привет, — звоню я маме, голос дрожит, я боюсь, но нужно рассказать обо всех событиях.

Привет Кристюша, — говорит мама грустным голосом.

У вас что-то случилось? — напрягаюсь я.

Нет, все хорошо, — врет мама.

Я слышу, он опять?

Мама ничего не отвечает, а мне и не нужен ее ответ, отец опять поднял на нее руку. Хочу приехать и сама разобраться с отцом, я его больше не боюсь.

Мам я замуж выхожу, — тихо говорю я.

Судя по звуку отец все это время слышал наш разговор и вырывает у матери трубку.

Проститутка. За кого? — орет в телефон отец, — Я знал, ты как все. Шлюха. Кто он.

А какая разница? Это мой выбор отец, — жестко отвечаю я.

Отец начинает истерично смеяться.

Так вот почему ты с работы ушла. Говоришь учебу не тянула. А сама ноги раздвигала.

Мне неприятно слушать все что он говорит. Ни разу у будущих свёкров я не слышала таких разговоров. Понимаю, что это неправильно, так не должно быть в нормальных семьях.

Даже слушать тебя неприятно, — смело говорю я.

Смелая стала. И как твоя фамилия теперь? — зло шепчет отец.

Пока Сахарова, будет Константиниди и я этому рада.

Прокляну! Проститутка! — кричит в трубку отец, а у меня никаких чувств к нему, лишь маму жалко, — Вон Ванечка Сергеев какой жених ждал тебя сколько, даже на учебу отпустил. А ты предательница, как я ему в глаза смотреть то буду.

Я себя чуть по лбу не ударила.

Твоему Ванечке сорок шесть лет, он твой коллега с завода и я никогда ему ничего не обещала. А если ты обещал, то можешь сам жениться на ком хочешь. Я уж точно этого делать не буду.

Я говорила жестко. Драко ухаживал за мной словно за редким цветком, отец меня замуж за коллегу решил отдать. Фу, какая мерзость. Ванечка любит выпить, во всяком случае я его видела спящим летом на лавке после гулянок, а еще Ванечка любитель пошлостей. Даже мурашки по коже побежали.

У тебя есть время передумать, — сказал отец.

Даже не собираюсь.

Ах, так. Значит я правильно разглядел шлюхины гены в тебе.

Мне даже смешно стало, какое интересное умозаключение от отца. Но ничего нового и необычного, такую гадость я с детства слушаю.

Я замуж выхожу. Понятно!

Поверь мы не приедем. Вот кем твой будущий муж работает.

Да какая тебе разница, что хотел ты, сказал. Ванечка тебе пообещал наверное пару бутылок, а нет наверное гараж выбить обещал, — смеюсь я.

Отец кипит это слышно по его яростному дыханию, похоже с гаражом угадала. Ну хоть за гараж, а не за отпуск вне очереди. Фу как все это гадко.

Запомни, ты мне больше не дочь. Кристина Сахарова умерла, с матерью запрещаю общаться. А когда твой тебя бросит на коленях приползешь я не приму. Больше ты мне не дочь.

Если ты мать тронешь хоть пальцем. Я об этом узнаю. У меня теперь большая семья, влияния хватит. Ты меня понял, — злобно проговорила я.

Никогда не смела так с ним говорить и похоже мои слова охладили его.

Понял неизвестная шалава. Не звони сюда больше.

Вот такое поздравление от отца я услышала. Печалиться не стала, жаль что мама не приедет. Я нашла способ с ней связаться уверяла, что могу выйти на работу и помогу ей на первое время снять квартиру, а потом заработать на нее, но мама не согласилась. Теперь мы с ней разговаривали с телефона помощника бухгалтера во время когда мама была на работе. Одно радовало, отец больше не поднимал на нее руку никогда.

Сложно было объяснить моим новым родственникам причину по которой мои родители не могут приехать на нашу свадьбу. Но видимо они поняли, что эта тема мне не очень приятна и перестали задавать вопросы.

Почти год спустя семью Константиниди пришла беда.

Звонок разбудил в три часа ночи.

Алло, — сонно ответил Драко одной рукой обнимая меня.

Драко Константиниди?

Да. Кто это, — голос мужа стал тревожным.

Тимотеус Константиниди ваш брат?

Да.

Он попал в аварию.

Мы быстро собирались, напялили какие-то вещи и бросились к машине. Нас встретил врач который, оперировал Тиму.

У нас не было выбора правую руку мы ампутировали, это был вопрос жизни и смерти, — сказал врач.

Я закрыла глаза руками и стекла по стене. Как так? За что? Но главное, что он жив. Я обняла Драко, он стал темнее тучи и молчал. Через час вся семья приехала в больницу. На маму Римму было страшно смотреть, она была бледная, губы тряслись, но она молча держалась.

Лишь утром нам удалось попасть в палату к Тиме. Он молчал, просто смотрел в окно.

Тима ни с кем не разговаривал, мы приходили каждый день, а он молчал и смотрел в окно. Никто не знал как его привести в нормальное состояние. Оказалось что в тот вечер он с друзьями был в ресторане, выпил и решил не садиться за руль, таксист, что вел машину, был под какими-то препаратами, ему что-то почудилось он дернул руль и машину занесло под фуру. Мы радовались, что Тима жив остался. Ампутированная рука и шрам через всю спину.

Тим привет, — я пришла сегодня одна.

Тимофей молчал.

Так Тимотеус сейчас же ответь мне! Не смей закрываться в себе! — я кричала на него.

Тимофей устало посмотрел на меня.

Крис, я инвалид, — выдавил он первые слова.

Ты дебил! — закричала на него я, — А не инвалид люди вон болеют, за жизнь цепляются, а ты ведешь себя как тряпка!

Да кто это говорит. Девочка которую отец кошмарил все детство, — закричал на меня Тима.

А я обрадовалась, начал давать вырваться злобе.

И что? Я его так послала, ты не представляешь, а еще я ему угрожала. А ты?