Люба (спохватившись). Э-э! Подожди! Я уйду сначала. Интересно бы посмотреть, но… Представляешь, пойдут сплетни: «Танова замешана…» Ну, пока!

Люба выходит, хлопает входной дверью и тихо возвращается, наблюдая за Долиным. Долин медленно сползает по стене, держась за шнур. Петля стягивает его ладонь. Он сидит на унитазе, прислонившись лбом к стене. Беззвучно плачет. Затем встает и тяжелой, шаркающей походкой возвращается в комнату. Подходит к столу, наливает в стакан коньяк, выпил. Люба незаметно уходит.

Затемнение

Та же обстановка. Долин сидит на стуле, положив голову на стол. Работает телевизор. Голос диктора: «Такова наша программа передач на завтра. На этом наша студия работу заканчивает. Спокойной ночи, товарищи!». Музыка. Когда музыка смолкает, с нарастающим свистом телевизора освещение приобретает неестественный, зеленовато-синий оттенок. Одновременно Долин поднимает голову. Из затемненного пространства выходит человек и негромко, чуть встревоженно бросает Долину: «Человек живую собаку ест».

Долин (сразу). Где?

Человек. На улице. (Исчезает.)

Пауза.

Долин. Кто здесь? (Резко оглянулся.) Зачем вы прячетесь? Я все видел. (Встал, прошел по комнате.) Кто здесь? (Вернулся к столу и резко его опрокинул.) Эй. (Увидел на полу бутылку с коньяком. Быстро поднял ее.) Хотите выпить? Не хотите? Ах, вот вы где. Я вас нашел. Ботинки, ботинки видать из-под шторы. Уберите их! Хорошо, я сам. (Обрывает штору.) Здесь нет. (Нервно смеясь.) Вы хорошо укрылись, приятель… Забрался под кровать? Гад. Сейчас я тебя достану. Швабру… (Ставит бутылку на пол.) Не перепрятываться, чтоб все честно. (Убегает на кухню. Возвращается со шваброй.) Сейчас проверю везде, а потом под кроватью. (Бьет шваброй по стенам, по стеллажу, по полу.) Пошел отсюда! Уходи! Съел собаку, а хочешь на меня свалить?.. Вот тебе! Чтобы имя мое трепали?.. Вот!

Пауза.

Бедная собака. (Подошел к кровати.) Вылезай. Я слышу, как ты дышишь. Попробуй укуси! (Отбежал к стене.) Что делать? Мамочка, он убьет меня. Где спрятаться?.. (Застонав.) Помогите мне, кто-нибудь, помогите. Вот здесь, в углу, он меня не найдет. (Садится в угол на пол, сжавшись в комок.) Как хорошо в углу, в темном уютном углу. Что же он не выходит? Догадался! Пойду на вокзал. Нет, сначала в домоуправление. Все расскажу. Старуха мне поможет. Потом быстро-быстро на вокзал, и в ящик… Как он называется? Тяжелая железная крышка. Старуха его поймает, а потом на вокзал к вагонам. (Смеясь.) Никто и не догадается, что я в буксе. Он маленький, лучше угла. Скорее. (Осторожно пробирается к шкафу.) Скорее, скорее. (Исчезает в шкафу.) Скорее.

Обыкновенный комнатный свет. Три человека в белых халатах. Долин и Барасенко. Двое уводят Долина. Барасенко поднимает опрокинутый стол. Доктор берет с пола бутылку с коньяком.

Доктор. Кажется, французский. (Барасенко.) Пили?

Барасенко. Куда нам… Надолго теперь его?

Осторожно входит Вика. В халате, волосы растрепаны, из-под халата видна ночная рубашка.

Вика. Можно?

Доктор. Кто с ним живет?

Барасенко. Жена, но она, вроде, уехала… Или должна была уехать.

Доктор. Не знаете?

Барасенко. Их сам черт не разберет.

Доктор. Хорошо. Вы можете закрыть квартиру и дать знать жене?

Вика. Конечно. Обязательно, доктор.

Доктор. До свидания. Спокойной ночи.

Вика, Барасенко (вместе). До свидания.

Доктор ушел. Барасенко направился к стеллажу. Освещение постепенно опять переходит в зеленовато-синий цвет.

Вика (шепотом). Куда ты?

Барасенко достает со стеллажа книгу и сует ее за пазуху.

Ахматову еще. (Достает сама.) Вот… и Булгакова.

Барасенко. Хватит.

Вика хотела поставить книги на место.

Ладно.

Вика спрятала обе книги в халат.

Барасенко налил в стакан коньяк. Вика взяла со стеллажа коробку из-под сигар, раскрыла, быстро что-то достала и прижала к животу, хитро глядя на Барасенко.

(Заметив.) Что?

Вика (заговорчески). Деньги…

Барасенко (выпив, озорно). Бери. Идем.

Оба уходят.

Барасенко (задержавшись). Возьми коньяк.

Вика подхватила бутылку, выключила свет.

Затемнение

Скамейка в больничном саду. На скамье, освещенный лучом, сидит Долин. На нем длинный серый халат. Он спит. Справа в луче появляется Катя, слева выходит Доктор. Загородив Долина, громко и длинно свистит. Его свист как бы рождает другой свист – свист работающего телевизора. Услышав его, Доктор прекращает свистеть. Дальнейшее происходит в преувеличенно-мелодраматическом тоне.

Доктор (Кате). А вы все ходите, ходите.

Катя. Я жду. Я жду его.

Доктор. Он не придет.

Катя. Он не хочет меня видеть?

Долин (подняв голову). Доктор, я хочу ее видеть!

Доктор (Долину). В этом не вижу смысла я.

Катя. Вы меня не пустите?

Долин. Катенька, он не имеет права!

Доктор. Что вы ему скажете?

Катя. Я не знаю.

Долин. Катя, скажи, что это не его дело. Мы будем очень долго говорить! Правда, Катя?

Доктор. Увидите из-за решетки сада, когда он выйдет на прогулку.

Катя. Я боюсь.

Долин. Я тоже боюсь! Забери меня, Катенька.

Доктор. Чего вы боитесь?

Катя. Я боюсь увидеть его по ту сторону решетки.

Долин. Мы оба боимся. Зачем вы нас мучаете, доктор?

Доктор. Никто не собирается держать его здесь вечность.

Катя. Прошу вас, пустите меня к нему.

Долин. Видите! Она любит меня! Разве вы не видите?!

Доктор. Я понимаю, когда влюбляются в героев, я понимаю, когда влюбляются в молодых красивых жеребцов; я могу понять любовь к старику, задурившему такую девушку, как вы, ложным равенством сверстника; я даже готов поверить в любовь к черту – здесь тайна может завлечь, – но я не понимаю любви к уроду. К уроду, который не способен ни летать, ни ползать.