Судьбу атаковавшего Саманту телохранителя-предателя я, кстати, в потухшей картинке воспоминаний не увидел.

— Куда? — только и поинтересовался я вслух, посмотрев в единственный глаз сэра Галлахера.

Посмотрел, но почти сразу же взгляд быстро отвел, мельком глянув на свою руку. Туда, где еще помнилось стачивающее плоть жжение. Подспудно ожидал увидеть прожженное до кости мясо, но ничего — чистая кожа, неповрежденное запястье. Впрочем, неудивительно, я уже с таким сталкивался.

— Shadowlands. Отражение нашего мира. Зеркальное отражение, — между тем проговорил сэр Галлахер.

Голос у него сейчас… неприятный. Одновременно хриплый, булькающий и каркающий. Но, с такими травмами хорошо что вообще говорить может.

— Как я туда попаду?

— Также, как и она. Смоделируем в точности момент, и я вышибу твою душу из этого мира. Просто держись крепче, и старайся не потерять себя.

— Это… сработает?

— Должно.

— Это безопасно?

— Не знаю.

— Саманта вообще жива?

— Наверное, да. Не могу точно сказать, — магистр темных искусств был со мной предельно честен.

— Если у меня получится, что меня там ждет?

— Я не знаю.

— Кто-нибудь еще там был?

— С чужих слов. Это было давно, и неправда.

— Хотелось бы поподробнее.

— Ад Данте, ты должен быть знаком с этим произведением. Что? — переспросил эр Галлахер почти сразу в ответ на мой комментарий на русском.

— Если я найду Саманту, что мне делать? — не стал я повторяться.

— Попробуй вернуться вместе с ней. Сейчас, когда все будет готово к отправке, объясню как.

— Мм, план просто великолепный.

— Другого нет, прости. И… тебе нужно сделать это как можно быстрее — время уходит. Я чувствую, знаю, что ты можешь добиться успеха. Но с каждой секундой эта вероятность падает, и тебе нужно спешить. Некогда объяснять подробно, просто поверь мне.

После этих слов я переглянулся с Николаевым, и полковник кивнул.

Предчувствие. Предвидение. Есть такая способность у одержимых — у меня она проявляется за покерным столом, когда я знаю, буквально чувствую момент для входа в игру, осознавая стопроцентную вероятность выигрыша. Пусть даже находясь в этот момент в совершенно невыгодной позиции.

— Н-ну… в принципе, если вопрос стоит так, то я уже готов, — внимательно глядя на Николаева, проговорил я.

«Да это блудняк какой-то» — не замедлил одновременно с принятым решением подсказать мне внутренний голос.

Как оказалось, готовы были и остальные. Место сэра Галлахера было за границей круга — он собирался выбивать из меня душу, и его присутствие в пентаграмме не требовалось. В нижних углах звезды встали Валера и Эльвира. Я стоял над телом Саманты, в центре пентаграммы, Николаев расположился в верхней ее точке, прямо за моей спиной.

— Тебе нужно оставить здесь твой нож и перстень, — произнес сэр Галлахер.

«Да реально блудняк!» — внутренний голос уже кричал.

— Нож? Почему?

— Это… не другой мир, это отражение нашего. Для того, чтобы вернуться сюда, тебе не нужно будет никуда лететь, и прорезать бесконечное пространство реальности. Нужно просто сделать шаг назад, а нож и перстень послужат якорями. Но! — вдруг поднял палец, и пристально посмотрел на меня единственным глазом магистр, — это мое предположение, не принимай его как единственно верную данность. И действуй по обстоятельствам.

— То есть я сейчас иду не знаю куда, и что мне там делать — тоже непонятно.

— Да. Поменьше слов, побольше дела, пожалуйста.

В ответ я произнес емкую и короткую фразу. Тоже на «П», как Юра в преддверии своего путешествия в неизведанное. Только я сэкономил одну букву, уложился в шесть, а не в семь, как в его оптимистическом «Поехали».

Одновременно с восклицанием заставил клинок кукри материализоваться и бросил его Валере.

— Не потеряй, — поймал я его взгляд, а мгновением позже снял с пальцев левой руки сразу три перстня. Мой личный, и два подчиненных — Иры и Ады, с по-прежнему пульсирующими мотыльками душ. Перстни полетели Эльвире, которая поймала их один за другим. Перстни Иры и Ады она убрала в карман, а мой сжала в руке.

— Как с подкреплением? — обернулся я к Николаеву. Не мог уйти в другой мир, не поинтересовавшись, прибыли ли на плато дополнительные силы — о чем мы договорились еще во время полета, когда я рассказывал ему о бое у портала.

— На месте, — коротко ответил Николаев.

— Отлично. Ну теперь… поехали, — произнес я все же полагающиеся и подходящие к моменту слова.

Сэр Галлахер, который пределы круга пока не покинул, немного поправил меня, выставляя над телом Саманты. В том же самом месте, но направляя лицом в противоположную от той сторону, куда смотрела она в момент атаки.

— Так будет проще, — пояснил он негромко, вымеряя расстояния и явно прокручивая в мыслях предстоящие действия. После чего жестом потребовал от меня вытянуть руки.

Вот это самая неприятная часть процесса — для которой мне еще и рукава пришлось закатать. Два быстрых взмаха, полоснувших по запястьям вдоль, и из разрезанных вен хлынула кровь. Магистру темных искусств даже нож не потребовался — резал он удлинившимся ногтем, превратившимся в длинный и острый коготь. Причем коготь без тени Тьмы — управляемая трансформация тела, я к такому умению еще даже близко не подошел.

Порезы оказались глубокие, качественные. Вот только кровь из них не хлынула на землю — повинуясь силе магистра темных искусств, тягучая багряная жидкость выливаясь из раны парила в воздухе, левитируя. Почти сразу потянувшись тонкими, будто живыми переплетающимися ниточками к стоящим в нижних углах пентаграммы Эльвире и Валере.

Они, каждый, вытянули руки навстречу багряной паутине, и перехватили паутинки нитей моей крови. Которые, став еще больше похожими на живые, обвились вокруг их ладоней и запястий. Также уже взрезанных — но не так щедро как у меня, без вскрытых вен. И сразу, как слабым электрическим разрядом, меня ударило ощущением усиления нашей кровной связи.

— Готов? — спросил сэр Галлахер.

— Как пионер, — на русском ответил я. Фразу магистр определенно не понял, но интонацию услышал. И размахнулся для удара. При этом мне по коже повело отзвуком невероятной силы — сконцентрированной вокруг его ладони. Причем природу этой силы я даже близко бы не сказал — это было что-то прежде мне неизвестное.

Приготовившись и сконцентрировавшись для удара, сэр Галлахер глянул над моим плечом.

— Триста… начал отсчет стоящий позади меня Николаев, — тридцать… три!

На счете «тридцать» я вошел в скольжение — первого уровня, без фанатизма. И шагнул в Изнанку, полностью инициируясь в астральной проекции и разумом покидая пределы мира. Сэр Галлахер, который сейчас двигался гораздо быстрее, наблюдал и контролировал все мои движения. И, поймав тот же самый миг полупозиции, в котором оказалась Саманта, ударил.