Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что это? — спросил я.
А сам разглядывал небольшое двухэтажное здание, похожее одновременно и на школу для трудных подростков, и на больницу для психов. Решетки на окнах, серьезная новая ограда из вертикальных арматурин без поперечного соединения, охрана на входе не в виде пенсионеров, а пара крепких мускулистых мужиков.
— Спецучреждение закрытого типа. Секретное.
— И что, тут совершенно секретно каких-нибудь генералов прокапывают?
— И их детей, — серьезно ответил Серый выходя из машины.
Возле калитки с камерой и магнитным ключом мы остановились всего на пару секунд. Ни Серый, ни Синий не обмолвились и словом, однако вскоре что-то пикнуло и нас пустили на территорию спецучреждения. У входа охрана проворно расступилась. Лишь прежде один из здоровых мужиков прижал палец к уху с наушником. Видимо, получал необходимые рекомендации.
А внутри это оказалось больницей. Ну, или чем-то сильно на нее похожим. От муниципальной ее отличала тишина в коридорах, приглушенный свет и отсутствие суеты. Встреченные медсестры не обращали на нас никакого внимания, стараясь поскорее прошмыгнуть мимо, а протирающая полы современной чудо-тряпкой из телевизионной рекламы бодрая пожилая женщина даже не заорала, что мы прошли по помытому. Сервис, блин.
Лишь в конце коридора к нам вышел высокий мужчина лет сорока в узких прямоугольных очках и белом халате. Доктор по очереди поздоровался со всеми, включая меня.
— Она после процедур, поэтому может быть в весьма потерянном состоянии, — сказал он, оправдываясь. — Алкоголизм — это серьезный физический недуг. После длительного приема алкоголя организм начинает перестраиваться. И вернуть его на прежние рельсы невероятно трудно.
— Молодой человек проделал долгий путь, чтобы увидеть тетю, — ответил Серый, чуть хлопнув меня по плечу. — Лекцию про алкоголь он послушает в другой раз.
Надо сказать, это движение меня покоробило. Да и данное заведение очень не понравилось. Несмотря на свежий ремонт, тишину и чистые полы, атмосфера здесь была какая-то нездоровая. Будто бы даже стены давили.
А еще я не увидел ни одного пациента этой странной клиники. Лишь пустые коридоры с закрытыми дверями. Сквозь узкую полоску матового стекла слегка пробивался свет, однако разглядеть через него хоть что-нибудь не удавалось. Будто люксовая тюрьма.
Наше путешествие закончилось на втором этаже, возле двери с цифрой семь. Доктор прислонил пропуск к магниту и открыл дверь, жестом приглашая нас войти.
Как только я увидел тетю, в душе родилось тревожное чувство беды. Нет, с виду все было хорошо — чистая палата, какая-то широкая модная кровать с подлокотниками, панорамный вид из зарешеченного окна на парк. И тетя Маша сидела на кровати, одетая в чистую, пусть и бесформенную одежду. Какую-то казенную, точно ей не принадлежащую. Волосы помытые, расчесанные и убранные. Лицо заметно свежее, чем в последний раз, когда я ее видел. Вот только глаза… Пустые, стеклянные.
— Теть Маш, привет, — сказал я дрожащим голосом. Но ответа не услышал.
Она даже не отреагировала. Продолжала пялиться в стену, будто бы смотрела свои любимые новости.
— Что с ней? — повернулся я к доктору.
— Я же говорил, она после процедур. Отсюда и несколько… отстраненное состояние.
Я знал, что он врет. Как знали это и разведчики. Поэтому я повернулся сразу к Серому, как командиру группы.
— Что происходит? Вы обещали поместить тетю Машу в клинику, где ее вылечат.
— И мы действительно так сделали, — ответил тот. — Самую дорогую. Только ее поведение оказалось слишком деструктивным. На сеансы к психологу она не ходила, открыто выражала недовольство, даже пару раз пронесла алкоголь на территорию. Поэтому теперь твоя тетя здесь. Николай, физически она чувствует себя великолепно. Ее состояние ежедневно отслеживается, выдаются витамины, кормят здоровой пищей в необходимом количестве.
— Угу, вот только возможность хорошо кушать и громко какать не делает тебя полноценным человеком, — резко ответил я.
Даже слишком резко. На мгновение свет в палате тревожно замигал, а магнитный замок на двери потух.
— Николай, держи себя в руках, — сказал Серый.
А Синий уже откинул пиджак, потянувшись куда-то к поясу. Интересно, что у него там? Пистолет? Нет, вряд ли, я им нужен. Скорее, какой-нибудь шокер. Вот это больше похоже на правду.
Что самое забавное, я могу размотать их прямо сейчас. Они даже сделать ничего не успеют. Кастану Громовой шаг, а после добью Кистенем. Или можно что-нибудь покруче. Силенок точно хватит.
От собственной решимости и хладнокровия стало не по себе. Я ведь действительно был способен сейчас на крайние меры. Так, спокойно, глубокий вдох, выдох, вдох, выдох. Наломать дрова легко. Трудно потом разгребать последствия. Вот, к примеру, сделаю я сейчас что-то нехорошее с разведчиками. И, может даже, вытащу тетю отсюда. Что потом? Далеко ли я убегу? Да и куда бежать?
Но что я понял сразу — верить этим ребятам с приятными невзрачными лицами нельзя. Как понять, что разведчик врет? У него шевелятся губы. Мне простительна подобна промашка, до этого я с такими личностями не общался. Но спасибо за урок, теперь все встало на свои места.
В короткий момент я понял сразу несколько вещей — они так и будут держать тетю в этом состоянии. Удобно. Она никуда не сбежит. Даже если я попытаюсь ей помочь. И опять же, мной можно постоянно манипулировать.
Внезапно в голове что-то щелкнуло. Будто несколько линий сошлись в одной точке. Слова доктора, Максутова, Императора оказались чем-то вроде условий задачки, ответ которой я уже знал.
— Вы можете оставить меня наедине с ней? — попросил я.
— Николай, она в таком состоянии все равно… — начал было Синий.
— Я очень прошу. Мне это надо.
— Хорошо, пять минут. Нам нужно еще доставить тебя обратно до конца переговоров. Там намечается фотографирование и короткое интервью. Будут спрашивать, как тебе за стеной, ну и задавать еще всякие вопросы. Не волнуйся, все согласовано, поэтому никаких сюрпризов не будет. Все вопросы уже распечатаны…
— Дайте мне пять минут!
Светодиодные лампочки ярко мигнули, а одна даже перегорела. Но я не повернулся к разведчикам, чтобы посмотреть, достали ли они свое оружие или нет. Лишь постоял, ожидая, когда дверь захлопнется. И услышав звук, подошел к тете Маше, встав перед ней на колени.
— Привет, — попробовал я перехватить ее взгляд.
Она чуть улыбнулась, слабо поднеся ладонь к моей
