Я отошла от санитарки, стараясь не вступать с ней в бесперспективный диалог. Затем все же не удержалась и чуть слышно спросила:

— А вы не знаете, меня надолго сюда положили?

— Думаю, на всю жизнь, — язвительно произнесла злобная тетка.

— Как — на всю жизнь?

— А как тебя можно на свободу выпускать, ты же душевнобольная! Ты людей убиваешь! Тебя можно только здесь держать. Твой диагноз не лечится. Если честно, я бы таких, как ты, убивала. Зачем только деньги тратить на твое содержание? Ты же все равно дура и социально опасна для общества. Выпустить тебя нельзя. Иначе опять пойдешь кровь проливать. Так и помрешь в нашей больничке. Нужна тебе такая жизнь? По мне, так лучше смерть.

— Вы действительно думаете, что меня отсюда никогда не выпустят?

— Конечно. Ты же сумасшедшая. Здесь не поумнеешь и нормальной не станешь. Теперь это учреждение — вся твоя дальнейшая жизнь.

Вернувшись на свою койку, я уткнулась лицом в ладони и разревелась. Санитар не заставил себя ждать и вкатил мне укол. Я бессильно опустилась на больничное покрывало и, уже погружаясь в спасительное небытие, застонала. Было страшно думать, что мне придется провести в стенах дурдома всю жизнь. Люди здесь действительно жили годами. Постоянно ходили по коридору и что-то бормотали себе под нос. Моя соседка часами читала сама себе лекции о космосе. Другая представлялась знаменитостью и заявляла, что у нее полным-полно поклонников. Если у человека в реальной жизни еще имелся шанс призвать к порядку своих тараканов в голове, то тут шансов не было.

Я понимала: вынужденное ограничение свободы перерастает в постоянное, и я медленно, но верно схожу с ума. С таблетками я могла хоть как-то бороться, а вот с уколами — нет, а они оказывали на меня самое негативное влияние: постоянная слабость, усталость, равнодушие.

А когда кто-то из медицинского персонала углядел, что я выкидываю в сортир таблетки, меня заставили открывать рот и показывать, что я действительно их глотаю. Теперь мне постоянно хотелось спать, хотя ночью я часто просыпалась и лежала без сна.

Как-то к нам в палату положили новенькую.

— Послушай, ты чокнутая или здоровая? — однажды ночью спросила меня она.

— Теперь уже, наверное, чокнутая, — прошептала я. — А ты?

— Думаю, уже на пути к этому.

— Ты как сюда попала? — поинтересовалась я у соседки.

— Муж засунул. Заплатил кому надо, чтобы меня признали дурой, и закрыл.

— Зачем?

— Другую нашел. Помоложе, покрасивее. Ребенка нужно было у меня отобрать, а для этого причина нужна. И совместно нажитое имущество не хочет делить. Поэтому нашел выход: сдать жену в дурку и приплачивать, чтобы я никогда отсюда не вышла.

— Какой ужас! Не муж, а скотина.

— А ведь сошлись по огромной любви. Все было как в сказке. И вот сказка закончилась, и ты понимаешь, что не просто не нужна, от тебя еще и хотят избавиться. Лучше бы убил, чем в психушке закрыть.

— Как же он тебя разлюбил так быстро? Почему это произошло?

— От любви до ненависти — сама знаешь. И главное, медперсонал понимает, что я нормальная, но у них задача — сделать реальной дурой. Мне главный врач даже в глаза боится смотреть. Именно этим они сейчас и занимаются. Делают меня душевнобольной. Надо сказать, у них это хорошо получается.

— Муж ни разу не навещал?

— А зачем? Он только главного врача навещает, когда денежку ему заносит. Видишь, я еще по ночам хоть как-то от лекарств отхожу и могу рассуждать, а днем ничего не соображаю и даже ночью не могу вспомнить, что днем было. Так они меня закалывают. Я уже ничего от жизни не жду и не хочу. Перед глазами только лицо ребенка стоит. Не представляю, как его заставляют мамой чужую тетку называть. Мальчик у меня. Пять лет. На меня похож. Это же убийство маленького человечка. Мне бы только осколок стекла, больше ничего не надо.

— А стекло зачем?

— Вены перерезать. Умереть хочу спокойно, но ведь нет никакой возможности.

— Так страшно. Люди сначала друг друга любят, а потом люто ненавидят…

— Мне кажется, та, молодая и красивая, его просто приворожила.

— Почему ты так думаешь? — вздрогнула я.

— Я знаю, она бегает по разным колдуньям. Присушила она его. Как пить дать присушила. Был один человек, стал совершенно другой, а от нашей любви не осталось и следа. Она не подумала о том, что приворот — страшный грех и это порча на двоих. Карается этот грех до седьмого колена. Нарушение права свободы воли — это нарушение первого закона Вселенной. Она молодая, наглая, дерзкая. Из тех, кто может нарушить любые законы, только бы получить нужный объект со всеми потрохами. Когда нарушаешь первый закон Вселенной, ты совершаешь акт черной магии. А где черная магия, там бесы. Вот мой муж и стал бесноватым. Не сам он все это делает, а бесы. Эта девица сделала его ослабленным, потерявшим разум, одержимым и уязвимым. Когда привораживаешь, ты хочешь властвовать над другим и затмить разум человека, поработив его. Ты хочешь сделать его своей игрушкой. У нее получилось. Он никогда не сможет быть в ладах с душой и энергетикой и уж тем более не сможет быть счастлив. Темные силы сделают его рабом. Делает все, что она велит. Но ведь поговорку о том, что насильно мил не будешь, никто не отменял. Это больная любовь. В таких браках дети рождаются дефективными и несчастными. А ведь у них могут быть общие дети. Я думаю, она поспешит от него забеременеть. Она хочет как можно сильнее закрепить свои права. А мой мальчик ей не нужен. Тут главное меня изолировать.

— А чего она в твоего мужа вцепилась? Он что, богатый?

— Футболист.

— Значит, небедный. Футболисты нынче на коне.

— За то, что она сотворила, будут расплачиваться ее близкие, их дети. Ведь через акт черной магии она вселила бесов в другого человека. Они поселились в его теле, а потом будут плодиться и переходить ко всем членам семьи. Она может родить ребенка, который с раннего возраста получит блокировку жизненно важных каналов, и потом он всю жизнь будет отрабатывать испорченную карму родителей. И это наказание за то, что когда-то она заставила одного человека руководствоваться страхами и рефлексами, а не разумом и свободой.

— Это точно, — кивнула я. — Называется «закон бумеранга». Именно закон бумеранга я сейчас и отрабатываю. За все приходится в жизни платить. Правду говорят, выше Бога не прыгнешь.

— Когда-то мой муж был сильным, волевым человеком, а сейчас слабак с подавленной волей. Его мучают страшные головные боли, бессонница, головокружение, потеря аппетита, обострение хронических заболеваний, постоянное невезение и отсутствие интереса к жизни. Не сомневаюсь, на него сделан мощный приворот. Понижается иммунитет, ведь пробивается природная защита. Подавляются все четыре энергетические чакры человека. У него теряется интерес ко всему, кроме того, к кому его приворожили. Крепкий мужик превращается в марионетку на ниточках, за которые дергают бесы. Никогда эта дура не познает удовлетворение, что мой муж всегда будет рядом с ней, потому что приворот дает зависимость, а не любовь. Рядом будет всего лишь имитация мужчины. Привороженный человек — это уничтоженная личность, почти зомби. Чаще всего привороженные мужики превращаются в пьяниц или нищих. Нередко жизнь их обрывается ранней смертью. Нельзя играть с судьбой. Руководить судьбой привороженного будут демоны и духи, а это энергетика неупокоившихся мертвых душ, различных темных сущностей, совершенно не подконтрольных всему светлому.