вулкана! И я понял, что начал побеждать этих тварей!

Уже золотая ящерица не так активно нападала. Уже серебряная змея не так быстро скользила и била хвостом. А я оставался всё таким же свежим и энергичным. Я словно вернул своё прежнее тело, вот только не вернул прежнюю боевую магию.

— Кто ви такой? Почему напрочь отказываетесь умирать? — прошипела змея, когда я в очередной раз отбил атаку и повернулся к ящерице.

— Я реинкарнация Сиджара Грозного! — вырвалось у меня.

Тут же противники отпрыгнули и прижались к стенам. Они на глазах начали уменьшаться и превращаться в симпатичных пухляночку и худышку. Через полминуты девушки стали прежними… Правда, с синяками на лице и руках.

— Феликий разбойник и бунтарь? Изгой Сиджар Грозный? О майн готт, ты фернулся? — удивленно спросила пухленькая синеглазка.

— Да, я вернулся. Вы меня знаете, мерзкие оборотни? Вы тоже Изгои?

— Зачем такие обидные слова бросаете нам прямо в уши? Да-да, мы слышали о вас, мы хотели помочь и даже прибыли в Мосгав, чтобы вступить в ваш клан, но не успели, — сказала худышка. — Вас таки совсем-совсем убили Низшие Боги.

— У меня нет клана, — буркнул я. — И давай перейдем на «ты». Не люблю я всяческих условностей.

— Таки есть о чем задумываться? Создайте… Создай клан, и мы очень-очень охотно вступим в него. Ви… Ты знаешь, что Изгои почти истреблены. Но таки наша вина лишь в том, что мы не совсем такие, как Низшие Боги. Например, меня толкнула вслед за вторым перемещенцем старая Гни Да.

— А меня толкнули ф пентаграмму сразу же за перфым, — сказала пухленькая. — И тоже Гни Да. Я бы сфоими руками задушила эту старую фрау!

Я вспомнил ту бабку, которая была на перемещении моего нового тела. Так вот как её зовут… Подходящее имечко…

— Вы хотите в мой клан?

— Таки да, мы хотим помогать тебе делать дела. Мы знаем, что в единстве наша сила. Мы знаем, что поодиночке нас перебьют, — ответила худышка.

— Как ваши имена?

— Меня зовут Жа Ло, — сказала худышка со змеей на кимоно. — А раньше, на одесском привозе звали Сарой.

— Меня За Кинь, — ответила пухляшка с ящеркой. — Ф мире извне я была Гертруда…

— Жа Ло и За Кинь, я принимаю вас в свой клан. Имя ему будет «Смерть Низшим Гадам» и… ещё… как я смогу вас найти?

Девушки переглянулись между собой. Потом выступила вперед За Кинь, она прошла мимо загипнотизированного Ясен Ху и поклонилась:

— Сиджар Грозный, мы благодарить тебя за эту честь. Мы можем меняться крофью и тогда услышим тебя фезде, где бы ты только не был.

— И как это сделать? — нахмурился я.

— Фсего-нафсего надрезать палец и соединить капли ф одном месте. Мы доферяем тебе, Сиджар Грозный. Будь херром старшим братом…

Я кивнул. Поднять с пола острый коготь, а после выдавить каплю крови на ладонь было делом парой секунд. За Кинь и Жа Ло тоже выдавили по капле.

Красная жидкость соединилась, наполнилась золотым светом. Крупная капля вспыхнула перед глазами, а потом из ослепительного света выплыл уже знакомый свиток. Всё вокруг погрузилось в белый свет. Не было ничего, кроме золотого свитка. Он неторопливо раскрылся, и я увидел, как на его чистой поверхности проявились слова:

Вы стали главой клана СНГ — «Смерть Низшим Гадам»

В следующую секунду свиток свернулся, а свет померк и вернулась привычная картинка.

Девушки смотрели на меня, удивленно распахнув свои синие бездонные глаза.

— Ой вэй, ви тоже видели золотой свиток? — спросила Жа Ло. — Или я слишком много скушала сегодня мацы и мне стало немножечко плохо?

— Да, видел, и это уже не в первый раз, — хмыкнул я.

— Я-я, я тоже фидел. А у нас такое перфый раз… Скажи, херр старший брат, а что за боефые искусстфа ты использовал? Мы никогда не видели такие…

— Это заколдованный стиль, он создан специально, чтобы противостоять Низшим Богам, — соврал я.

Ну не буду же я говорить, что сам удивляюсь на своё тело. Не буду же я говорить, что это вовсе не я, Сиджар Грозный, колотил их, а моё странное тело. Голос пока что молчал.

Если я признаюсь в этом, то меня могут просто умертвить и уничтожить тело. Лучше навести больше тумана и овеять себя легендами. Чем больше о человеке говорят кошмарного, тем страшнее он кажется врагам.

Девушки раскрыли рты и округлили глаза. Я же перевел взгляд на монаха Ясен Ху. Монах всё также глупо улыбался и смотрел на стену, стараясь её пробуравить.

— Ладно, девочки-красавицы, я принял вас в клан. Когда вы мне понадобитесь, я обязательно вас призову. Но сейчас… Сейчас мне пока надо оставаться в тени и не высовываться раньше времени. Я уже победил одного Бога Го Лянь, потому что он обо мне не знал, и хочу дальше пользоваться своим преимуществом.

— Хорошо, старший брат Сиджар, мы будем молчать, как рыба об лед, — девушки сложили руки лодочками и поклонились.

Я обратил внимание на волшебный холст. Он всё также продолжал рисовать.

— Вы понимаете, что картину надо уничтожить? — спросил я.

— Да, мы расстрелять её айн момент.

— А зачем вы вообще снимаете?

— Это память для двух очаровательных, но очень скучающих женщин. Чтобы потом можно было насладиться видом победы над мужчинами, — облизнулась Жа Ло.

Я только сейчас обратил внимание на раздвоенный язык моей соклановки. Интересно, а какова она в поцелуе или других сексуальных ласках? С усилием я отогнал эту мысль. Я снова взглянул на Ясен Ху. Монах… Загипнотизирован…

А ведь он мне и в самом деле нужен!

— Понятно. Но монаха я вам не отдам. Он мне нужен для того, чтобы моё тело сумело научиться боевой технике его монастыря и сумело научиться противостоять тому заклинанию, которое сковало моё тело при смерти.

— Я! Мы сейчас его освободить. Всем спасибо, все свободны! — подхватилась За Кинь.

— Нет, сначала уничтожьте запись, потом уберитесь здесь и расскажите Ясен Ху о том, какой он страстный любовник и как он сумел укротить огонь вашей страсти, — поднял я руку.

— Небольшая хитрость для либидо мужчины? Ой как это всё волнительно… Хорошо, старший брат, но что нам делать дальше? — спросила Жа Ло.

— Вам? — задумался я. — Узнайте побольше о Ни Зги.

— Яволь, старший брат Сиджар, мы всё сделайт! — поклонились обе девушки.

Я поклонился в ответ и вышел наружу. Я точно заслужил ещё одну морковку!

На сей раз моё тело не стало противиться. Я захрустел свежим корнеплодом в ожидании появления старшего ученика Ясен Ху.

Через пять минут он появился,