Ксорве моргнула. Сетенай отмахнулся от слухов о том, что генерал Псамаг окружил себя воскрешенными стражами, но это были именно они. Влажными ногами они маршировали по паркету. У Таймири отвисла челюсть.

Ксорве чувствовала себя волчком, сбившимся с курса. Она не видела воскрешенных с тех пор, как покинула Дом Молчания. Это была некромантия прежней страны.

Хотя прошло всего три года, она приучила себя думать об Ошааре, как о прежней стране, а не о доме, потому что возвращаться туда она не собиралась.

Гвардейцы заняли свои места, словно на автомате, и в зал вошел генерал Псамаг. Несмотря на все слухи и рассказы, Ксорве оказалась не готова к этой встрече. Одноглазый и белый как призрак, он был красив как акула. Псамаг носил черную кольчугу, а из-за спины у него виднелся меч. Его клыки были заостренными, как ножи, а глаза сверкали, словно ограненные алмазы.

Но самой важной была физически ощутимая мощь его присутствия. Жизни всех вокруг зависели от него. Таймири едва слышно вздохнула. Пальцы Ксорве нервно сжались вокруг завязок фартука, она пыталась успокоиться.

Офицеры отдали честь, и Псамаг прошествовал к своему месту. В комнату вслед за Псамагом незаметно вошли еще четверо воскрешенных и заняли свои места.

– Что ж, друзья мои, – начал Псамаг. – Вот мы и собрались. Давайте же выпьем!

Над столом пронесся рев одобрения и звон чаш, расставленных Ксорве и другими служанками. Какое-то время Ксорве была занята тем, что наполняла чаши и подливала напитки всем желающим. Офицеры пили много, особенно Тенокве, который наслаждался статусом почетного гостя. Ксорве обратила внимание, что Псамаг едва ли осушил хоть одну чашу, и его глаза так и не потеряли холодного блеска. Что-то было не так.

Офицеры постарше, сидевшие рядом с Псамагом, тоже это почувствовали. Они смеялись и хвастались, но в этом было нечто напускное, словно они тянули время в ожидании чего-то. Ксорве наполняла то один, то другой бокал и наблюдала за ними, пытаясь разгадать эту загадку, пока не стало слишком поздно – как будто в ее силах было повлиять на происходящее в комнате.

Вторая по старшинству среди собравшихся, здоровенная немолодая женщина с бритой головой, ни разу не засмеялась. Не смеялся и Талассерес Чаросса. Постепенно дурное предчувствие охватило всех собравшихся за столом, и они наконец замолчали. Ксорве затаила дыхание.

– Что ж, – произнес Псамаг, не повышая голоса. Тенокве шикнул на своих друзей. – Вы все знаете, по какому поводу мы собрались, но вдруг кто-то уже слишком опьянел и забыл… Чаросса, напомни-ка нам?

Псамаг буквально выплюнул это имя. Талассерес Чаросса вздрогнул.

– В честь победы капитана Тенокве, господин, – сказал он таким тоном, будто сам в это не верил.

Псамаг улыбнулся, обнажив ряд острых зубов между мощными клыками. Талассерес расслабился, но тут же подпрыгнул – Псамаг обрушил могучий кулак на стол. Агатовая подвеска на его шее взметнулась вверх.

– Неверно! Гадаем дальше. Большая Морга, твоя очередь.

Большая Морга оказалась той самой второй по старшинству. Она с вымученным весельем наблюдала за сценой из-под тяжелых век.

– Мы здесь, потому что ты так приказал, мой господин, – сказала она.

– Что же, Морга была со мной еще в те времена, когда у большинства из вас клыки не прорезались. Знаете почему? Есть догадки? У таких сообразительных парней найдется для меня ответ?

Молчание.

– У Морги крепкая голова на плечах. Она знает, благодаря кому здесь оказалась. Умеет держаться за свое место. Знает, кому хранить верность. И она дожила до пятидесяти. Видите в этом связь, друзья мои? Подумайте об этом.

Повисла пауза, и прислуга, в том числе и Ксорве, вновь наполнила бокалы присутствующих. Сетенай мог бы и не предупреждать ее держаться подальше. Псамаг напоминал крутой утес – он притягивал внимание, даже если на самом деле хотелось бежать от него куда глаза глядят. Но он еще не закончил речь.

– И все же Чаросса в чем-то прав, – сказал он. – Где же мой дорогой Тенокве? Поднимайся, сынок, пусть все как следует рассмотрят героя этого часа.

Псамаг явно был доволен собой, и Ксорве это не на шутку тревожило.

Успокойся, сказала она себе. Он не смотрит на тебя.

Его внимание было полностью приковано к Тенокве, который, пошатываясь, поднялся на ноги. Уже прилично пьяный, он неловко отдал честь и ухмыльнулся своим товарищам.

– Мы все слышали эту историю, так что не буду вас утомлять, – продолжал Псамаг. – Тенокве и его отряд уничтожили разбойничье гнездо в Бараньем Черепе и захватили всю их добычу. Не скоро еще враги осмелятся нас побеспокоить, – выдержав паузу, он оглядел собравшихся. – Ну же! Подбодрим этого смельчака! Смотрите все, это Тенокве, моя правая рука!

Стол зашумел, но скорее тревожно, чем одобрительно. До всех уже дошло, что что-то было не так. Ксорве закусила губу – клыки до боли вонзились в щеки – и вздрогнула.

– Что-то они не больно гордятся тобой, Тено, – с леденящим душу спокойствием заметил генерал. – Любопытно. Не знаешь почему?

Тенокве ничего не ответил. Молчали и остальные. В пугающей тишине слышался лишь шелест, доносившийся из ямы.

Служанка, стоявшая в паре футов от Ксорве, наблюдала за происходящим с нескрываемым ужасом. В висках у Ксорве бешено, словно бьющийся о стекло жук, застучал пульс. Все ее инстинкты кричали, что нужно бежать прочь или хотя бы закрыть глаза: вот-вот случится нечто кошмарное, – но ноги отказывались подчиняться.

Раздался скрип половиц – Псамаг отставил стул и поднялся на ноги. Он двигался вдоль стола, словно песчаная буря, и Ксорве тут же представила, каково это – встретиться с ним лицом к лицу в пылу сражения. Остановившись возле Тенокве, он навис над молодым офицером.

– Друзья мои, не желаете ли услышать поучительную историю? – сказал Псамаг, положив руку на плечо Тенокве – жест этот мог бы показаться дружеским, да только Тенокве трясся как тростник на ветру. – Посмотрите на него. Многообещающий молодой человек, образцовый солдат, надежный офицер: казалось бы, только руку протяни, и все блага мира сами упадут в его ладонь.

Сегодня мы должны были праздновать его победу. Я должен был гордиться. Что же могло испортить мне настроение? Вообразите мое разочарование. Моя правая рука, человек, которого я знал еще мальчиком, – оказывается, плетет против меня заговоры с людьми канцлера.

Псамаг добился нужного эффекта. Все были потрясены, комната наполнилась криками изумления. Губы едва слушались Тенокве, он тряс головой и несвязно бормотал что-то в свое оправдание. Некоторые из его соседей отодвинулись, чтобы не сидеть рядом с предателем. Морга нисколько не удивилась. Талассерес Чаросса тоже не казался шокированным. Его плечи напряглись, лицо превратилось в маску.

Ксорве не сразу осознала произошедшее. Она почти уже поверила, что Тенокве – один из контактов Сетеная, а следом раскроют и ее, но от нового поворота событий легче не стало.