Однако мисс Олдридж на своей нервной кобыле по кличке Софи ехала с непринужденной грацией.

Мощный мерин Алистера отличался спокойным нравом.

Обычно Алистер предпочитал норовистых коней, но сейчас понял, что ошибался.

Вообще Алистер пренебрегал опасностью, но рисковал только собственной жизнью и никогда — жизнью других, не только людей, но и животных.

Та ночь, когда он возвращался верхом в гостиницу под ледяным дождем, была редким исключением. Он все еще не простил себя за то, что подверг опасности лошадь мистера Уилкерсона. Будь она чуть менее крепкой и ловкой, она могла бы получить серьезное увечье. Алистер старался не думать о том, какие мучения пришлось бы вынести лошади, и о единственном способе прекратить их.

Поэтому он послушался совета мисс Олдридж и воспользовался для прогулки одной из ее лошадей, более привычных к этой местности.

— Мы почти у цели, — крикнула она, оглянувшись, когда они приблизились к покрытой лесом части холма. — Скоро выедем на поляну. Там немного отдохнем и отправимся в обратный путь.

— Мы не поедем на вершину?

Она остановилась. Он тоже остановился, стараясь держаться на расстоянии от ее норовистой кобылки.

— Мы приближаемся к концу тропы для вьючных лошадей, — сказала она. — Дальше склон становится слишком крутым и скалистым. Лошадям небезопасно туда взбираться.

— Значит, вы там не бывали?

— Пешком, — ответила она.

— Можно спешиться, — предложил Алистер. — А ваш грум присмотрит за лошадьми.

Она взглянула на его хромую ногу. Он упрямо вздернул подбородок и ждал.

— После такого ливня земля, наверное, стала скользкой, — произнесла она.

Он представил себе картину: смутно очерченные фигуры стараются удержаться на земле, скользкой от крови. То ли он действительно видел это, то ли воображение сыграло с ним злую шутку. Он не знал, но говорить об этом не собирался, особенно с женщиной.

— Вы взбирались на вершину в юбках из нескольких слоев ткани, — заметил он. — Моя нога будет гораздо меньшим препятствием.

— Это не означает, что вы должны ее наказывать, — возразила Мирабель. — Не забывайте, что вы незнакомы с этой местностью, что вы не деревенский житель.

— Где уж мне. Я всего лишь мягкотелый, изнеженный лондонец, не так ли?

— Я не слепая, — сказала она. — И вижу, что вы человек крепкий. Но самолюбивый. И очень обидчивый, как я успела заметить.

— Однажды меня затоптал копытами кавалерийский отряд, но я выжил, — сказал он. — Так что на холм как-нибудь заберусь.

— Мистер Карсингтон, даже капитан Хьюз, который до сих пор может взобраться на мачту по… как их там называют? Кажется, реи? Так вот даже он хорошенько подумает, прежде чем взбираться на вершину в это время года.

— Будь я в его возрасте, вообще не помышлял бы об этом.

— Жаль, что вы недостаточно повзрослели, чтобы мыслить здраво, — проговорила она.

— Если такой пожилой человек, как капитан, может одолеть подъем на вершину летом, то я, наверное, смогу сделать это в великолепный весенний день.

— Пожилой? — Она некоторое время пристально смотрела на него, потом сказала таким тоном, каким разговаривают с детьми: — Сейчас февраль. С утра была хорошая погода, но поднялся ветер, и собираются тучи. — Она посмотрела на небо.

Алистер тоже поднял голову. Облаков действительно стало больше, но между ними проглядывало небо.

— Дождя не будет еще несколько часов, — заявил он. — Я успею вернуться в гостиницу. Скажите правду, мисс Олдридж, будь вы одни, продолжили бы подъем?

— Я прожила здесь всю жизнь, — сказала она. — С самого детства. Здравый смысл должен подсказать вам, что следует прислушаться к совету тех, кто обладает большим опытом. Не понимаю, почему вы позволяете гордости и самолюбию брать верх над здравым смыслом. Впрочем, спорить с вами бесполезно.

Она не повысила голос, но сказала это довольно резким тоном, и ее кобылка забеспокоилась, шарахнувшись в сторону.

«Уж лучше бы она выбрала для этой поездки менее темпераментную лошадь», — подумал Алистер. Что-то в поведении Софи ему очень не нравилось. Если она испугается…

— Успокойте свою кобылку, — сказал он, стараясь скрыть тревогу.

Но Мирабель уже сделала это и послала лошадь вперед, причем проделала все это без малейших усилий, как будто каталась верхом по Роттен-Роу в Гайд-парке, а не ехала по узкой тропе вверх по крутому скалистому, поросшему лесом склону.

Алистер все внимание сосредоточил на дороге. Чтобы не отвлекать мисс Олдридж, он молчал, пока они не добрались до поляны.

Здесь, к его облегчению, она спешилась и передала лошадь груму, Алистер последовал ее примеру.

Поляна представляла собой не узкий выступ, как он думал, а широкую террасу на склоне холма. Тонкий ковер какой-то коричневой растительности украшали разбросанные то там, то здесь валуны. Из расщелины ближе к внешнему краю поляны рос какой-то редкий кустарник.

Пока Алистер рассматривал вересковые пустоши, Мирабель объясняла ему разницу между черными и белыми землями. Черными назывались земли, заросшие темно-коричневым вереском, что делало их похожими на ландшафт ада. Белые были покрыты зеленой растительностью. В некоторых местах почва заизвестковалась, но была мелиорирована и вновь распахана.

— Вы, возможно, знаете, что пустоши сотворила не природа. Когда-то они были лесами. Потом крупные монастыри занялись производством шерсти. Взамен срубленных деревьев новые не высаживались, потому что овцы поедали все: молодые деревья, траву, которая выросла вместо деревьев, и все вокруг. Плодородную почву смыло водой, и осталась живописная вересковая пустошь, где могут произрастать ковыль и вереск. Вам, наверное, это кажется безобразным. — Она устремила взгляд на унылый ландшафт.

К удивлению Алистера, в ее голосе прозвучала нотка отчаяния.

Поскольку поля ее шляпки были узкими, он без труда разглядел ее лицо. Видел сбоку золотисто-рыжие кудряшки, танцующие на ветру, и кремовую кожу, порозовевшую от свежего воздуха и ходьбы.

Подбородок был вздернут, она выглядела, как всегда, упрямой и дерзкой, и все же он заметил, что она растерянна.

В этот момент она почему-то показалась ему значительно моложе своих лет.

Видимо, у него разыгралось воображение. Ей тридцать один год, уже десять лет она управляет крупным имением и ведет все дела своего отца. И добилась немалых успехов. Поместье явно процветает.

Более того, согласно информации, собранной Кру, ее соседи в один голос утверждают, что она обладает подходящим для бизнеса складом ума. Алистер понимал, что такой комплимент — огромная честь, и чтобы заслужить его, надо быть очень умной, уверенной в себе и обладать сильной волей. Мужчины терпеть не могут, когда женщины оказываются на их «скаковой дорожке», и делают все возможное, чтобы им помешать.