За две недели до свадьбы у Анны состоялось новоселье. Ну не то чтобы новоселье… Просто Инга уговорила девушку продемонстрировать результат ее творческих усилий. И, поскольку многие изъявили желание полюбоваться на обновленную квартиру Анны, гостей в итоге собралось прилично. Пришлось звать всех, кто был в курсе этого проекта. Среди гостей была, само собой, Инга с мужем, а также Вячеслав Иванович Строкин, которого все звали Славой, директор конторы и приятель Виктора. Пришли Маня и Волгин, ибо они-таки обрели друг друга. И Ярослав, конечно, с ними тоже пришел. Он вис на Антоне, как если бы тот был его лучшим приятелем. Эти двое недалеко ушли друг от друга в развитии, а потому прекрасно ладили. Виктор пригласил своего дядю Георгия Платоновича, генерала в отставке. И даже Елена Аркадьевна почтила высокое собрание своим присутствием.

Гости были довольны. И когда всеобщий восторг уступил место детальному рассмотрению всех нюансов интерьера, когда Маня с Антоном удалились на кухню присматривать за жарким, а бабуля достала свою сверхсовременную профессиональную камеру и стала делать снимки для будущего портфолио, Инга, улучив момент, увела Анну на лоджию. Там она сказала, закурив:

— Молодец. С боевым крещением тебя.

— Тебе нравится? Честно?

— Все очень и очень достойно. Особенно мне нравится роспись в ванной. Да вообще все… А гардины какие! Умничка. Я верила в тебя.

— Спасибо, Инга…

— Значит, слушай сюда. Я нашла тебе клиентов. Очень солидные люди. Они купили у нас квартиру. Сто восемьдесят квадратных метров. Два уровня. Словом, есть где разгуляться. Они продали свою старую квартиру, и теперь им надо где-то перекантоваться до той поры, пока не будет отремонтирована новая площадь. Поняла? Они завтра придут смотреть твою хату.

— Страшно, — призналась Анна. — Первый проект, и сразу двухуровневая…

Инга развела руками.

— Ну извини, дерьма не держим. А ты что думала, тебе кто-то в хрущевке закажет делать евроремонт? Давай поворачивайся, поворачивайся. Назвался шампиньоном — полезай в ридикюль.

— Это безумие. У меня свадьба через неделю…

— Ну и что? Знаешь, жизнь — она штука такая… иррациональная… Через неделю свадьба, потом крестины, потом именины, потом развод…

— Типун тебе на язык!

— Анечка, дорогая, так дела не делают. Все надо успевать.

— У нас свадебное путешествие…

— Куда едете?

— Во Францию.

— На Ривьеру?

— Угу.

— Ну и чудесно! Одно другому не мешает. У тебя еще целых две недели. К свадьбе все готово. Встречайся с клиентами, бери их в оборот, запускай проект, оставляй прорабу эскиз с подробным описанием и лети на свою Ривьеру. Потом приедешь и все спокойно закончишь. Да у тебя такой прораб, что никакого надзора не потребуется. Все будет нормально. В конце концов, ты хочешь стать крутым дизайнером или нет?

— Хочу.

— Тогда действуй!

— Спасибо тебе, Инга. И за клиентов, и за добрые слова, и за поддержку…

— Дорогая, баш на баш, — рассмеялась Инга. — Моя квартира по-прежнему нуждается в ремонте.

Морозов, выйдя на лоджию, присоединился к их разговору.

— Инга Эдуардовна, ну что я тебе плохого сделал, а? — спросил он, обнимая руководителя отдела продаж за плечи. — Почему ты с таким упорством пытаешься разрушить мою семейную жизнь?

— Помилуй, Виктор Анатольевич! Я как раз наоборот пытаюсь ее всячески упрочить. Ну на что тебе жена-бездельница? Кому это интересно в наше время? Самому ведь надоест, помяни мое слово.

— И все-то ты понимаешь…

— У меня должность такая, Вить.

— А то!

В этот момент из комнаты послышался голос Мани.

— Фотосессия окончена! Прошу всех к столу!

Как выяснилось, всех гостей было по паре, как в Ноевом ковчеге. Исключение составляли малолетний Ярослав и холостой Строкин. Но Елена Аркадьевна уверила Вячеслава Ивановича, что это дело поправимое. Ему ничего не оставалось, как согласиться. Сама же бабуля незамедлительно положила глаз на Георгия Платоновича, стала называть его Жоржем и даже продемонстрировала ему своего ненаглядного Мосю, допустив отставного генерала в святая святых — фешенебельный салон, обитый кожей. Дядя Виктора приехал на своей «Ниве», и с высоты девятого этажа было хорошо видно, какой любопытный контраст являют собой эти два автомобиля. Словно жук-рогач рядом с божьей коровкой.

Но наибольшее удивление вызывали у Анны метаморфозы, произошедшие с ее бывшим возлюбленным. Волгин смотрел на Маню глазами, полными обожания, и из кожи вон лез, чтобы угодить ей. Иными словами, то, что не удалось Анне, как, впрочем, и любой другой из его подружек, легко сотворила практичная и земная женщина Маша Хворостенко, решительной крепкой рукой взяв этого свободолюбивого дикаря в оборот. Вначале она будто бы почувствовала нечто, похожее на укол ревности: вот, мол, знала она этого человека пять лет, встречалась с ним, занималась любовью, а он по уши влюбился в ее лучшую подругу, да так головокружительно быстро, что та и глазом не успела моргнуть. Но потом Анна поняла: все верно, так и должно быть. Просто Антон встретил свою половинку. А у нее, у Анны, теперь есть Виктор, что тоже правильно. Когда двое счастливы, это в любом случае хорошо, кто бы что по этому поводу ни говорил и ни думал.

На следующий день Анна принимала у себя солидную пару и с волнением показывала им квартиру. Клиентам все очень понравилось. В итоге они согласились на все условия и внесли плату за два месяца вперед. Потом разговор переключился на тему проектирования их собственного жилья, и они решили, что на днях выберут время, дабы продемонстрировать Анне свою новую квартиру. Супруги смутно представляли, каким им хотелось бы видеть свое будущее жилище, но кое-какие пожелания у них все-таки имелись. Иными словами, проект намечался интересный. Только Анна отдала клиентам ключи и собралась поехать с Виктором к нему, как вдруг ей на сотовый позвонила мама.

— Анечка… доченька… — ее как всегда робкий голос сорвался на рыдания.

У Анны нехорошо кольнуло под лопаткой.

— Что случилось, мам? — спросила она.

— Папа в больнице… Ох, доченька… у нас такая беда… мы совсем… совсем разорены… Яночку бросил муж… Такой негодяй! Он разорил Володеньку подчистую… и сбежал заграницу… с какой-то женщиной… Господи, как же мы теперь будем жить?!

Анна почти хладнокровно выслушала сбивчивый рассказ матери, прерываемый рыданиями. «Слава богу, все живы», — рассудила она.

— Что с папой?

— Сердце… Как он мог такое вынести? Боже мой!

— У него что, инфаркт?

— Вроде бы нет…

— А в какой он больнице?

— В «Мешалкина», конечно… Господи, что же нам теперь делать?