Я съехала с дороги локтей на восемь, спешилась и привязала лошадь к высокой сосне. Быстренько разделась и трансформировалась. Лошадь наблюдала за моим превращением с недовольным фырканьем, демонстрируя готовые кусаться белоснежные зубы. Я сморгнула, глаза привыкли. И взлетела над лесом. Птичье зрение тоже не выявило в лесу чего-то необычного, магии не ощущалось, а жаль. Если б я смогла различить съедобные плоды, то мы с лошадкой пообедали бы. Можно поймать зверька, но его нужно разделать и жарить на костре, тогда в Вырку к вечеру точно не поспеем. Да и лошадка вряд ли будет кушать мясо. С высоты птичьего полета было видно край леса, вдали виднелись освещенные закатным солнцем красные черепичные крыши деревеньки. Внизу раздалось громкое ржание, и я метнулась обратно. Успела затормозить, чтобы не врезаться в голову здоровенному троллю, который обшаривал мои сумки. Я села на ветку сосны, к которой привязала лошадь, и оценила обстановку. Всего троллей было четверо. Моя одежда их не интересовала и валялась недалеко от лошади. Мечи и кинжалы тролли рассматривали с довольными рожами, прикидывая, за сколько их можно продать. Лошадь тоже уже считали своей и поджидали всадника, видимо, думая, что все самое ценное хозяин лошади носит с собой. Свитки тоже не были оценены по достоинству и валялись на земле. Лошадь лягалась и кусалась, но это грабителей ничуть не смущало. Времени на раздумья нет. Если они уйдут из леса, все пропало. Поднявшись с ветки, я отлетела к небольшому овражку и, опустившись на землю, как можно быстрее перекинулась обратно в человека. Ускоренная трансформация давалась слишком трудно и болезненно, поэтому пришлось заклинанием заглушить боль и вернуть мышцам рабочее состояние. Жаль, одежды нет, но тролли и так не относятся к женщинам как к серьезным противникам, а к обнаженным и подавно только один интерес.

Стараясь не поранить незащищенное тело о лесные заросли, я приблизилась к троллям, которые уже отвязали лошадь, разделили трофеи и собрались уходить.

— Смотри! Баба! Голая! — выпучил глаза первый заметивший меня тролль.

— Ага, точно! — теперь уже все удивленно и одобрительно вылупились на меня, отлично понимая, чем закончится столь неожиданная встреча.

Не давая им опомниться, я выбросила правую руку вперед. В державшего ножны с моими мечами тролля полетел сгусток голубых молний. Как только он достиг цели, я подскочила и выхватила свои клинки из рук падающего грабителя. Самый здоровенный из них очухался от удивления первым и попытался успокоить наглую бабу, с размаха саданув ей кулаком по башке. Но я пригнулась и ушла в сторону, позволяя ему ткнуться мордой в землю. Отступив на пару шагов назад, воткнула меч из правой руки в землю, чтобы при необходимости легко его достать. Держа на изготовку меч в левой руке, правой я сформировала еще один скрученный из молний шар. Другие двое, видя участь своих друзей, нападать не собирались, но и убегать постыдились. Дождавшись, пока их товарищ поднимется, я демонстративно подкинула молниевый шар вверх и, размахнувшись, направила его ударом меча в засохшую березу. Береза вспыхнула магическим голубым, а затем стала догорать обыкновенным красным пламенем. Для пущего эффекта я тут же сформировала следующий шар и пошла на врагов, подкидывая его в руке.

— Я магистр из монастырской школы, как вы посмели трогать мое имущество?! — Я постаралась скопировать интонации голоса мастера, когда она распекала нас за баловство. С магистром я, конечно, сильно загнула — мала слишком. Но, с другой стороны, магичка может выглядеть как захочет, даже на пятнадцать.

— Извините, госпожа чародейка, не признали, — прорычал поднявшийся с земли тролль.

— Я не настроена никого убивать. Это досадная случайность. — Я кивнула на тролля, убитого первым шаром. — Поэтому быстренько сложили мои вещи обратно. И без глупостей. Я очень тороплюсь.

Тролли запихали мои пожитки обратно в сумки. Хоть и не очень аккуратно, зато быстро привязали лошадь к той же сосне и со словами извинений скрылись в лесу. Я оделась, залезла в седло. И мы с лошадкой вернулись на дорогу. Но проехать нам по ней не дали. Дорогу преградил леший со злющими зелеными глазами и недовольно скривленной физиономией.

— Магистр, значит! Ну-ну. Видал я таких магистров. А ну, слезай!

Обойти его не представлялось никакой возможности. Леший принял облик зеленого ветвистого медведя и возвышался надо мной, как давешний тролль.

— Чего это вдруг слезать? Мне ехать нужно, — возмутилась я.

— Отрабатывать будешь. В моем лесу деревья жечь никому не дозволено. Вот нажалуюсь на тебя, воспитанница, настоятелю. И за поджог, и за самозванство. Так что, если не хочешь неприятностей, спешивайся. Я вон для тебя саженцев приготовил. Будешь исправлять вред, лесу нанесенный, — он качнул головой в сторону леса.

Приглядевшись внимательней, я увидела за спиной лешего огромную телегу, наполненную саженцами молодых деревьев. Штук пятьсот или семьсот. Издалека точнее не определить. Если начну сейчас сажать, то к осени точно успею. Но сдаваться просто так я не собиралась.

— Березка-то засохшая была, какой такой поджог, да я бесплатно помощь оказала, получается. Больное, засохшее растение ликвидировала, чтоб оно другим жить не мешало. И правильно! Поехали вместе к настоятелю! Про троллей, которых ты в лесу привечаешь, чтоб прохожих грабили, расскажем. Договор-то нарушен!

— Да я разве привечаю! Они сами! Тролли, знаешь, народец наглый и подлый. Надоели мне тут совсем!

— Вот все это настоятелю и расскажем. Про то, сколько времени они тебе надоедают, а ты их кормишь, поишь и подсказываешь, где путники на привал останавливаются. — Я развернула лошадку и поехала в обратную сторону к монастырю.

Леший тут же оказался с другой стороны, но уже в облике добродушного старичка с седой бородкой.

— Ладно, ладно. Понял все. Выгоню их сегодня же. Пользы-то от них не было никакой. Так, где лесорубов припугнуть и всяких таких… Езжай, куда направлялась. Мешать не буду.

Пока мы общались с лешим, на Разнотравный лес опустились сумерки. Про себя я подумала, что даже если мешать мне леший и не будет, что сомнительно, то в такой темноте я и без него прекрасно заблужусь. Но вслух, конечно, произнесла несколько другое:

— Да в темноте что-то ехать не хочется. Вот вернусь в монастырь, с настоятелями пообщаюсь. А с утра и в дорогу можно.

— Отчего же по темноте? Можно и посветить. — Леший взмахнул рукой в противоположную от монастыря сторону, и дорога по краям засветилась желтыми и синими огоньками. В довершение освещения на деревьях загорелись серебристые цветы-фонарики. Интересно, как ему удалось так вымуштровать цветочных фей, чтобы они по первому требованию слушались? Помнится, преподаватель по магическим существам на практическом занятии в монастырской роще около часа уговаривал цветочную фею, чтобы она зажгла свой цветок. А тут такое невиданное послушание! Надо поторопиться, пока леший не передумал.

— Уговорил. Где я еще такую красоту увижу. И что, до самой Вырки светить будешь?

— Эко ты обнаглела! Иль заплутать боишься? После развилки посвечу еще полверсты, а дальше дорога прямая по полю. Договорились?