— Постой, постой! Это про какую такую технику сейчас шла речь? Кузи и филипизация?

— Гм-гм!.. Э-э-э… Ну, это… — Жухов замялся, подбирая нужные слова.

— Понял! Уже уловил! — кивнул Стас. — Можно не продолжать. Так… А после семнадцати ты отправился в свингер-клуб. Но это меня уже не интересует. Понятное дело, мы все проверим — и массажный салон, и брачное агентство. Но теперь вопрос о твоей ссоре с Перлиновым. Что конкретно там у вас произошло?

В ответ на это Жухов сокрушенно покачал головой и тягостно вздохнул. Он поведал о том, как между ним и Илоной Перлиновой в какой-то момент начали возникать романтические чувства, которые вскоре реализовались на практике. Проще говоря, они оказались в постели. По его словам, от своего нового поклонника Илона была в восторге. Но на следующий же день кто-то «настучал» магнату про ее шашни с охранником, и тот, не пожелав принять во внимание трепетность чувств влюбленных и самые серьезные намерения Вячеслава, приказал выдать ему расчет.

— Но, насколько я знаю, ты ему за это угрожал расправой, — сдержанно заметил Стас.

— Ну, сгоряча чего не ляпнешь? Мало ли кто и чего орет по дури?! Это ж не означает, что все сказанное обязательно будет исполнено?

Станислав поглядел в окно, за которым, к его огорчению, загулял сильный, порывистый ветер и заморосил осенний дождь. Взирая на подобное метеорологическое безобразие, он недовольно поморщился — этот хренов садовник со своей яблоней оказался прав! Стас собрался возразить своему собеседнику, что вообще-то у него есть все основания сомневаться в наличии романтических чувств между ним и Илоной, во всяком случае, во время его вчерашнего визита к Перлиновым о чем-то таком она не упоминала, однако в этот момент запиликал его телефон. Это была Юлия Геннадьевна.

— Я дома! — трепетным шепотом сообщила она. — Жду!

— Гм!.. — Сунув телефон в карман, Крячко поднялся с кресла. — Думаю, на этом разговор пока закончим. Ты у нас остаешься как бы свидетелем, но все равно большая просьба: за пределы Москвы и области без нашего ведома не выезжать. Вот визитка с номером моей «мобилы». Если появится новая информация о Перлинове, возникнет какой-нибудь форс-мажор или необходимость куда-то выехать — звони, чтобы мы знали, где ты находишься. В противном случае статус свидетеля на статус подозреваемого поменяется в момент.

Выйдя на улицу под холодный душ мелкого дождя, Стас для проформы обругал синоптиков, хотя на самом деле дождь был ему по барабану. Запланированное на сегодня он вполне успешно выполнил, и теперь его ждало нечто куда более интересное. В самом деле, почему бы не вознаградить себя за труды праведные?

Дождь продолжался и утром, причем гораздо более сильный, нежели тот, каким был вчера. Почти бегом поднимаясь на крыльцо Главка, Гуров поспешил проследовать в вестибюль. Стаса на рабочем месте, как всегда, не оказалось. Сев за стол, Лев услышал трель городского телефона и поднял трубку.

— С добрым утречком, Левваныч! — раздался хрипловатый голос Амбара. — Тут такое дело, понимаешь… С братвой насчет этого богача «перетерли», и один есть тут у нас некто Витек Гасилов, «погоняло» у него Гасан, толкнул про то, что где-то слышал, будто Перлинова прихапали рейдеры из иностранцев. Тот, кто ему это сказал, клялся и божился, что сам видел, как невдалеке от Ленинградки машину богатея тормознули — на мушку взяли «Мухой» и автоматами. Перлинова и тех, кто с ним ехал, перекинули в другую «тачку», а следом сами его машину угнали.

— Секунду! — Гуров ощутил сомнение в подлинности сказанного. — А откуда он, этот знакомый Гасана, мог узнать, что напали именно иностранцы? Они ему что, сами представились?

— Вот! Все верно, Левваныч! Вот и я его про то же спросил. Мол, этот балабол с какого хрена додумался, что это были иностранцы? А Гасан сказал, что тот мужик номер иноземный на их машине видел. Чей — не знает, он в них не разбирается. А! И еще вроде бы, когда из машины Перлинова выгружали, один орал по-иноземному, типа: «Гов! Гов!» Ну, как бы — иди, иди. Пока только это и удалось узнать.

— Константин, а у Гасана «глюков» не бывает? — спросил Лев, продолжая сомневаться в реальности услышанного. — А то что-то уж очень какой-то фильм напоминает. У него так не бывает: кино смотрел, а попутно «косячок» курил? Ну, в голове и отложилось, будто на самом деле это увидел.

— Как сказать, Левваныч? — страдальчески вздохнул Бородкин. — У меня контингент — сплошь с «глюками» и отягощенной наследственностью. Где ж набраться-то и трезвых, и при галстуке-«бабочке»? Что есть, то есть…

— Добро! Благодарю за информацию. Сегодня ребятам поручу письмишко с гонораром на пиво бросить в почтовый ящик. Теперь вот что… Надо сегодня, как можно раньше, вбросить такую информацию. Вчера возле спортклуба мы задержали члена группировки «Звезда истины» Владимира Багджу, по кличке Бройлер, и он готов на сотрудничество со следствием по убийству тех, о ком я тебе уже говорил — Бакалавра, Хрысанина и Любавского. Кстати, самому-то по этим троим пока ничего не удалось накопать?

— Не, Левваныч, глухо, как в танке. Про ту «мокруху» слышали многие, но кто и за что их грохнул — не в курсах. Это… Левваныч! Братва толкует, что на самом деле грохнули одного Бакалавра — там стопудовый огнестрел. А эти двое — точняк, не «мокруха». С кем ни говорил, мужики в сомнении. А насчет слушка — сделаю, комар носа не подточит. На того же Гасана и спишу. Он же как, бывает, накурится, так и несет всякую околесицу. Потом допытываться начинаешь, а он уже и не помнит ничего — и кто ему сказал, и чего он вообще плел… Так что через часок-другой все будет в наилучшем виде!

Положив трубку, Гуров задумался. Информация, полученная от Амбара, относилась по его классификации аж к третьему, наименее достоверному классу подлинности. «Байку» наркоши Гасана вообще можно было бы не принимать во внимание — мало ли что взбредет обкурившемуся «травкой»? Но это — с одной стороны. А с другой… Что, если за этой информацией и в самом деле стоит нечто подлинное, реально имевшее место быть? И как это проверить?

Ну, найти Гасана — ноль проблем. Хотя он может упереться и все отрицать, причем совершенно искренне, раз уж у бедолаги и впрямь периодически возникают провалы в памяти. А во-вторых, где гарантия, что рассказавший эту «байку» сам не страдает приступами болезненной фантазии? Уж очень ненадежная информационная цепочка. Впрочем, во всем этом есть и «в-третьих». Если сегодня же взять Гасана, то Бородкин, как источник информации, навсегда будет потерян. Во всех смыслах. В том числе и в физическом — в момент его «грохнут».

«Надо будет поручить информационщикам проверить все заявления о пропавших без вести за эти дни, — мысленно рассудил Лев. — Если что-то похожее было, то обязательно должно вынырнуть…»

Его размышления перебил стук распахнувшейся двери. На пороге появился жизнерадостно улыбающийся Стас, который шел «козырем», источая во все стороны флюиды довольства жизнью и самим собой. Ответив на его приветствие, Гуров окинул приятеля внимательным взглядом и неожиданно спросил: