лице полное смятение чувств. Теперь выступал священник. Его голос был на удивление тверд, а пальцы уверенно ласкали струны арфы, несмотря на то, что Смерть стояла в ярде от него, глядя прямо в лицо. Кассьяр был доволен и не пытался прервать песню.

— Этот бард — священник, — прошептал Джандер Ринн.

— Тогда почему он не...

— Он не дурак. Он выжидает.

— Ты убьешь его?

Джандер сердито посмотрел на нее.

— Я не то, чем ты меня считаешь, Ринн Законопослушная. Подожди, пока узнаешь все, а потом уж суди меня!

Он замолчал, осознав, что слегка повысил голос, а потом опять вернулся к тихому шепоту.

— Я не хотел, чтобы ты была здесь, но, возможно, это и к лучшему. У меня есть мысль, которая может спасти по крайней мере некоторых.

— Почему я должна тебе верить?

И действительно, почему? Он отпустил ее.

— Хватайся за оружие, если хочешь. Или поверь мне.

Он был почти уверен, что она вытащит меч. Одна рука потянулась за оружием, но в последний момент Ринн сжала пальцы в кулак. Потом, с отчетливо видным усилием, она опустила руку. Джандер позволил себе еле заметно улыбнуться.

Бард допел свою песню, и Кассьяр зааплодировал. В комнате стояла тишина. Он повернул голову и оглянулся на молчащую толпу. Беспощадные карие глаза оглядели сцену: Погга и Тревиса, прижавшихся друг к другу за стойкой бара; четыре трупа, распростертых на полу; девушку-полуэльфа, сжимающую свою искалеченную руку и бледнеющую с каждой секундой; сытых, самодовольных вампирок; опрокинутые столы; мужчин и женщин с разинутыми ртами, в ужасе уставившихся на происходящее.

— Давайте, — сказал Кассьяр. — Разве он не великолепен? Разве вам не следует ему похлопать?

Вампир запрокинул голову и расхохотался, когда перепуганная толпа разразилась бешеными аплодисментами. Бард вежливо поклонился и вернулся на свое место.

Джандер наблюдал, зная, какова будет следующая фигура этого ужасного танца. Кассьяр поднялся и начал оглядывать толпу, пока не нашел женщину, которая показалась ему привлекательной. У Джандера екнуло сердце, когда он увидел, что это оказалась Алуиз.

— Ах, какая хорошенькая, — сказал Кассьяр. Он протянул к ней руку и заставил ее встать. — Мне нравятся твои глаза, — заявил он, направляясь к лестнице. Алуиз захныкала, потом вдруг закричала и рванулась из его рук. Повелитель вампиров остановился на лестнице, повернулся и посмотрел ей в глаза. Алуиз не смогла отвести взгляда. Ее рыдания стали тише, потом прекратились. Кассьяр огляделся и нашел взглядом Теорна. Он указал на Наездника пальцем.

— Ты поел и некоторое время будешь сыт. Ты можешь постеречь дверь.

Он слегка поморщился, увидев запачканную кровью бороду Наездника.

— Неаккуратно ешь, да? Ничего, надень шлем, и никто не заметит. Ты из милиции. Запомни это, и ты сможешь отвести любое подозрение.

Он встретился взглядом с новым вампиром.

— Никто не входит. Никто не выходит.

— Никто не входит. Никто не выходит, — послушно повторил Теорн.

Кассьяр повернулся к Эрит и Марис.

— Присматривайте за Джандером, мои дорогие. Для нашего любимого спорта у него слишком мягкое сердце.

— Да, хозяин, — послушно сказала Эрит, слегка улыбаясь. Волчица Марис тявкнула. Кассьяр снова начал подниматься по лестнице. Джандер смотрел, как он поднимается, и лицо его было искажено ненавистью.

Его мрачные мысли прервал голос Ринн.

— Вы отсюда так просто не уйдете. Если кто-нибудь из Наездников обнаружит, что у ворот никого нет...

— Теорн отправит их на какие-нибудь бестолковые поиски, — резко перебил Джандер. — Твои Наездники и не узнают, что ты была здесь, пока не наткнутся завтра на твое тело.

Она вздрогнула, услышав, как холоден его голос, но Джандер не смягчил слов. Она должна была увидеть настоящий ужас всего этого и встать на его сторону, если он хочет закончить то, что задумал.

— Он возьмет Алуиз — всеми возможными способами — а когда закончит, выбросит ее. Это не займет много времени. Потом он спустится вниз, и тогда всех здесь систематически убьют, а гостиницу подожгут. Мы побежим прочь, как проклятые богами ночные твари, каковыми мы, собственно говоря, и являемся, и будем дожидаться, пока прекратятся слухи. А потом мы отправимся в другой город, и там все повторится снова. И снова.

— Останови это.

— Только если ты поможешь мне.

— Извините, — послышался неуверенный голос. Джандер взглянул на говорившего и с изумлением обнаружил, что это молодой священник. А он смелее — или глупее — чем я думал, — заметил сам себе Джандер.

— Вы не позволите нам позаботиться о наших раненых? — спросил священник.

На лице Джандера отразилось сочувствие.

— Позаботьтесь о раненых, насколько можно, — сказал он, слегка повысив голос. Эрит услышала его и с рычанием подняла рубиновую губу.

— Кассьяр прав. Ты мягок, эльф, — прошипела она.

Джандер зарычал. Он посмотрел ей прямо в глаза, и она отступила на несколько шагов, оглядываясь на приятельницу в поисках поддержки. Марис пожала своими широкими волчьими плечами. Ее это не интересовало. Эрит нахмурилась, но спорить не стала. Она посмотрела на Джандера и ядовито бросила:

— Развлекайся. Делай свое жалкое добро, возись с этой скотиной. Скоро вернется Кассьяр, и не думай, что я ему не расскажу.

Джандер не обратил на нее внимания.

— И вымойте пол, — сказал он священнику. — Запах...

Он замолчал и отвернулся.

Ринн удивленно спросила:

— Разве вампирам не нравится запах крови?

— Боги, Наездница, да ты слепая, что ли? — вскричал он на эльфийском языке. — Я же не пробовал человеческой крови с тех самых пор, как мы встретились! Поголодай с месяц, а потом пусть кто-нибудь запрет тебя в булочной. Может быть, тогда ты хоть немного поймешь, на что это похоже! У меня почти неделю даже крысы во рту не было. — Гнев угас, и он грустно пошутил: — У Погга в трактире слишком чисто.

— Вы не питаетесь, — сказал священник на превосходном эльфийском языке. Ринн и Джандер уставились на него. Немногие люди в Мистльдэйле говорили по-эльфийски. — Вы позволили нам позаботиться о раненых, и вас, похоже, даже огорчает то, что здесь происходит. Вы