увидишь ты солнца ночью из-за смога, а днём вкалываешь по двенадцать часов, пропуская те редкие моменты когда лучи света пробивались сквозь дым тысяч латунных труб.

И все они устали. Устали настолько сильно, что готовы с голыми руками бежать на плотные ряды ощетинившихся пикинёров. Ведь жизнь в Гроулоне давно стала хуже смерти.

— ТАК ПРИДЁМ ЖЕ К ЭТИМ УБЛЮДКАМ В ВЕРХНЕМ КВАРТАЛЕ И ПОКАЖЕМ ИМ, ЧТО ТАКОЕ НАРОДНЫЙ ГНЕВ!!! — взревел Викториан, после чего повёл толпу за собой на поверхность.

— Мы же не будем в этом участвовать, Алексиар? — всё также тихо спросила Рина. — Всё равно систему не сломать, а все эти граждане… они же теперь потеряют всё то малое, что у них осталось. Викториан безумец, ему нужна лишь кровь и плевать он хотел на всех, как и тот же барон. Может… просто бросим всё и уйдём?

Глава 10

— Мародёры и воры! Предатели! Боги покарают вас! — продолжал кричать служитель храма четырёх стихий, пока его жирную тушу тащили окровавленные мужчины.

И часа не прошло после объявления Викториана, как беспорядки в городе вспыхнули словно фейерверк. А затем яркий огонь начал распространяться и проникать в каждый уголок трущоб, давая начало пожарищу, после которого может не остаться ничего.

Здания стражи в кварталах брали штурмом, но барон Оринас среагировал быстро и решительно. Многие не верили, что именно барон решил покинуть свой дворец для командования и перегруппировки сил, однако так или иначе проникшие в верхний квартал мятежники быстро оказались в ловушке.

Кровь полилась рекой и если нападение разъярённой толпы оказалось неожиданным и гневным, то ответная реакция власти напоминала холодную ярость. Методичное истребление, отряд объединённых гвардий дворян и стражи вместе проводили жестокую зачистку. Но сильнее всего отыгрывались немногочисленные наёмники, на совести которых находилась большая часть крови, изнасилований и грабежей.

Да, барон Оринас сильно перепугался и заплатил тем ещё головорезам, лишь бы сохранить собственную власть. К тому же сам факт вторжения в верхний квартал может и обошлась без жертв среди элит, однако это создало прецедент. Власти требовалось нанести такой удар, чтобы отбить желание устраивать мятежи на десять лет вперёд.

И весь этот хаос открыл для меня сотни дверей с тысячью возможностями. В мятеже участвовать я не стал, ведь этот Викториан для меня был такой же мразью. Он же и сам являлся командиром гвардии, а потом что-то не поделил с бароном и решил сам захватить власть. К тому же он был хорошим оратором, смог достучаться до сердец и теперь эффективно посылал своих «союзников» на копья и пики.

Станет ли Гроулон жить лучше после мятежа Викториана? Лично я полностью был уверен, что нет. Однако Рэм, Лучник и многие другие граждане были уверены в обратном. Для них это был шанс хоть что-то поменять.

Но вернёмся к моим собственным целям. Вернее, к моим целям и целям Алексиара, обучение с которым продолжилось.

— Да, это точно они. Жалкое отребье, — зло произнёс Алексиар от чего у меня даже голова слегка заболела.

Я же не стал спешить и продолжил наблюдать за домом, расположившимся примерно в среднем кольце города. Вся жесть сейчас происходила ближе к центральным частям, а также к промышленной зоне, здесь же… здесь просто процветал бандитский промысел. Всё же силовая структура города оказалась перегружена и пока стража мясилась с мятежниками активизировались мародёры и воры.

Однако не все бандиты занимались беспределом. Многим главарям поступил приказ от барона: нужно установить порядок и не допустить тотального хаоса. Хотя казалось бы, горел верхний квартал, хаос уже допустили.

Я же продолжал изучать дом, в котором прятались две цели, представители малого дворянства. Ещё недавно они были лишь слугами при дворе, однако за две капли яда в бокале Алексиара и поджоге конюшен их семьи… этим слугами даровали титулы.

Да, это были низшие титулы, однако они переехали в малый квартал, где начали устраивать безумие. Говорят, нет хуже царя, чем бывший раб, так вот эти бывшие слуги презирали рабов и обслуживающий персонал сильнее самых надменных потомственных дворян. Казалось бы, не им ли лучше других знать о тяжести такой участи.

Правда, когда начался хаос их окружила толпа и им чудом удалось выбраться через переулки. Затем они заплатили бандитам и прятались от народного гнева здесь. Какая ирония, они только начали свою жизнь, едва вкусили пьянящей роскоши, а вот уже наступил час расплаты. Впрочем, им повезло. Ведь я и Алексиар не столь жестоки, как толпа. Нам достаточно просто смерти.

— Эй, тупоголовый, сва… — начал говорить бандит, завидев меня.

И тут же его