Прилагались все усилия, чтобы укрепить отношения с президентом. Джозеф воспользовался своим знакомством со старшим сыном Рузвельта Джеймсом, который перебрался в Бостон. Он окончил Гарвардский университет и стал заниматься бизнесом, надеясь в то же время на политическую карьеру и замахиваясь на то, чтобы стать губернатором штата Массачусетс.

По предложению Кеннеди, в сентябре 1933 года два семейства — Джозеф с Розой и Джеймс со своей молодой женой Бетси совершили совместный вояж в Европу. Разница в возрасте особой роли не играла. Обе пары были приняты и в дороге, и в Лондоне как «випы» — very important persons, то есть очень важные лица, вплоть до того, что на пароходе для них были зарезервированы места даже в первом ряду кинотеатра.

Имя Рузвельта-сына было важно не только с точки зрения сотрудничества с президентом в неопределенном будущем. Соединенные Штаты стояли накануне отмены «сухого закона», который имел почти пятнадцатилетнюю историю и стал предметом острых споров.

Вопреки возражениям части демократов и при поддержке подавляющего большинства республиканцев в 1917 году конгресс принял и направил на утверждение штатов 18-ю поправку к конституции, содержавшую полное запрещение производства спиртных напитков, их импорта и торговли ими на всей территории США. В сентябре 1917-го было прекращено производство виски, а в мае 1919-го — даже пива, причем всё это сопровождалось трескучими речами по поводу «оздоровления нации» еще до вступления поправки в силу в январе 1920 года.

Однако очень скоро оказалось, что антиалкогольные меры были не просто непопулярными — они повредили национальной экономике и вызвали резкое повышение уровня организованной преступности. Гангстерские группировки (так называемые бутлегеры), занимавшиеся нелегальным производством, импортом, транспортировкой и продажей спиртного, получали огромные прибыли. А здоровье населения отнюдь не улучшалось. Десятки тысяч людей погибали от отравления поддельными крепкими напитками.

Правительство Рузвельта внесло на рассмотрение штатов и федерации предложение об отмене «сухого закона». Вопрос находился осенью 1933 года в стадии рассмотрения, но было ясно, что предложение президента будет принято. Действительно, 5 декабря 1933 года в силу вступила 21-я поправка к Конституции США, отменившая «сухой закон».

Именно с этим была связана деловая часть поездки Кеннеди в Европу. Он воспользовался случаем, сыграл на имени сына президента, чтобы продемонстрировать свои связи с самым высоким административным постом в США и хорошо заработать на импорте в Америку шотландского виски и других крепких напитков, в частности джина.

Действительно, предприниматели и посредники принимали его по-королевски. Сравнительно легко были заключены соглашения с тремя крупнейшими британскими фирмами, производившими и экспортировавшими эти товары, которых заждалась американская публика самого разного общественного статуса. Для импорта джина «Гордон», рома «Рон Рико» и нескольких марок виски была основана формально коллективная, но по существу дела собственная компания Кеннеди «Сомерсет Импортере». Джозеф Кеннеди был определен как агент Соединенных Штатов по поставке продукции этих фирм на свою родину.

Так Джозеф воспользовался «спиртным бумом», который неизбежно должен был наступить очень скоро. Как только «сухой закон» был отменен, корабли, груженные ящиками с соблазнительными крепкими напитками, отправились в путь, пополняя банковские счета Кеннеди. Вслед за ним в дело ринулись и другие предприниматели, кляня себя за медлительность, но превзойти первенца в импорте спиртного оказались не в состоянии.

Согласно подсчетам ФБР, Джозеф Кеннеди после отмены «сухого закона» ежегодно получал примерно миллион долларов в год на бизнесе, связанном с крепкими напитками. Он продал эту свою компанию в 1946 году за восемь миллионов долларов.

Следует при этом отметить, что постоянно повторяющиеся, прежде всего в художественной литературе и псевдокинодокументалистике утверждения, что Джозеф Кеннеди был чуть ли не одним из главных американских бутлегеров, истине не соответствуют. «Сухой закон» он не нарушал и занялся торговлей спиртным только после его отмены, правда, буквально в самые первые дни.

И всё же Кеннеди продолжал надеяться на получение высокого поста в государственном аппарате. Он обрадовался, когда в январе 1934 года У. Вудин по состоянию здоровья оставил пост министра финансов. Но в Белый дом по этому поводу Джозеф приглашен не был. Рузвельт избрал в качестве нового руководителя финансового ведомства своего старого знакомого по провинции штата Нью-Йорк миллионера Генри Моргентау — того самого, который познакомил Джозефа Кеннеди с теперешним президентом.

Однако вскоре предложение всё же последовало, правда, совершенно неожиданное.

Во время лихорадочных первых ста дней рузвельтовского президентства конгресс принял почти без обсуждения, простым голосованием массу законов, целью которых являлось скорейшее преодоление последствий кризиса.

В их числе был и закон о доверии ценным бумагам (Truth-in-Securities Act). Закон предусматривал не только детальное расследование фактов злоупотреблений со стороны биржевых игроков. Федеральной торговой комиссии предписывалось предпринять такие меры, которые дали бы возможность не допустить грязной игры с ценными бумагами в будущем. В дополнение к этому акту в начале 1934 года был проведен новый закон, специально посвященный фондовой бирже, который конкретизировал требования предыдущего законодательства, а для проведения практических мер предусматривал создание государственной Комиссии по ценным бумагам и обменным операциям (Securities and Exchange Commission — SEC).

Впоследствии население пристально следило за тем, что происходило на заседаниях комиссии, на одно из которых был вызван банковский магнат Джон Пирпонт Морган. Банкир пытался вести себя высокомерно. На вопрос, почему он не платил подоходный налог в течение трех лет, Морган, потряхивая массивной золотой цепью, висевшей на шее, ответил, что этот вопрос направлен не по адресу — на него должны отвечать его счетоводы, что сам он в такие детали не вникает.

Предполагалось, что в состав комиссии войдут пять человек, причем назначались они президентом, а председателя должны были избрать из своей среды сами члены комиссии.

Советники Рузвельта рекомендовали восемь лиц, причем первым в списке стояло имя Джозефа Кеннеди. В комментарии к списку Реймонд Моли, профессор Колумбийского университета и член «мозгового треста» Рузвельта, написал: «Лучший выбор в качестве председателя в силу исполнительских способностей, знания привычек и обычаев бизнеса, которые надо будет регулировать, и способности подходить посовременному к различным точкам зрения в комиссии».

Либеральные члены «мозгового треста», и Моли в частности, с глубоким недоверием относившиеся к большому бизнесу, на этот раз проявили умение отбросить свои предубеждения, понимая, что именно «перебежчик» из стана крупнейших биржевых спекулянтов сможет лучше всего надзирать за рынком ценных бумаг и регулировать его в соответствии с духом «Нового курса». Рузвельт согласился с целесообразностью того, чтобы Кеннеди возглавил SEC, хотя и не обладал полномочием просто назначить его на эту должность.