Иван продолжал балаболить, но Серега уже не слушал. Его тянуло побыстрее выбраться к теплу – от холода его била крупная дрожь, замерзли и руки, и ноги. Хотелось поскорее забыть мерзкий запах тления. Он шел за Иваном, который не переставал болтать, рассуждая про великое будущее их обоих, и думал, как его напарник впервые встретился с этой… херней? И сама эта тварь… Что она сказала? Про какого-такого приятеля? Это надо выяснить. Темнит Ванька, ой, темнит. Сука.

* * *

Спать после всего пережитого он стал плохо. Не высыпаясь, шел на работу. И «плавал» там, как вяленая вобла. В голове шум, руки-ноги заплетаются. Он пытался сосредоточиться, заполняя бумаги, чтобы не наделать в документации ошибок. Получалось плохо – приходилось выкидывать замаранные бланки и заполнять формы заново.

Уже несколько дней он спал при включенном свете: боялся, что из темноты выскочит злобная, склизкая тварь и утащит в свою нору. Серега убеждал себя, что давно не верит в истории про монстров из шкафа, побороть страх не удавалось. А потом пришел Иван и передал ему конверт, значительно толще и тяжелее предыдущего.

– Продал через знакомого коллекционера две монеты – оторвали с руками, – сообщил Иван с улыбкой.

Серега пересчитал купюры – этой суммы хватит на несколько месяцев лечения дочери в израильской клинике и лучшие лекарства для нее. Значит, надо терпеть. До последнего. «Как запахнет жареным – уйду. В конце концов. Ну что тут такого? Я ж никого не убиваю. Если проблемы будут, срок вряд ли получу. И вообще: нет тела, нет дела. А тела-то точно нет! Сожрал этот…» – подумал Серега и вздрогнул.

За несколько месяцев они отвезли в подземелье еще три тела: неопознанного подростка, прыгнувшего с крыши (череп и лицевую часть разнесло вдребезги от удара об асфальт), старушки, умершей от инсульта посреди улицы, и здорового крепкого мужика, погибшего в аварии: полупустая маршрутка столкнулась с «газелью», мужик сидел рядом с водилой маршрутки. Без документов. Каждый раз трупы буквально растворялись во тьме.

– Плохой мертвец, – объявлял невидимый голос и платил мало. Однажды свет Иванова фонаря случайно выцепил из мрака белую руку существа, которое вцепилось и тянуло к себе лодыжку трупа. Странно, но руку эту украшала татуировка в виде паука – точно такая же, как у того мужика, которого они притащили недавно… Очень странно.

Но лучше об этом не думать.

* * *

Полгода минуло незаметно. Серега отправил жену вместе с ребенком в зарубежную клинику и теперь каждый день слышал счастливый голос жены, рассказывающей, как Варенчик самостоятельно поднимает ножки и ручки, и что врачи настроены оптимистично. Между тем похищать трупы стало сложнее: городские газеты писали о случаях исчезновения тел – с многочисленными комментариями огорченных, ошарашенных, несчастных родственников, поползли нехорошие слухи. Иван настаивал, что надо на время залечь на дно, но каждый раз Сереге удавалось его переубедить. Только Иван не успокаивался: регулярно заводил подобные разговоры. Серегу это бесило.

Поначалу он намеревался лишь найти деньги на лечение дочери. Но теперь планы его разрослись – он мечтал о двухэтажном особняке с забором и дорогих машинах – ему и супруге, и его раздражали Ванькины психозы при каждой новой вылазке. Напряжение между ними росло; Серега предполагал, что проблемы теперь – только дело времени.

* * *

– Фух! – Серега осторожно прислонил мертвое тело к стене. Руки у него дрожали, а спина обещала отвалиться от боли. Иван выглядел еще хуже. Серега вытянул мятую пачку сигарет из кармана и закурил, Иван знаком попросил сигарету и себе. На этот раз им пришлось тащить тело мужика, весившего наверняка за сотню – с огромным брюхом, отвислыми щеками и носом с красноватыми прожилками.

Знакомый запах мертвечины ударил в нос. Тьма разрослась перед Серегой сплошной стеной. Он спокойно ждал. Страх давно покинул его. Втайне он гордился этим, считая, что не каждый сумеет сохранять силу духа в таких условиях.

Но его напрягал Иван. Он дергался. Все время дергался. Серега сошел с лестницы на рыхлый, земляной пол, отсчитал двадцать шагов и выключил фонарь. Сумрак обступил его со всех сторон. Серега ждал. В кромешной темноте эта тварь общалась намного охотнее, как-то раз даже назвала свое имя.

– Корпофаг, где ты? – позвал Серега после непродолжительного молчания.

– Здесь, – шепнул голос. – Плохой мертвец. Он не нужен нам.

Серега ругнулся – опять денег будет мало. И его страшно бесила манера этой твари говорить о себе во множественном числе. Это как-то… беспокоило.

– Нам больше не нужны мертвецы, – продолжал голос. – Нам нужны живые, теплая кровь.

– Что? – вздрогнул Серега.

– Живые люди. Приведите живых людей. Мы заплатим в три раза больше.

Серега, поняв, что дело повернулось уже не так, как он рассчитывал, начал уговаривать невидимого собеседника забрать тело и взять еще нескольких за вдвое меньшую цену, но тьма оставила эти уговоры без ответа, – Корпофаг промолчал.

Встревоженный Иван топтался на лестнице, высматривая Серегу, уголки его рта мелко подрагивали. Принесенное тело осталось там, где они его положили.

– Пошли наверх, – выдохнул Иван, выслушав рассказ Сереги. – Халява закончилась.

– А где мы живого человека найдем? – пробормотал Серега. Глаза Ивана забегали.

– Нигде. Конторка закрылась. Похищение – это уже серьезно. Срок за это полагается большой. Нас сразу сцапают.

– Да вырубить какую-нибудь бомжиху или алкаша, которых искать не будут. Одна-две ходки – и дело в шляпе! Мне деньги нужны, – уламывал Серега.

– Что-то ты расслабился от хорошей жизни. Мозги протухли? Ладно, как знаешь, – сказал Иван в итоге, после чего уселся за руль своей иномарки. Серега проводил его машину тяжелым взглядом. Настроение было хуже некуда – до полного исполнения мечты – всего ничего, а тут такая засада.

* * *

Он пил чай в комнате отдыха, когда зазвонил телефон. Алена? Голос у супруги дрожал, она волновалась:

– Сереженька, нам предложили экспериментальное лечение, мы можем встать первыми на очередь, если сможем найти треста тысяч…

Серега внимательно выслушал жену. И вздохнул – Алена никогда не спрашивала, где он брал деньги на лечение. Значит, не спросит и сейчас.

Времени обдумывать свои шаги у него не было. Он прикупил в магазине несколько бутылок водки, закуску. Постучал в дверь в квартире этажом выше. Открыл ему низенький полный мужчина с большой залысиной и покрасневшими глазками. Увидав пакет в руках Сереги, оживился и поманил за собой.

– Ленка на даче до завтрашнего вечера. Заходь давай! А что за повод?

– Палыч, операция у дочки удачно прошла. Надеюсь, что поможет. А мне бы вот нервишки подлечить, – сообщил Серега, улыбаясь. Палыч покивал и понесся на кухню доставать стаканы. Пока он там копался, раскладывая по тарелкам закуску, вскрывая упаковки, Серега нащупал в кармане мятую картонную упаковку и бросил в открытую бутылку таблетку. Потом разлил водку, бряцая бутылочным горлышком о края граненых стаканов. Палыча не требовалось просить дважды. Даже не присаживаясь, он схватил стакан и опрокинул его содержимое одним махом. Взял с талерки кусок колбасы и приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но не успел – глаза закатились, и он мешком грохнулся на пол. Серега поднялся – без сознания Палыч пробудет часов десять. Нацепив на соседа ботинки, шапку и куртку, Серега с трудом вынес его из дома, стащил вниз по выщербленной лестнице, занес в лифт и нажал на кнопку первого этажа. И вдруг лежащий Палыч разлепил один глаз, замычал, замотал головой. Серега перепугался.