на данный момент также находились и в относительной безопасности. Придвинув к двери большой письменный стол и несколько стульев, они втроем присели за горой мебели.

И что же дальше? Что дальше? Припомнились занятия по программе «ЭЛИС»[10]. Ни окон, ни какого-то другого выхода… Итак, они должны спрятаться и приготовить что-нибудь, чтобы бросить в стрелка или чем можно вырубить его. Что тут есть подходящее? Гитара Рэя? Тарелки с ударной установки? Ничто из этого явно не годится. На подобных занятиях все они обычно находились в классе. Вот там и вправду имелись всякие вещи, которые можно было бы пустить в ход. Некоторые учителя даже ставили у дверей классов бейсбольные биты, просто на всякий случай. Но в музыкальной комнате таких практических занятий никогда не проводилось. И всегда рядом был учитель, который говорил им, что делать.

И как вообще расшифровывается эта «ЭЛИС»? Эвакуация, локдаун… Припомнить остальное не удавалось. В голове гудело; она едва могла думать.

– Надо сматываться отсюда, – сказала Фиона.

– Ни в коем случае, – прошептал Рэй. – Ждем. Они никак не смогут пробраться сюда.

– Проберутся, если действительно захотят, – заметила Сэм, проверяя свой телефон. Никакого сигнала. В этой комнате телефоны никогда не ловили. Она все равно попыталась дозвониться до мамы, но безуспешно.

– Надо дождаться копов, – прошипел Рэй.

Было заманчиво притаиться перед дверью, за этой жалкой баррикадой, и ждать помощи. Но тот человек был где-то рядом. Человек со странной, жутковатой улыбкой и смертоносным пистолетом в руке. И он знал, что они здесь, в этой музыкальной комнате.

Скоро придется отсюда уходить.

* * *

– Это полиция! Все на выход! Бегом на баскетбольную площадку! – крикнул Карвер. Его голос эхом разнесся по коридору, сопровождаемый испуганными криками и всхлипываниями.

Мимо него, прихрамывая, проковылял мальчишка-подросток в перекосившихся набок очках. Вскоре за ним последовала пара девушек – одна из них остановилась, чтобы показать себе за спину.

– Я его там видела! – выпалила она. – У него пистолет!

– Хорошо. Иди скорей на баскетбольную площадку, – повторил Карвер. Продолжая продвигаться по коридору, он вытащил свой собственный пистолет.

Где-то неподалеку послышались приглушенные рыдания. Карвер прислушался к ним с бешено колотящимся сердцем. Дверь одной из классных комнат была приоткрыта, и он напряженной рукой осторожно толкнул ее.

За одним из столов скорчился мальчишка лет четырнадцати. Когда Карвер вошел, при виде пистолета глаза у него расширились.

– Нет, нет! – закричал он, закрывая лицо руками.

– Я полицейский, – успокоил его Карвер. – Тебе нужно убираться отсюда.

Подойдя к мальчишке, он помог ему встать. Штаны у того были мокрыми.

– Как тебя зовут? – спросил Карвер.

– М-мика.

– Мика, все собрались на баскетбольной площадке. Пошли.

Карвер вывел его из класса в коридор. И в этот момент уловил какое-то движение. Развернулся, прикрывая парнишку своим телом.

К нему подкатывала девушка в инвалидном кресле. Карвер поспешил к ней. У нее кровоточила губа.

– Ты ранена?

– Меня сбили с кресла, – ответила она, поморщившись.

– Давай-ка я тебе немного помогу. – Он подтолкнул ее кресло к выходу, обогнув по дороге чей-то брошенный рюкзак. – Дальше сама справишься?

– Да. – Ухватившись за колеса, девушка быстро покатила к дверям.

Шум с улицы был оглушительным. Крики, сирены, автомобильные гудки… По сравнению с этим внутри школы было устрашающе тихо.

– Ты не видела, там кто-нибудь еще остался? – спросил у нее Карвер, продолжая одной рукой направлять кресло.

– Не знаю. Все побежали, а я упала. Ударилась головой. Я слышала, как наш учитель кричал, выгонял всех на улицу… Не знаю, до сих пор ли он там. – Губы у нее задрожали.

– Ты молодец. Просто дуй к остальным на баскетбольную площадку.

Наконец она выкатилась за дверь. Карвер обернулся, внимательно прислушиваясь. Опять шаги. Он сделал несколько шагов на звук, обшаривая взглядом коридор.

И тут из-за угла вывернул какой-то мужчина. Крупный. Коротко подстриженные волосы. Что-то держит в руке.

– Не двигаться! – крикнул Карвер, направляя на него пистолет.

Мужчина немедленно отскочил назад. Палец Карвера придавил было спусковой крючок, но он на долю секунды заколебался, подумав, что это мог быть кто-то из учителей.

Неизвестный исчез за углом. Бросившись за ним, Карвер опять уловил взглядом движение. И пистолет, нацеленный в его сторону.

В коридоре оглушительно грохнул выстрел, и Карвер прижался к стене, вскинув свой пистолет и стреляя в ответ. Выстрелы трескучим эхом отдавались в тесном пространстве. В ушах у него звенело, глаза были прикованы к тому углу, выискивая руку с пистолетом, но та уже исчезла.

* * *

В ужасе, не сводя взгляда с монитора, на который транслировались изображения с камер наблюдения, Гусеница смотрел, как Шляпник пытается выбраться, бросив его и Альму. И как какой-то незнакомец, появившийся в поле зрения другой камеры, помогает девушке в инвалидном кресле.

А потом началась перестрелка. Он услышал у себя за спиной выстрелы – целую серию выстрелов, донесшихся из коридора, и увидел это на экране. Шляпник появился на одном из маленьких кадров, а второй мужчина – судя по всему, полицейский – сразу на двух других.

И теперь Шляпник убегал, возвращаясь тем же путем, которым пришел. Исчезал из поля зрения одной камеры и вновь появлялся на картинке с другой, со скривившимся в злобной гримасе лицом.

Полицейский все еще стоял, направив пистолет в угол. Потом медленно шагнул вперед, недрогнувшей рукой выставив перед собой ствол.

Шляпник вел к ним полицию.

– Нам нужно уходить, – сказал Гусеница Альме.

– Ничего не выйдет. – Голос у нее звучал, как хруст битого стекла, каждый слог в нем был надтреснут. Она стояла у окна, выглядывая на улицу. – Снаружи уже стоят две полицейские машины.

– Ты! – рявкнул на директора Гусеница. – Здесь ведь есть и запасной выход, точно? Я уже видел его с улицы. Как туда пройти?

– Он… вам нужно спуститься на первый этаж… пересечь спортзал… Отсюда налево… – запинаясь, пробормотал директор.

– Забудь, они будут и возле запасного выхода тоже! – крикнула Альма. – Мы в ловушке!

Он посмотрел на нее, а потом на мужчину, лежащего на полу, – бледного, истекающего кровью.

– Этому человеку нужна помощь, – проговорила Альма дрожащим голосом. – Нужно отвезти его в больницу. Мы расскажем им, почему оказались здесь. Мы ведь не хотели, чтобы это случилось!

Гусеница кивнул. Она права. Они должны сдаться. И чем только Шляпник думал, открыв пальбу?

Нет, копы все поймут. Он все им расскажет. О похищенных детях. И… и…

Полиция – под контролем у Круга. Если сдаться властям, то, считай, они уже покойники. Гусеница знал это. И Альма знала это. Нет, должен быть какой-то другой способ.

Он еще раз глянул на монитор. Полицейский свернул за угол. Шляпника нигде не было