слушали экскурсоводов, стараясь узнать о европейцах как можно больше. Новый знакомый сестер жил в Елабуге, восхищался Казанью, искренне признавшись, что завидует всем, кто живет в таком прекрасном городе! С сестрами Артур быстро подружился, правда, невольно уколов Лику тем, что с первых дней явное предпочтение отдавал Лине. Поэтому когда на ночном пароме, который вез их в Стокгольм, Артур дипломатично пригласил на дискотеку обеих, Лика, сославшись на головную боль, осталась в каюте.

Они пришли под утро, разгоряченные и возбужденные. А поскольку поселились путешественники втроем в четырехместной купе-каюте, долго шептались потом на своих вторых полках, наивно полагая, что Лика крепко спит. Для нее же остаток пути оказался испытанием. Младшая сестра и Артур ходили, взявшись за руки и уединяясь при каждом удобном случае. Столь непохожей на себя любимую сестру Лика никогда не видела! Старшую она словно не слышала и не замечала… Так что Лика сполна испытала чувство третьей лишней. По приезде ее мучения не закончились.

Артур стал наезжать в Казань по выходным. Они с Линой куда-то исчезали. А когда младшая сестра предложила Лике тур выходного дня в Елабугу, от которого та возмущенно отказалась, Лина (небывалое дело!) поехала одна. Больнее же всего для старшей оказалось то, что младшая ей ничего не рассказывала.

Вот теперь пришло время рассказать, почему сестры постоянно ссорились. В одно прекрасное утро Лина заявила сестре, что Артур сделал ей предложение и она беременна.

— Он же на шесть лет моложе тебя! — ахнула старшая сестра. — Ты о чем думала? Когда состаришься, он заменит тебя молодой.

— Хорошо, тогда замуж я не пойду, но ребенка оставлю. И мы продолжим жить с тобой, как жили, — спокойно заявила младшая.

Это и стало предметом постоянных ссор сестер. Старшая просила младшую не выносить ей мозг и так уж быть согласиться на предложение Артура. Младшая же упорствовала, предлагая, по мнению старшей, в ответ полный бред. Пусть, мол, Лика срочно сделает себе ЭКО и тоже забеременеет. И они по-прежнему будут жить вместе, только уже со своими долгожданными детьми.

— Что ты городишь? Вообще, что ли потеряла голову от своего Артура? — доводила до слез старшая младшую.

Ссоры и поиск выхода из тупиковой ситуации продолжались бы еще неизвестно сколько, если бы в один из выходных дней Артур появился не один, а с незнакомым солидным господином.

— Знакомьтесь, девочки! Это завуч нашей школы Николай Петрович, — галантно представил он мужчину сестрам. — Он три года, как овдовел. Один воспитывает дочку.

С этого момента в жизни сестер все снова стало ясным и понятным. Они перестали ссориться и продолжили обожать друг друга. Лина с Артуром вскоре расписались и уехали на пмж в Елабугу, где на берегу Камы Артур построил свой первый дом. Николая Петровича же резко потянуло в Казань… Сейчас он ищет вакансию в казанской школе, где собирается преподавать физику. Пока вдовец с дочкой живет в съемной квартире, но постоянно захаживает к Лике в гости, очень надеясь завоевать сердце второй сестры. Ну а Лика мечтает о том, что рано или поздно они с сестрой-погодкой непременно будут жить рядом. Со своими семьями и детьми, о которых обе так долго и давно мечтали.

Дедушкина провокация

Илья Федорович знал счет деньгам. С далекой юности с уважением относился к любой заработанной копейке. Всегда имел накопления на черный день сначала в сберкассе, а потом в банке. Как сейчас говорят, — финансовую подушку безопасности. И охотно давал в долг приличные суммы проверенным людям, которые удивлялись, как это в наше время ветерану удается иметь свободные средства?

Но в этом году, когда процентная ставка стала такой, что держать пенсионерские сбережения оказалось делом абсолютно невыгодным, Илья Федорович достал блокнот, где у него были записаны всякие полезные телефоны. И, покопавшись в нем, созвонился со знакомым риэлтером. То, что недвижимость — самое надежное вложение денег, старик знал давно.

— Да на ваши два миллиона сейчас можно купить разве что приличную квартиру-студию, — сразу огорошил его риэлтор.

Как это так, не поверил Илья Федорович, рассчитывающий со своими капиталами на приличную хрущевку-двушку. И что это еще за студия? Риэлтор объяснил в двух словах, прислал деду фото. Понятно, современное скромное жилье, где единственная комната совмещена с кухней. Для молодежи сойдет. Старик посовещался с сыном и дал риэлтору «добро» на поиск той самой студии. А вскоре приступил к осмотру вариантов.

План у Ильи Федоровича был простой. Он покупает жилье. Потом, как многие сейчас казанцы, выгодно сдает его. А получаемые с квартирантов деньги отдает любимой внучке. При упоминании об Арине у Ильи Федоровича в очередной раз защемило сердце. Внучка, недавно с красным дипломом закончившая мехмат университета, была у деда единственной. Так уж сложилось: сын был у них с женой единственным ребенком и вот теперь одна внучка. Эту умненькую девочку Илья Федорович не то что любил. Свою Аринку он просто обожал, боготворил и безоглядно баловал! К примеру, когда горячо любимая барышня успешно сдала на водительские права, подарил ей отечественную машину. А когда скоропостижно умерла жена, то позвал Аринку жить к себе, выделив ей лучшую комнату в своей старенькой, сразу опустевшей «трешке».

Там-то между дедушкой и горячо обожаемой им внучкой однажды и пробежала черная кошка. Как-то вечером Арина вернулась с занятий не одна, а с весьма неуклюжим и застенчивым молодым человеком. Ростом он был меньше своей барышни, имел явно избыточный вес и почему-то сразу Илье Федоровичу не понравился.

— Дед, знакомься, это мой друг Стас! — волнуясь, прощебетала Арина. — Мы вместе учимся и будем сейчас к семинару готовиться.

К семинару, так к семинару, учеба — дело святое, подумал дед и плотно закрыл за собой дверь, чтобы, значит, не мешать выпускникам вуза заниматься. Но! Когда в два часа ночи он по привычке прошествовал в туалет, то с удивлением заметил в комнате внучки свет и услышал приглушенный смех. Не пора ли, однако, молодым расходиться? Дед резко распахнул дверь. А там — картина маслом — внучка стелит на своем диванчике постель на двоих. Несмотря на столь поздний час, Федорович вскипел, как самовар.

— Это что ты тут развела? — закричал он. — Моя и бабушкина квартира — не дом свиданий! Вон! Молодой человек пусть немедленно покинет мою жилплощадь.

Молодежь обалдела. Испуганно переглянулась. А потом вызвала такси и исчезла во мраке ночи. В итоге Илья Федорович, положив под язык валидол, принялся думать грустную думу о том, почему и его внучку не обошло стороной это бесстыдное поветрие в