среднего роста, с хрупкой тонкой фигурой, которую подчеркивал черный спортивный костюм. У девушки была удивительная золотистая кожа, он такого оттенка еще не встречал. Казалось, еще чуть-чуть, и она начнет светиться изнутри! Черные волосы незнакомка заплела в немыслимо сложную косу, тянувшуюся чуть ниже лопаток. А главное, у нее были необычные черты лица, запоминающиеся мгновенно: высокие скулы, маленький нос, четко очерченные линии полных губ, огромные глаза под пушистыми ресницами и аккуратные угольные брови. У глаз оказался теплый оттенок темного янтаря, и теперь Никита видел в них свое отражение.

Девушка улыбалась ему, как старому знакомому, а его реакция и вовсе насмешила ее. Ее тихий смех будто разбудил Никиту – и он смутился.

– Ты кто? – нахмурился он. – Что за шутки?

Он не сомневался, что не видел ее раньше. Он бы не забыл, он уже сейчас знал, что не забудет. С ним такого еще не было: чтобы чья-то внешность так влияла на него, и он не знал, как это понимать. Но с собственными тараканами можно было разобраться позже!

– Ты так быстро меня забыл? – изумилась она. – Вот уж не думала!

Когда она заговорила, все стало на свои места. Голос рокотал мягко, как первый гром далекой-далекой грозы, струился, как мелодия, и мгновенно пробуждал в памяти образы ночи и кровавого дождя.

Перед ним стояла та самая девушка-птица. Только там она, облаченная в плащ и золотую маску, казалась скорее видением, чем человеком. А здесь была самой обычной – худеньким подростком в кроссовках, спортивных штанах и толстовке с капюшоном. Но от того, что она стала земной и понятной, было не легче. Она все равно привлекала его больше, чем должна была.

– Как ты здесь оказалась? – только и смог спросить он. – Прямо рядом со мной! Только не говори, что случайно.

– Да, но нет, – широко улыбнулась она, сверкнув мелкими жемчужными зубками. – Вообще – случайно, а к тебе подошла намеренно. Я бегала вон там.

Она указала на парк, оставшийся на соседней улице. Версия была вполне адекватная: там хватало беговых дорожек, а она была одета для пробежки. Но Никита не спешил ей верить.

– Но я в парке не был.

– Ага, ты был в кофейне. Я шла туда, потому что забыла воду и хотела купить. Смотрю – ты выходишь! Я-то тебя сразу узнала.

– Потому что я той ночью снимал маску… А ты просто исчезла!

– Не исчезла, а ушла, – поправила она. – Я видела, что ты пришел в себя. Я была в клубе не одна, меня позвали, вот и все. Хотя, если честно, я жалею, что смылась вот так. Мне следовало побыть с тобой чуть дольше, у тебя наверняка были вопросы.

– Это точно!

– Можешь задать их сейчас, – позволила девушка-птица. Она ведь и сейчас напоминала птичку: маленькую, черную и ловкую.

После того, как она исчезла, Никита даже сомневался, что она была настоящей. Ему проще было поверить, что она – такая же иллюзия, как кровавый дождь. Поэтому он и не искал ее, да и к этой встрече готов не был.

– Кто ты такая? Как ты поняла, что со мной происходит в клубе, и помогла мне?

– Это сложно объяснить, – задумалась она. – Я не знаю правильное слово. Я просто чувствую такие вещи! Чуть-чуть разбираюсь в них…

– Медиум, что ли?

– Можно и так сказать, хотя это звучит слишком пафосно и… могущественно, что ли. Медиумам вроде как положено знать, что происходит, разбираться в таких штуках. А я просто угадываю. В клубе я почувствовала твою тревогу, заметила, что тебе плохо, но причин для этого нет. Я уже видела людей, запутавшихся в иллюзиях, и решила попробовать помочь тебе. Получилось!

Она определенно гордилась собой. Никита не знал, врет она ему или нет. Но когда он смотрел в ее теплые янтарные глаза, ему хотелось верить.

– Я и сейчас не могла пройти мимо, – добавила она. – В тебе есть что-то… странное. Как будто надломленное. Я решила, что тебе может понадобиться помощь.

А это уже возмущало. Никита не считал себя слабым и никого не собирался просить о помощи. Вот только прогнать ее он не решился. Ему все еще хотелось видеть ее рядом с собой, хотя он и не понимал до конца, почему.

– Как тебя зовут?

– Ой, нет, так не интересно! – насмешливо отозвалась она. – Я еще ничего не знаю о тебе, но мне кажется, что в тебе есть что-то необычное, почти магическое. И я с тобой разговариваю не как с другими знакомыми. Да большинство моих друзей даже не знают, что я умею! Я об этом особо не болтаю, а то наверняка психованной назовут.

– С какой стороны это мешает тебе назвать свое имя?

– Не хочу, чтоб все сводилось к банальному «Привет, как дела, я Саша!» Ну, или Петя, или кто ты там.

– Не Саша и не Петя.

– Не важно! Ты – первый человек, которому я помогла вот так. Мне кажется, что чем меньше мы будем знать об обычной жизни друг друга, тем проще нам будет говорить о странном. Не будем смущаться! Вроде как: не зная о тебе ничего, я не смогу выдать тебя.

И после такого она ожидает, что ее не назовут психованной? Впрочем, было в ее предложении и кое-что полезное. Никита действительно не мог рассказать обо всех своих страхах ни приемным родителям, ни друзьям, ни даже Ульяне, которая и сама многое видела. А только что встреченной девице, назвавшейся медиумом, почему-то мог! Она будто специально появилась в его жизни для таких разговоров.

Вот только… не слишком ли своевременно она оказалась рядом?

– Слушай, а сама-то ты не иллюзия? – нахмурился Никита.

Ее глаза, и без того огромные, расширились от удивления, и теперь она сильно смахивала на стрекозу.

– Я? Иллюзия? А похожа?

– Я не знаю, на что похожи иллюзии. Я в этом деле новичок.

– Хм, тоже верно, придется доказывать… Помнишь, что я говорила тебе про разницу между иллюзией и реальностью?

– Что реальность воспринимается сразу всему органами чувств.

– Вот именно!

Она обняла его. Вот так просто взяла и обняла, посреди улицы, нисколько не стесняясь. Никита оказался к такому не готов, ему только и оставалось, что замереть перед ней. А что еще он мог, отбиваться от нее? Глупо – да и не хотелось.

Она была настоящей. Он видел ее, чувствовал ее тепло, ее прикосновение, улавливал легкий аромат ее волос – тонкий запах луговых цветов. Он не знал, каких именно, Никита никогда не разбирался в этом, и ему было все равно. Главное, что она действительно была здесь! От этого стало легче.

Она отстранилась от него и довольно ухмыльнулась.

– Видишь? Я вполне себе настоящая.

– Но имя все равно не скажешь?

– Или имя, или я иду с тобой. Что выбираешь?

– Даже так? – поразился Никита. – Ты ведь не знаешь, куда я иду! Может, в клуб с пацанами!

– Может, и