открывать не стал, а лишь насладился ее прохладой в руке. – Мик говорил, что рассказал вам, как продвигается дело.

Ему хотелось добавить, что в этой встрече не было необходимости.

– Рассказал, – кивнул Турман. – Мы с ним вчера встречались. Он парень надежный. – Сенатор улыбнулся и покачал головой. – Ирония в том, что как раз таких мы только что привели к присяге. Наверное, это лучшая команда, какую Капитолийский холм видел за очень долгое время.

– Ирония?

Сенатор отмахнулся от вопроса:

– Знаешь, что мне нравится в этом лечении?

«Практически вечная жизнь?» – едва не ляпнул Дональд.

– Оно дает время подумать. Несколько дней в уединении, ничего с батарейками внутри не разрешено, лишь пара книг да блокнот для записей. Это реально прочищает голову.

Дональд оставил свое мнение при себе. Ему не хотелось признаваться, насколько его нервировала эта процедура и как страшно было находиться в этом помещении. Он знал, что крохотные наномашины сейчас циркулируют по телу сенатора, проникая в клетки и исправляя в них дефекты, и это наполняло его отвращением. Наверное, когда эти машины отключают, моча становится черной как уголь. От этой мысли он содрогнулся.

– Разве это не здорово? – спросил Турман. Он глубоко вдохнул и выдохнул. – Здесь так тихо и спокойно.

Дональд не ответил. Он поймал себя на том, что вновь затаил дыхание.

Турман взглянул на книгу у себя на коленях, затем поднял глаза и всмотрелся в Дональда:

– А ты знаешь, что твой дед учил меня играть в гольф?

– Да. – Дональд рассмеялся. – Я видел фотографии, где вы вместе.

Ему вспомнилась бабушка, перелистывающая старые альбомы. У нее была старомодная страсть распечатывать фотографии из компьютера и набивать ими фотоальбомы. Она говорила, что так они становятся более реальными.

– Вы с твоей сестрой всегда были для меня как родные, – сказал сенатор.

Такая внезапная открытость смутила Дональда. Небольшой вентилятор в углу гонял воздух, но все же здесь было жарковато.

– Я это ценю, сэр.

– Я хочу, чтобы ты вошел в этот проект, – сказал Турман. – Полностью, до самого конца.

Дональд сглотнул:

– Сэр, я вам всецело предан. И буду предан, обещаю.

Сенатор поднял руку и покачал головой:

– Я не об этом… – Он опустил руку на колено, взглянул на дверь. – Знаешь, я привык думать, что больше уже ничего скрыть нельзя. В смысле, в наше время. Вся информация где-то витает, понимаешь? – Он пошевелил пальцами в воздухе. – Черт, ты ведь прошел через выборы и сумел протиснуться сквозь этот бардак. Сам знаешь, на что это похоже.

Дональд кивнул:

– Да, мне пришлось кое в чем откровенно признаться.

Сенатор сложил ладони лодочкой:

– Это как пытаться нести воду в ладонях и при этом не пролить ни капли.

Дональд кивнул.

– Сейчас президенту даже не могут сделать минет, чтобы об этом не узнал весь мир.

Дональд смущенно поморщился, на что сенатор махнул рукой:

– Это было до тебя. Но есть нечто такое, что я обнаружил и за границей, и в Вашингтоне. Просачиваются только не важные капли. Мелкие грешки. Смущающая мелочовка, а не вопросы жизни и смерти. Хочешь вторгнуться в чужую страну? Вспомни высадку в Нормандии. Черт, вспомни Пёрл-Харбор. Или одиннадцатое сентября. Никаких проблем.

– Извините, сэр, но я не понимаю…

Турман резко поднял руку и сжал пальцы, словно ловил что-то в воздухе. Дональд решил было на секунду, что сенатор велит ему помолчать, но тот подался вперед и показал ему сжатые кончики пальцев – как будто поймал москита.

– Смотри, – сказал он.

Дональд наклонился, всмотрелся, но так ничего и не разглядел. Он покачал головой:

– Не вижу, сэр…

– Правильно. И никакого нападения тоже не увидишь. Как раз над этим те сволочи и работали.

Сенатор разжал пальцы и секунду-другую разглядывал подушечку большого пальца, потом дунул на него.

– Все, что эти малютки могут сшить, они могут и расшить.

Он уставился на Дональда:

– Знаешь, почему мы вторглись в Иран в первый раз? Вовсе не из-за атомных боеголовок, можешь мне поверить. Я исползал каждую дыру, выкопанную в тех чертовых дюнах, и оказалось, что эти крысы устроили гонку за более крупным призом, чем какие-то паршивые боеголовки. Понимаешь, они придумали, как атаковать нас, оставаясь невидимыми, не подставляя себя под удар и с нулевыми последствиями для себя.

Дональд усомнился, что его уровня допуска к секретам достаточно, чтобы такое слушать.

– Так вот, иранцы не столько придумали это сами, сколько украли израильские разработки. – Турман улыбнулся. – Поэтому, разумеется, нам пришлось начать игру в догонялки.

– Не понимаю…

– Здешние малявки запрограммированы на мою ДНК, Донни. Подумай об этом. Ты когда-нибудь интересовался своими предками? – Он осмотрел Дональда с ног до головы, словно бродячую дворняжку. – Кстати, кем они были? Шотландцами?

– Кажется, ирландцами, сэр. Не знаю, честно.

Ему не хотелось признаваться, что для него это не представлялось важным. Турману, похоже, эта тема была близка.

– Ну а эти малявки могут сказать. Если их когда-нибудь доведут до совершенства. Тогда они смогут даже сказать, из какого ты клана. Как раз над этим иранцы и работали: оружие, которое нельзя увидеть, невозможно остановить. И если оно решит, что ты еврей, пусть даже на четверть еврей… – Турман чиркнул пальцем поперек горла.

– А я думал, мы насчет этого ошибались. Мы ведь не нашли в Иране никаких наноботов.

– Потому что они самоуничтожились. По дистанционной команде. Пах!

Глаза Турмана расширились. Дональд рассмеялся:

– Это звучит так, словно вы сторонник теории заговоров…

Сенатор откинулся назад и прислонился затылком к стене.

– Донни, это сторонники теории заговоров высказываются, как мы.

Дональд стал ждать, когда сенатор рассмеется. Или улыбнется. Но не дождался.

– И какое это имеет отношение ко мне? Или к нашему проекту?

Турман закрыл глаза, не изменив позы:

– Знаешь, почему во Флориде такие красивые рассветы?

Дональду хотелось завопить. Хотелось лупить по двери, пока его отсюда не вытащат в смирительной рубашке. Но вместо этого он глотнул воды.

Турман приоткрыл глаз. Снова всмотрелся в Дональда.

– Потому что ветер переносит через Атлантику песок из Африки.

Дональд кивнул. Теперь он понял, куда клонит сенатор. Он уже слышал такие же страшилки по круглосуточным программам новостей – как токсины и наноботы могут летать вокруг земного шара, подобно тому как это тысячелетиями делают семена и пыльца.

– Финал приближается, Донни. Я это знаю. У меня глаза и уши повсюду, даже здесь. И я попросил тебя прийти сюда, потому что хочу, чтобы у тебя было местечко на вечеринке после вечеринки.

– Сэр?

– У тебя и Элен.

Дональд почесал руку и взглянул на пол.

– Пока это лишь план на случай непредвиденных обстоятельств,