— Не желаете покормить рыбок, ваша светлость?

— Не особенно. — Джейсон пристально посмотрел ей в глаза, потом взгляд на большую пятнистую рыбину, вяло плавающую туда-сюда перед его предполагаемой невестой. — Они выглядят как жертвы непомерных излишеств.

Ленор склонила голову к плечу и критически оглядела карпа:

— Вы правы. Они явно не нуждаются в хлебе насущном.

Она стала стряхивать крошки в корзинку, и перед ней возникла большая рука Эверсли. Ленор подняла глаза и скорчила гримаску, против света не могла разглядеть его лицо.

На мгновение Джейсон замолчал.

— Пойдемте, — произнес он. — Посидим вместе на солнышке.

Одним плавным движением он поднял ее на ноги, попутно внутренне удостоверяясь, что она слишком невинна, чтобы понять причины его внезапного молчания. Потом подхватил с земли корзинку и повел Ленор к кованой скамейке, что стояла с боковой стороны подстриженной лужайки.

Ленор опустилась на скамью и, поправляя юбки, подавила внезапный всплеск сожаления о своем неэлегантном наряде. Она и без того чувствовала себя достаточно странно наедине с Эверсли, потакая своим мечтам. Она испытывала бурю эмоций, нервы натянуты до предела. Сидеть спокойно ей позволяла лишь внутренняя убежденность, что, выйдя за замки строгих правил, она не подвергает себя опасности. Эверсли опустился на скамью рядом с ней.

— Вы, без сомнения, обрадуетесь, узнав, что я не переиграл Джека.

— Неужели? Вы удивляете меня, ваша светлость. — Ленор испытующе глянула в его сторону.

Джейсон улыбнулся.

— Я позволил ему выиграть, — признался он.

— Почему?

— Так быстрее. Он вне себя от радости удалился к остальным гостям. — Джейсон не стал добавлять, что к его заявленному намерению весь остаток дня посвятить зеленому сукну Джек отнесся крайне подозрительно. — А вы интересуетесь какими-нибудь азартными играми?

— Никакими.

— А вы многие пробовали?

Ленор подняла глаза и увидела в его лице выражение откровенного скепсиса. Пришлось признаться в своем невежестве. И не желая оставаться в долгу, она быстро спросила, какие игры он предпочитает. Перечисление заняло довольно много времени, поскольку ему приходилось объяснять их особенности.

Когда он закончил, Ленор перевела взгляд на пруд и спокойно заметила:

— С такими разнообразными интересами вы, должно быть, много времени проводите в клубах.

Джейсон засмеялся:

— Признаться, да. Но играть в карты всю ночь напролет привлекало меня лишь в юности. — Он искоса глянул в ее лицо, обращенное в профиль, и добавил: — Есть много других, лучших способов провести время.

— Неужели? — Она повернулась к нему с невинным выражением. — Бываете в опере? Или, возможно, вам больше по вкусу театр?

Джейсон сузил глаза. На языке вертелся язвительный ответ, что он множество раз находил кое-что интересное и в опере, и в театре. И лишь твердая решимость вести себя корректно не позволяла разоблачить ее игру.

— При случае бываю и там и там.

— А вы видели Кина? — Игра с огнем вызывала у нее незнакомую доселе дрожь азарта.

— Несколько раз. Он превосходный актер, хотя и в рамках предложенных ему ролей.

За этим последовала дискуссия о театрах и стилистике пьес, а затем безжалостное препарирование иного источника светских развлечений — принца-регента.

— Такой острый ум и совершенно даром пропадает, — хлестко заключил Джейсон.

— Особенно учитывая его возможности. — Подумав, сколько всего доступно принцу-регенту, Ленор вздохнула. — Одна только близость к книжным лавкам — величайшее благо для любого ученого. Я бы определенно не отказалась иметь под боком магазин Харчарда[7].

В ответ Джейсон пристально посмотрел на нее. Он терпеливо выжидал подходящего момента, чтобы свернуть к теме брака, считая, что легкая болтовня позволит ей преодолеть природную застенчивость. Вытянув длинные ноги, скрестил их и слегка повернулся, чтобы видеть лицо девушки.

— Скажите мне вот что, дорогая. Если бы вы могли создать свою собственную Утопию[8], что бы вы в нее поместили?

От такого неожиданного вопроса Ленор подняла глаза и пристально посмотрела на него, но не увидела ничего кроме подбадривающего ожидания. Ее охватило странное безрассудное чувство, когда не испытываешь необходимости вести себя сдержано. Она поразилась. Притом что чувствовал себя в безопасности, такая свобода буквально пьянила. Склонив голову, она задумалась над его вопросом.

— Сады, конечно. Большие сады, как наши. — Она жестом обвела пространство. — Бродить в собственном огромном саду, где можно заглянуть в любые уголки, — это так умиротворяет. А вы, ваша светлость, часто гуляете в своих садах?

Джейсон улыбнулся в ответ на ее улыбку:

— Я редко нуждаюсь в умиротворении. Хотя сады в аббатстве похожи на ваши, только, к сожалению, не в таком прекрасном состоянии.

Ленор снова перевела взгляд на пруд.

— Ваша жена, без сомнения, исправит дело.

— Искренне на это надеюсь, — ответил Джейсон. — Значит, сад и штат садовников. А что еще?

— Дом, конечно. Большой загородный дом.

— Разумеется. Достаточно большой и с полным штатом прислуги. А что насчет города?

Ленор скорчила гримаску:

— Признаюсь, было бы любопытно посетить Лондон, но жить там меня не привлекает.

— Почему?

— Неловко признаваться в такой старомодности, но меня отвращает мысль об обществе, в котором неизбежно пришлось бы вращаться.

— Я протестую. По-моему, вы несправедливы к обществу, моя дорогая. Среди нас есть не только щеголи и бездельники.

— Но ведь это моя Утопия, помните?

— Именно так. А что еще поражает ваше воображение?

— Ну, — Ленор помедлила, проникаясь странной игрой, — мне нравится быть хозяйкой на больших сборищах, а зачем иначе большой дом и вышколенные слуги, если ими никто не пользуется?

— Истинная правда, — согласился Джейсон.

— Еще я очень люблю работать с арендаторами в поместье. Но будь это моя Утопия, я бы отказалась от услуг управляющего.

Джейсон лишь кивнул, не видя в этом проблемы. Он крепко держал бразды правления своими многочисленными поместьями и не нуждался в помощи на этом фронте. Затем, вспомнив ее исследования, спросил: