– Вот… Ну, а раз понимаешь, то смекай – гномы пробираются сюда тайно, находят богатое рудой местечко, быстро добывают металл и быстро сматываются. Наш интерес в том, чтобы найти их и взять живьем. Ради того, чтобы выплавить медь или чугун, коротышки вряд ли станут рисковать. Скорее всего, они осядут там, где найдут серебро. Это раз. Дальше мы можем продать тайну этого месторождения фенадским рудознатцам – это два. Ну а три – это сами гномы. Они в кланах крепко держатся друг за дружку, так что не пожалеют монеты, чтобы выкупить из плена своего родича. Это три. Вот у тебя, Писарь, правильный подход, как я вижу. Враг – это добыча. А моим молодцам только бы кровь пускать. Нет, то есть это солдатские доблести и все такое прочее… Но ты старайся гнома взять живьем, понял? Дело это нелегкое и опасное, гномы чересчур здоровы в драке, так что их долго колотить нужно, чтобы утихомирить. Но только все же хорошо бы не перестараться. Выкуп будет знатный. Вот и старайся, как тогда с сопляком этим.

– Да, капитан, я понял, – смиренно ответствовал я, – не извольте сомневаться. Я ведь не зря всю зиму слушал мудрые проповеди отца Томена. Святой отец хорошо научил меня гилфинговым заповедям и вложил человеколюбие в мою душу. Я постараюсь применить эти прекрасные качества и к гномам.

Все наши, кто слышал мой разговор с капитаном, тут же дружно расхохотались. Да, человеколюбие в наше время – это очень остроумная шутка. Тем более, если речь идет об отношении к гномам…

* * *

Долговязый силуэт надвигался на меня из полумрака как-то слишком уж неуверенно. Я только вначале запаниковал и даже нащупал было фиксатор на моей клюке – все-таки день выдался сегодня трудный и нервы были уже напряжены. Однако поведение незнакомца никак не было похоже на засаду или что-либо в этом роде. Я быстро успокоился и опустил костыль, в конце концов, я ведь мог просто сделать несколько шагов назад и снова оказаться на людной улице.

Вот вечерний солнечный свет наконец-то упал на лицо человека в переулке, я узнал Коня. Он был все еще бледен и, похоже, так и не оправился полностью – во всяком случае, так мне показалось. Может, Неспящий вновь завладел его разумом? Маловероятно, но я опять забеспокоился, эту возможность нельзя было исключать, кто знает, насколько надежно я вырубил заклинания Неспящего, да и какие заклинания там были задействованы вообще? Я спросил:

– Конь, ты чего? Тебе бы отдыхать сейчас…

Игнорируя мой вопрос, бандит ответил:

– Хромой, поговорить мне с тобой надо… Очень надо. Пойдем к тебе, а?

Конь всегда был мне неприятен, он слишком бесчеловечный и злой по отношению к окружающим, причем не потому что жесток по природе, а, скорее из равнодушия и тупости. Совершая отвратительные дела, избивая людей и издеваясь над ними, он просто не способен был понять, насколько скверно поступает – а для меня это гадко вдвойне. Мы все не ангелы, но все-таки нужно же осознавать, что творишь. Конь не осознавал, наша святая церковь склонна считать “простоту” смягчающим обстоятельством, я – нет.

Но сейчас в голосе этого вышибалы, обычно очень жестокого и равнодушного, я услышал столько страха и настоящего человеческого волнения, что понял – Неспящий здесь не при чем. Должно быть, страх всколыхнул душу бандита и наверх всплыло то человеческое и искреннее, что таилось там на самом дне. Так что это не чары старого пьяницы, а сам Конь. Но и с настоящим Конем мне дела иметь не очень-то хотелось…

– Конь, тебе нужно отдохнуть, – повторил я, – да и мне тоже. У меня был трудный день.

– Хромой, пожалуйста! Ну, пожалуйста…

Он сказал “пожалуйста”? Два раза? Сильно же его встряхнула эта переделка!

– Ладно, идем.

Конь засопел с облегчением, тут же повернулся и размашисто зашагал к моей развалюхе. У порога он остановился и подождал, пока я доковыляю следом. Я привычно огляделся, затем скомандовал ему: “Отвернись!”, верзила послушно отвернулся и топтался, старательно глядя вдоль переулка, пока я не отпер дверь. Когда я разрешил ему войти, Конь, осторожно нагнувшись, шагнул в низкую для него дверь и, тут же пройдя к столу, довольно неуверенно поставил на стол небольшой кувшин. Потом он покосился на меня, видимо, ждал, как я отреагирую. У этих людей свои понятия относительно вежливости и правил приличия. Если он пришел ко мне с просьбой, то должен предложить угощение, вина или, допустим, пива. Причем степень его уважения ко мне и важность просьбы определяют дороговизну напитка. Поскольку кувшинчик мал, то содержимое наверняка очень дорогое. И отказываться мне нельзя. Я пожал плечами, достал две стопки – небольшие, под стать кувшину Коня. Затем присел к столу, кивнул гостю на стул напротив и, взяв кувшин, изучил печать на горлышке.

– Ого! Хорошее вино! Дорогое, должно быть, а, Конь?

Бандит смущенно потупился, я распечатал кувшин и понюхал напиток – запах был тонкий и пряный, вино и вправду было дорогое. Я налил и взял стакан. Конь протянул руку, сгреб свой стакан и одним махом сглотнул вино. Невоспитанный он, такое вино полагается пить мелкими глотками, наслаждаясь изысканным ароматом. Я так и сделал, осторожно отхлебнул и откинулся на стуле, ожидая, когда же наконец Конь перейдет к делу.

– Я помню, Хромой, – наконец начал тот, – помню. Там, у Обуха в Хибарах… Ты ж спас меня… Я это… Поблагодарить… Если б не ты…

И снова замолчал, должно быть вспомнил сегодняшнее утро. Я снова наполнил его стаканчик. На этот раз Конь не стал торопиться. Он протянул руку к вину, затем опять убрал ее… Опустил руки под стол… Потом, сжав ладони коленями, подался ко мне и сбивчиво заговорил:

– Страшно мне было. Знаешь, Хромой, очень страшно… Я же не помню ничего. Ничегошеньки я не помню. Как Брюхо умер, как я пришел в Хибары, почему туда – сам не знаю. Когда мы с Брюхом… Ну, когда Обух нас к колдуну послал – это же у Старого рынка было, не в Хибарах. Знаешь хату Обуха у Старого рынка?.. Во-от… Оттуда мы с Брюхом к Неспящему двинули. Хромой, почему я к Обуху в Хибары пришел? Я же не знал… Я был у Старого рынка. Там Обух меня и Брюхо… Мы оттуда… Почему в Хибары? Я же не знал! Стало быть, Неспящий знал… Я же к Обуху в Хибары пришел… Я ничего не помню… Это ты меня расколдовал, Хромой, – и вдруг Конь повысил голос, – помоги мне, Хромой!..

– …Помоги мне, Хромой!

– Постой, Конь, как это я могу тебе помочь?

– Ты маг, – убежденно заявил Конь, – ты чародей, как и Неспящий! Ты мне можешь такой амулет сделать, чтобы меня чары Неспящего не брали!

– Да с чего ты взял, Конь, что я чародей? Ну, я был солдатом, подсматривал кое-чего за колдунами. С амулетиками всякими я наловчился – да, но сам я не…

Я сам чувствовал, что сейчас не в ударе, что мои контраргументы звучат слишком вяло.

– Хромой, я знаю, что ты тоже колдун, – продолжал напирать Конь, – помоги мне, Хромой!

– Ну… Ты даже сам не понимаешь, о чем говоришь.

– Я-то понимаю. Знаешь, Хромой, я ведь у Обуха всякого насмотрелся. Я знаю, что я не большой умник, но только я и не пацан какой. Понимаю кой-чего. Теперь ты меня послушай, Хромой. Неспящий ко мне в голову залез, так? Молчишь… Я знаю, что так. Хромой, если старый пьяница меня еще раз прихватит – значит, сможет опять мне в башку забраться. А если я знаю, что ты колдун, то и он узнает. Тогда и тебе кисло придется. Помоги мне, дай мне амулет, это же и тебе самому нужно, понимаешь?