– Скажи, Тенгиз, а тебе в последнее время не поступало предложений поделиться бизнесом или платить какие-нибудь проценты с прибыли? – поинтересовался Никонов, начиная понимать подоплеку этого действительно непростого дела.

Немного подумав, чеченец вскинулся:

– Ты думаешь, что это все было спланировано заранее? А ведь мне действительно приходили на электронную почту письма с требованиями перечислять ежемесячно определенный процент с продаж. Но тогда я не придал этому должного внимания; сейчас не девяностые, чтобы платить кому-то дань. А вот теперь я, кажется, начинаю понимать, что к чему…

– Да тут и понимать нечего, – отмахнулся ротный. – Это был своеобразный заказ. И, скорее всего, он исходил от полицейских чинов.

– Действительно может быть, – задумчиво сказал чеченец.

– Попал ты, Тенгиз. У тебя просто решили отобрать твое успешное дело, а чтобы ты не мешал им это сделать, тебя засунули в тюрьму. И не по какому-нибудь обычному обвинению, а сразу за убийство, чтобы уж наверняка. А тот спектакль в ресторане был разыгран, как в театре. У каждого была своя роль. Не удивлюсь, что и те молодые женщины, к которым приставали братки, тоже были подставными. Так что надеяться на то, что кто-то разберется в твоем деле и тебя оправдают, – глупо. Не для того тебя упрятали сюда, чтобы потом какой-нибудь адвокат смог отсюда вытащить твою персону, – добавил для острастки Никонов.

Немного подумав, Тенгиз спросил:

– Что же мне теперь делать, Роман?

Ротный ждал этого вопроса – ведь именно для этого он и затеял весь этот разговор – и поэтому не задумываясь ответил:

– Бежать.

Сказать, что чеченец удивился, значило не сказать ничего. Его глаза полезли на лоб, а лицо меняло одно выражение за другим. Наконец, когда первые эмоции прошли, чеченец смог выдавить из себя два слова:

– Как бежать?

– У меня есть кое-какой план, – спокойно ответил Никонов, внимательно следя за реакцией чеченца.

Наступил ответственный момент, когда от ответа Тенгиза зависело очень многое. В случае если он согласится, все становилось понятным и оставалось только посвятить его в тонкости плана предстоящего побега. А вот если же он откажется, то ротному следовало искать еще какие-нибудь аргументы, для того чтобы убедить его согласиться на побег.

– Мне надо подумать, – ответил Тенгиз.

– Смотри сам. Лично я для себя уже все решил. Мне тоже за убийство полицейского, пусть даже и непреднамеренное, светит не меньше пятнадцати лет, а провести их в тюрьме я не готов. У меня другие планы на будущее. Поэтому ты как хочешь, а я бегу отсюда.

Договорить им не дали. Как раз в это время привезли обед.

Не успели они доесть второе, как дверь в карцер открылась, и на пороге появился охранник:

– Тотоев Тенгиз! К следователю!

– Может быть, дадите доесть? – недовольно спросил ротный, посмотрев на вертухая, но тот был неумолим.

– Потом закончит. Приказано привести к следователю. Вперед!

Чеченец нехотя поднялся и отправился за охранником.

Когда дверь за ними закрылась, Роман отложил в сторону чашку с едой и стал прохаживаться от стены к стене, думая, как быть дальше. А подумать было над чем. Во-первых, с самим побегом обстояло не все так просто, как обрисовал ему майор Котов. Если бы на пропускном пункте у него были бы свои подставные люди, тогда другое дело. А действовать самому – огромный риск. Брать в заложники водителя тоже дело бесполезное, поскольку на старенькой «Газели» далеко не уедешь. Оставалось только прятаться в самом белье, которое повезут в город. Но и тут тоже никто не давал гарантии, что их не обнаружат при досмотре. Конечно же, капитан Никонов, который не раз бывал в переделках и похуже, мог бы попытаться «разобраться» с охранниками и, захватив оружие, прорваться через все заграждения, но тут тоже были свои сложности. Во-первых, могли пострадать невинные люди, те же самые охранники, выполнявшие свои обязанности. Во-вторых, что-то надо было делать с часовым на вышке. Ведь он не стал бы кричать «караул!», а скорее всего, открыл бы огонь на поражение. За себя ротный не боялся – он был готов к таким ситуациям и знал, как себя вести. Но с ним будет еще брат террориста, которого нельзя подвергать опасности ни при каких обстоятельствах, ведь именно из-за него и готовилась вся эта операция. И именно на него делалась ставка. Ротный перебирал все возможные варианты побега, но везде возникали то одни, то другие сложности. Получалось так, что им оставалось надеяться только на удачу, которая, кстати, не раз помогала Никонову выкрутиться из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Незаметно для него самого мысли ротного унесли его далеко в двухтысячный год, когда он выполнял очередное секретное задание…

В тот раз ему было приказано обнаружить на территории Киргизии лабораторию по производству синтетических наркотиков. Понятное дело, что ротный находился там на нелегальном положении и даже простая проверка документов могла бы закончиться для него плачевно, а о завершении операции не могло быть и речи. Но таково было решение руководства. Никаких документов, даже поддельных. И вот когда он уже подобрался к самой лаборатории, неизвестно откуда появился милицейский патруль…

Воспоминания Романа прервал приход чеченца. Увидев его выражение лица, Никонов сразу понял, что следователь принес чеченцу неутешительные вести.

– Зачем следователь тебя вызывал? – поинтересовался ротный.

– Похоже, что ты оказался прав, Роман, когда говорил, что у меня просто решили отобрать мой бизнес. Честно сказать, я сначала не очень-то поверил тебе. Но теперь понял: как ты говорил, так оно и есть. Знаешь, что мне сказал следователь? – Тенгиз остановился напротив ротного.

– Ну? – Капитан сделал жест рукой, показывая, что с нетерпением ждет рассказа чеченца.

– Он сказал, что при осмотре места происшествия никаких улик, которые бы указывали на мою непричастность к убийству, не обнаружено. Кроме того, на пистолете оказались только мои отпечатки. А самое главное, он сказал, что есть свидетели, видевшие, как в момент драки я доставал пистолет и направлял его на убитого авторитета.

– Да-а, твое дело дрянь, – развел руками Роман, показывая, что сочувствует своему новому знакомому.

– Нет, ну ты понимаешь, какие суки?! Все выставляют таким образом, чтобы у меня не было никаких шансов оправдаться!

– Я тебе об этом говорил час назад. Если они решили избавиться от тебя, то обязательно этого добьются любыми путями. К тому же не забывай, за убийство кого ты сюда попал. Они это тоже понимают. Хорошо, если тебя просто покалечат, но я думаю, что тебя после суда закажут. У них здесь это просто делается. Сам, наверное, слышал. Проснулись утром, а один из заключенных висит на решетке. Не выдержал, так сказать, предстоящих тягот огромного срока и решил наложить на себя руки. Всё. И никто потом не будет разбираться, так ли это было или его повесили по чьему-то приказу. Не удивлюсь, если вдруг окажется, что и тех скинхедов подсадили к нам в камеру именно по твою душу.