Немного поразмыслив, я всё же решила сделать несколько бутербродов. Нам с Денисом ничего не будет, а бабушка может проголодаться, тем более неизвестно, сколько продлиться обследование. Нарезав хлеб, колбасу и сыр, я сделала три бутерброда, бережно завернула их в полиэтиленовый пакет и уже хотела направиться в комнату, как оттуда вышел Денис.

— Тебе не нужно собираться?

— Эм… нет.

— Вы собрались уже? — из комнаты вышла бабушка, одета в свой парадно-выходной наряд. — Давайте, а то я могу и передумать.

Она проковыляла мимо нас в прихожую. Сев на стул, начала надевать ботинки. Было заметно, что ей немного трудно, она уставшая и вымотанная, да и возраст давал своё.

— Тебе как удалось ее уговорить? — шепнула я.

— Я умею быть убедительным, — подмигнул Денис.

Я быстренько взяла бутерброды, закинула их в сумку, пошла в комнату, достала из комода бабушкины документы и газовую книжку для оплаты по счетам. Вернулась в прихожую, когда Денис, поддерживая бабушку за локоть, помогал ей выйти за порог квартиры.

Быстро надев пальто и сапожки, я закрыла двери и побежала следом. Выйдя из подъезда, Денис повёл нас к черному автомобилю. К сожалению, в марках я была не сильна, но то, что этот автомобиль довольно дорогой, было и так понятно.

Усадив бабушку на заднее сидение, я закрыла дверь и развернулась к Денису.

— Вита, познакомься, это…

— Стёпа, — выдохнула я, не веря своим глазам. Что он здесь делает?

— Вита? — кажется, он был в таком же шоке, что и я.

— Вы знакомы? — поинтересовался Денис.

Его слышали все, но никто из нас не произнес ни слова. Мы молча стояли и смотрели друг на друга. Внезапно мне захотелось убежать, забыться, выдернуть это воспоминание, режущее по давно зажившим ранам.

Как и обещала, добавила продочку) следующая ориентировочно 7 числа, если моя муза не захочет раньше)

Кстати, спешу порадовать тех, кому нравятся непростые истории. Вскоре стартует книга о любви двух противоположностей. Он – парень из деревни, она – городская девчонка, выскочка и гордячка, смотрящая на него свысока.

Название ещё не знаю, но это будет совсем, совсем скоро. Люблю вас!

Всегда ваша Адалин

Автомобиль медленно двигался по шоссе, а я сидела и не могла поверить в то, что вижу. Стёпа, дорогой автомобиль, он знает Дениса или наоборот, не имеет значения. Что произошло за те два года, что мы не виделись?

Краем глаза заметила, как Денис напряжен, его скулы сведены, рот собран в одну жесткую линию. Злой…

Не ещё бы! Какая-то сиротка, оказывается, уже знакома с его другом. Как же так? Когда успела и вообще: как могла? Я криво усмехнулась, взглянула в зеркало, заметив, что Стёпа на меня смотрит. Ну и чего надо? Время моей преданности прошло. Я больше не та верная собачонка, какой была несколько лет назад.

Да, тогда я безответно была влюблена в Стёпу, бегала за ним, как футболист за мячом. Была фактически ярой фанаткой и ничего вокруг не замечала. Любила, увы, безответно, но очень надеялась, что в смешном, маленьком подростке с косичками он когда-то разглядит юную девушку, признается в любви и мы будем жить долго и счастливо.

Наивная дура…

Пока мы все молчали, весело и увлекательно, пожалуй, было только бабушке. Она без остановки щебетала, рассказывала интересные истории. Денис вовсе молчал, Стёпа что-то отвечал бабушке, а я отвернулась к окну, пытаясь совладать с собой. В голове отчётливо всплыл разговор двухлетней давности.

— Вита, я старше тебя на семь лет. Тебе нет ещё и пятнадцати, о каких чувствах ты говоришь? — Стёпа криво усмехнулся, глядя мне прямо в глаза.

Он никогда не умел по-другому. Никогда не отводил взгляд, обнажал его чувства, питался ими и… топтал… жестоко… без сожаления…

— Как ты можешь так говорить? Если я несовершеннолетняя, то и любить не могу, так?

— Да, так. Ты малолетка, Вита, и я… всегда считал тебя подругой, сестрой. Ты с ума сошла, если подумала, что у нас могут быть отношения, — безжалостно… больно… ножом прямо в сердце: именно так я ощущала каждое его слово.

— Но… я люблю тебя, — пыталась донести эту мысль до него.

— Конечно любишь… как друга, а я тебя как подругу. Вспомни, сколько дней мы провели вместе, как веселились, это привязанность, Витусь. Сейчас тебе кажется, что это любовь, но вскоре ты поймёшь, что я был прав.

— Замолчи. Иди к чёрту! Это не привязанность, не привязанность, ясно тебе? Пошёл вон из моего дома! Давай, убирайся к себе!

Я вздрогнула, прогоняя непрошенные мысли. После того разговора я больше не виделась со Стёпой, мама как-то обмолвилась, что он уехал, а я страдала, плакала в подушку долгий год. Потом… потом мне просто было некогда… я ухаживала за мамой, были другие переживания, а он… даже не позвонил, не пришёл, не спросил как дела.

Он ошибался. По тем, к кому привязываешься, не скучаешь годами, за ними не плачешь, не замыкаешься в себе, не рвёшь волосы на голове, не бросаешь подруг. Их забываешь. Да, тоскуешь, скучаешь, но забываешь раз и навсегда, выбрасывая из сердца. Его выбросить не смогла.

Тогда не смогла…

Сейчас всё изменилось, в моей жизни многое стало другим. Я уже не тот наивный четырнадцатилетний подросток, я выросла, столкнулась с жестокой реальностью. В моей жизни появился отец и… сводный брат.

Денис был для меня человеком-загадкой. Я не могла предугадать его действия, не знала, как он поступит в той или иной ситуации. За эти недели, что я прожила с ним в одном доме, мне удалось понять только одно: он хороший, но хочет казаться злым, неуравновешенным, умеет ударить побольнее, заметить недостатки, но… это его защитная реакция. Таков он по натуре и винить его за это нельзя.

Возможно, я ошибаюсь и просто хочу видеть что-то хорошее в Денисе, желаю, чтобы вот такие проблески доброты, как сегодня, были чаще, но… сейчас я вижу его таким. Я не знаю, каким он был в детстве, откуда у него эта жестокость к окружающим. Он со своими причудами и взрывным характером, но кто идеален? Я тоже могла обидеть и ранить в ответ, сказать язвительную речь, унизить.

— Приехали, — Стёпа вырвал меня из раздумий. Мы все вылезли из машины, я помогла бабушке и мы пошли в больницу на обследование.

Уже после анализов нам сказали, что у бабушки бронхит и ей не мешает полежать несколько дней под наблюдением. Возможно, я бы и не согласилась, однако боялась холода в квартире, который мог только навредить, поэтому, поговорив с бабушкой, мы пришли к тому, что сегодня она остается, а мы с Денисом попытаемся решить проблему с отоплением и завтра её заберём.

Выйдя на улицу, я смогла вдохнуть свежего воздуха и расслабиться. Мы успели, с бабушкой всё будет хорошо. Должный уход и лекарства она получит, правда, я потратила с карты десять тысяч, но это уже моё решение, не думаю, что отец будет недоволен.