Внушительно. Значит, не замерзнем, даже сидя неподвижно.

– А долго нам плыть? – продолжал я, пристраивая на торсе грелку, и надевая поверх теплую куртку.

– Если не тормознут до МКАДа, то, надеюсь, часов двенадцать. В нашем деле непредсказуемость – серьезное преимущество. Вряд ли какому аналитику придет в голову, что мы будем достаточно наглыми для того, чтобы долго бегать по реке. Но посты могут выставить, на всякий случай.

Я мрачно улыбнулся, глядя на приближающуюся светящуюся гирлянду первого Бесединского моста.

В это раз нам повезло. Если посты и были – то нас они проворонили. Лодка шла удивительно тихо. Катя старалась держаться берега – и это было разумно: черной точке легко затеряться среди береговых кустов. Уже за Беседенскими мостами пару раз встретились груженые щебнем баржи, идущие встречным направлением. Я опасался, что кто-то из команды может полюбопытствовать, и подсветить нас прожектором – но, опять же, совершенно напрасно.

Когда очередная баржа прошла мимо, и бухтение ее двигателя растаяло за поворотом русла, над рекой стало удивительно тихо. Где-то вдалеке шумели автострады, но привычный ровный городской гул пропал. Только вода тихо плескала на носу ходкой лодки, да чуть гудел электромотор.

– Кать? – осторожно спросил я.

– Да, – ответила она, вглядываясь куда-то вдаль.

– Куда мы сейчас? В убежище? Или поменяем транспорт, и продолжим бега? Как долго это будет продолжаться? Нас ведь нагонят, в конце концов.

Она вздохнула, помолчала полминуты, потом все-таки ответила:

– Нет, мы не в убежище. Я решила сделать неожиданный ход. Понимаешь, ситуация очень уж нестандартная. Того, что случилось – быть никак не могло.

– Какой ход?

– Хочу проверить одну теорию, – она снова вздохнула, и взглянула на меня, – честно говоря, давно хотела. Но ты очень долго не находился, – она улыбнулась.

– Надеюсь, эта проверка не на плато Путорана будет? – спросил я.

– Нет, – Катя покачала головой, – слишком далеко. Да и не должно было там остаться ничего ценного.

– Кстати, что ты там искала? – спросил я, – на Плато?

– Следы. Как обычно – мы, простые люди, можем искать только косвенные следы, – Катя пожала плечами, – уверен, с тобой мы бы нашли намного больше. Вряд ли это представляло бы практическую ценность – но это было бы очень интересно для истории.

– И как? Следы нашлись?

– Нашлись, – кивнула Катя, – даже более чем нашлись… это плато – один большой след применения тектонического гравитационного оружия, судя по всему. Направленное локальное воздействие на кору. Мы уже можем опознать такие технологии, но пока даже не близки к пониманию, как оно на самом деле работает. Если ты не в курсе – все Плато – это один сплошной вулкан. Точнее, вулканическая провинция. Остатки тех вулканов называются траппы, и они…

– Я в курсе, – ответил я, – у нас один знакомый из отряда очень любил про свой поход на плато рассказывать. Значит, сейчас мы направляемся в место, где тебе тоже встретились подобные следы?

– Что-то вроде того, – согласилась Катя, – плюс моя чуйка.

– Чуйка? – переспросил я.

– Чуйка, чуйка, – Катя согласно закивала, – спасала меня не раз. Вот и теперь мне кажется – именно там есть нечто очень ценное. И я даже примерно предполагаю, что именно. Если оно действительно там – мы сможем без потерь выйти из сложившегося кризиса.

Я вздохнул. Помолчал минуту, сделав вид, что удовлетворился ответом. Потом все-же сказал:

– Кать…

– Да? – она сидела вполоборота, делая вид, что чем-то очень заинтересовалась на другом берегу.

– Как все-таки называется твоя организация? – спросил я, – ты не ответила в прошлый раз.

– Я думала, ты итак понял, – Катя неожиданно мягко улыбнулась, – у нее нет названия. И это – залог нашего успешного выживания. Очень сложно уничтожить то, для чего даже слова не придумали.

– А когда ты познакомишь меня со своими боссами? Ну, мы же должны как-то обговорить условия сотрудничества, там… другие важные вещи. Ты многое объяснила – но далеко не все.

– Гриша, Гриша… – вздохнула Катя.

– Гриша, Гриша, – подтвердил я, – уже двадцать три года, как Гриша.

– Жаль, что ты не принял предложение во время службы. Сейчас тебе было бы намного проще.

– Ты о чем? – насторожился я.

– Я про то, когда тебе предлагали поступать в Академию, – спокойно объяснила Катя, – тогда у тебя была какая-то оперативная подготовка. И ты бы не задавал странных вопросов.

– Ты про того чувака из контрразведки, что ли? – уточнил я, – который год пытался меня завербовать, на патриотической основе? Стоп! Как долго вы за мной на самом деле следили? – я почувствовал, что в лодке стало неожиданно холодно; куда холоднее даже, чем на глубине, под темной маслянистой водой.

– Да успокойся ты, – Катя небрежно махнула рукой, – мне только час назад твое полное досье сбросили. Как раз сейчас просматривала, – она показала на свои глаза; если приглядеться – можно было разобрать легкое мерцание на радужке. Продвинутые линзы. Круто, что сказать.

– Ясно, – кивнул я, – так когда будет нормальная встреча? И нормальный разговор?

– Гриша, – Катя снова мне улыбнулась, – я полномочна принимать любые решения, и обсуждать любые вопросы, касающиеся нашего сотрудничества. Если мы о чем-то договоримся – не сомневайся, так и будет. Или тебе нужна официальная бумажка с подписью? Что касается руководства. При нормальных обстоятельствах вы, конечно же, никогда не встретитесь. Это и называется глубокая конспирация.

– Ясно, – кивнул я, отвернулся, и стал глядеть на набегающую темную воду.

– Кстати, пока не забыла, – сказала Катя, – твоих родителей пришлось эвакуировать. Они в безопасности, и ни в чем не нуждаются.

– Спасибо, – ответил я, – когда с ними можно будет связаться?

– Не раньше, чем разрешится этот кризис, – ответила Катя.

Я снова вернулся к наблюдению за водой. Но на душе у меня стало значительно легче.

В какой-то момент я, видимо, задремал, и проснулся оттого, что Катя легонько толкала меня в плечо. Лодка лежала в дрейфе с выключенным мотором.

– Что случилось? – спросил я шепотом, осмотревшись в поисках угрозы.

– Ничего, все в порядке, – ответила Катя, – благополучно прошли Коломну. Еще немного – и я поверю, что нам удалось уйти. На вот пока, нужно перекусить обязательно – неизвестно, когда потом представиться возможность, – она протянула мне уже разогретый пластиковый пакет с приборами из комплекта знакомого мне рациона.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍