– Зачем она приезжала?

– Не твое дело!

– Что?! Ты… – задохнулась Настя. – Вот как ты заговорил, да?

– Насть, ты же знала, что я женат. – Вячеслав хотел добавить, что ничего ей не обещал и что она первая… начала их отношения, но не стал.

Вести этот диалог в коридоре, где в любой момент мог появиться кто-то из сотрудников, было неприятно, и Кузьменко направился в свой небольшой кабинет. Ему не хотелось, чтобы девушка шла за ним, но было понятно, что та обязательно пойдет.

– Вячеслав Викторович… – попыталась перехватить начальника робкая и интеллигентная Вероника Петровна, технолог.

– Позже! – бросила догнавшая его Анастасия, и ему нестерпимо захотелось ударить ее по лицу, на которое еще совсем недавно так любил смотреть.

– Заходите, Вероника Петровна, – отодвинул он Горовец локтем, ожидая скандала.

Но, к его удивлению, Настя промолчала.

С трудом заставив себя услышать и понять, что пытается втолковать ему сотрудница, Кузьменко предложил первое пришедшее на ум изменение в технологии. И почувствовал вдруг страшную усталость. Хотелось только одного – чтобы его оставили в покое.

Вероника Петровна вышла, и за дверью сразу же послышался возмущенный голос Насти. Слов было не разобрать, но Слава прекрасно понимал, что там сейчас происходит.

– В чем дело? – мгновенно выскочив в коридор и шарахнув створкой, рявкнул он, обращаясь к одной Анастасии: – Что здесь за вопли?

Настя замерла с открытым ртом, и он чуть не рассмеялся, испугавшись, что превращается в истерика.

Технолог потопталась и виновато произнесла:

– Ничего, Вячеслав Викторович. Это… недоразумение.

– Заходите, – бросил Кузьменко Насте. И, не пропуская ее вперед, как обычно, вернулся в кабинет, уселся в новое удобное кресло, к которому все никак не мог привыкнуть.

Таким девушка любовника и начальника еще не видела, и теперь не знала, как себя вести. Она привыкла к тому, что обычно он интеллигентно отшучивается, голоса не повышает, все вопросы старается урегулировать мирно, а конфликтов не выносит вовсе. Сейчас вместо привычного Славы перед ней была копия сурового директора Виктора Федоровича, и Настя растерялась.

– Ты должен меня понять, Слава. – Большие глаза начали наполняться слезами. – Мне же неприятно, что твоя… жена сюда приезжает.

Горовец уже привыкла считать себя его единственной любовью, уже намекала всем, кому можно, что если бы не дети, Вячеслав давно бы на ней женился, что вообще-то собирается жениться, несмотря на детей… И вдруг такое – он, улыбаясь, мило беседует со своей женушкой у всех на глазах. Прямо, можно подумать, любящая парочка! Жена сияет вся от счастья, как тульский самовар! А ей, Насте, что теперь делать?

– Ты почему посмела повысить голос на Веронику Петровну? – спокойно спросил Кузьменко.

Теперь Вячеслав почти не напоминал своего отца, но все равно казался Анастасии совсем чужим. Настолько чужим, что даже не верилось, еще неделю назад он шептал ей в ухо разные глупости, и Настя считала, что всегда будет им управлять.

– Я задал вопрос.

– Она же видела… видела, что мы идем разговаривать…

– Я спрашиваю, – перебил Слава, – почему ты позволила себе повысить голос? Кто дал тебе такое право?

Покрикивать на всех вокруг Горовец начала давно, почти сразу, как заняла… особое положение. Знала, конечно, что Вячеславу это не нравится, но это очень нравилось ей, а шеф и любовник открыто не возмущался. Слезы медленно потекли по щекам девушки.

– Слава, что с тобой случилось? Ну что произошло, а?

Она незаметно приблизилась к нему, но обнять не посмела.

– Так вот, уважаемая Анастасия, – строго продолжил Кузьменко, – я тебе напоминаю, что ты занимаешь должность рядового технолога. Повышать голос на кого-либо ты не имеешь права. А чтобы не болтаться без дела, ты сейчас пойдешь к Веронике Петровне и попросишь, чтобы она загрузила тебя работой. Свободна.

Настя резко повернулась и почти выбежала из кабинета. В какой-то момент Славе стало ее жалко. В конце концов, она же не виновата, что родилась дурой и хамкой. Девчонка такая, какая есть, это он должен был думать перед тем, как ее… приблизить к себе.

Уже закрывая дверь, Настя оглянулась и посмотрела на него с такой ненавистью, что жалость сразу пропала.

Вячеслав понял, что приобрел сейчас врага, но нисколько об этом не жалел. Он не считал себя виноватым перед Настей.

Виноват он был только перед Лизой.

* * *

Лера никак не могла сосредоточиться на проклятом отчете, который прислала в пятницу технолог Галина Николаевна. Ей все вспоминалось, как вчера она рассказывала Саше про то, что умерла Тамара, главный бухгалтер института, про странные слухи, которые вызвала ее смерть, а Казанцев ее почти не слушал. Это было обидно. И даже страшно. Но Лера объяснила себе, что он просто устал. Ей можно не волноваться, что Саша станет ее обманывать. Зачем? Разлюбит – уйдет. Она же ему не жена. Им не надо делить детей и совместно нажитое имущество. Они друг другу никто.

Думать так было невыносимо, рука сама потянулась за сигаретами.

Обычно в одиночестве Лера не курила – звала Иру. Бухгалтерия, как и дирекция, располагалась на четвертом этаже, Лерин отдел – на пятом, а курили все на пожарной лестнице между четвертым и пятым этажами, встречаться там было удобно.

Вообще-то сейчас Лере хотелось побыть одной, но она все-таки позвонила Басмановой. К курилке подруги подошли одновременно. Глаза у Иришки горели, и Лера улыбнулась:

– Новости?

– Еще какие! – Ира понизила голос и почти зашептала: – Я разузнала кое-что. В пятницу задержалась и изучила все счета за текущий год.

– Как изучила? – не поняла Лера.

– Села за Тамарин компьютер и изучила. У меня-то не ко всем данным доступ есть.

– Ира, ты с ума сошла? – ахнула Лера. – Тебя же уволить могут!

– Никто меня не уволит, – отмахнулась подруга.

– Но зачем? То есть какого черта ты полезла институтские счета проверять?

– Не верю я, что Тамара могла сама отравиться. Не верю, и все. Она, правда, в последнее время хмурая ходила, но с чего бы ей на тот свет захотеть отъехать? Может, ее… убили?

– А счета здесь при чем?

– Не знаю. Но кое-что странное я откопала. Мы деньги перечисляли в разные конторы, я их почти все знаю. Это когда часть наших работ другие фирмы делают. Есть счета, есть акты сдачи-приемки, все путем. А одна фирма, представляешь, и фактический, и юридический адрес имеет… наш. То есть фирма вроде как находится в нашем здании. Но ее нет. А туда, между прочим, перевели двадцать семь миллионов.

– Чего?

– Рублей, – с сожалением пояснила Ира, – не долларов. Но тоже не мало.