— Алексей, он работает в КГБ, и его жена, Наташа, такие хорошие люди. А Алексей — просто умница. Знает персидский язык, сейчас служит в Афганистане в Герате.

И тут она увидела на книжной полке русско-персидские словари.

— И твой?

— И мой. Все они, умные да хорошие, в Афганистане, — ответила Нина. — В Кандагаре служит. Недавно в газете прочитала, что в городе душманы взорвали мечеть, так всю ночь проплакала. А муж советует поменьше телевизор смотреть и газеты не читать. Пишет, что у них жизнь — сплошной курорт. Представляю, какой там курорт.

Вот такие встречи в жизни случаются.

* * *

Собрался идти в магазин, но меня остановил Виктор, наш куратор.

Разговор он начал издалека. Как здоровье, как в Кандагаре, как обстановка в группе и тому подобное? Я догадывался, к чему он клонит, а поскольку времени у меня не было, прямо заявил:

— Витек! Готов служить верой и правдой. Тебе на Поликарповича бумагу написать? Диктуй.

— Ну, зачем ты так… Сам понимаешь, существует порядок. Факт нарушения есть? Есть. Нужна объяснительная записка. Такой порядок.

Боже ж ты мой! Факт нарушения! Да неизвестно, что с нами через день или час может случиться?! Вот уж действительно: «коту делать нечего…».

Но Виктор был нашим куратором, огорчать его не следовало. Поэтому я написал: «Разрешения на вылет в Кабул не получал. В нарушение инструкций вылетел без разрешения с указания и под личную ответственность исполняющего обязанности руководителя оперативной группы зоны «Юг» Поликарповича». Немного подумав, добавил: «Считаю, что необходимо четко выполнять указания Кабула».

— Как подписывать? Своей фамилией или псевдонимом?

— Кончай ерничать. Ну, пока, до связи. Что нужно, обращайся.

Витек был доволен — приобрел «информатора». Я тоже. Теперь буду знать, что интересует наших кабульских руководителей. Еще неизвестно, кто для кого будет полезней.

* * *

В кассе Представительства получил деньги на всю группу, рассовал их по карманам — и в магазин. Там почти никого не было. Так, одиночки. Продуктов на группу никто не получал — видимо, все провинции уже отоварились.

Выложил списки и доверенности на прилавок, и пошла работа. Банки с тушенкой, рыбой, молоком быстро перекочевывали из склада магазина в приготовленные мною ящики. Дело дошло до пива. По случаю Нового года руководство выделило по две банки на брата, стоимостью по восемьдесят афгани. Приятная новость, если учесть, что в дукане пиво стоило четыреста пятьдесят афгани. Пиво было голландское. Банки красочные, но содержание в них — среднего пошиба.

Называю фамилию Володи-шифровальщика, но слышу в ответ:

— А он уже получил. Причем на себя и свою жену.

— Когда успел?

— Неделю назад, вот и подпись есть.

Чудеса! Оказывается, Володя, которому запрещено и от виллы-то далеко отходить, слетал в Кабул и получил пиво на себя и на жену, которая живет в Москве…

Пытаюсь все перевести в шутку.

— Извините. Он никак не мог получить продукты, поскольку…

Но продавщица меня обрывает:

— Что вы мне голову морочите? Вот фамилия, вот подпись.

Действительно, в ведомости напротив его фамилии стояла подпись. Да у меня что сегодня — день встреч с придурками? Начинаю нервничать, но как можно спокойнее объясняю Клаве — продавщице, кто такой шифровальщик. Клава, ее спокойствию позавидовал бы сам Штирлиц, с репликой: «Ой! Наверное, не там поставили подпись», — выдала мне пиво.

Настало время получить продукты на себя. Оказалось, что и я пиво получил неделю назад. На себя и жену.

После моего настойчивого, но вежливого пояснения, что я — это я, продавщица, с той же невинностью пропев: «Ой! Снова ошибочка вкралась», выдала мою порцию.

Набираюсь наглости, спрашиваю:

— А на Володину жену и на мою?

Глядя на мой решительный вид, Клава выдает еще четыре банки.

Да, ребята, здорово вы здесь устроились! Из-за пива… Лучше промолчу.

Месяца через четыре я узнал, что Клаву наградили медалью «За боевые заслуги». Может, это были сплетни, не знаю. Но на душе от такой новости стало совсем грустно. Разве ж так можно?

Почти каждую неделю через Кандагар проходили наши колонны, а это серьезное мероприятие. Но у наших, восемнадцати — двадцатилетних солдатиков — водителей я никаких медалей не видел. А операционные и реанимационные сестрички?! Скольких наших ребят вытащили с того света. Кому довелось видеть тяжело раненных бойцов, знает — это зрелище не для слабонервных. О сестричках, а тем более о врачах, которые за операционными столами вели тяжелые бои за возвращение матерям — сыновей, женам — мужей, толстые тома нужно писать, памятники при жизни ставить! Но и у них я не часто видел ордена и медали на груди…

Обидно. Но я уверен, что для них спасенная жизнь — лучшая награда. И это — главное. Все остальное — пена как на кружке пива; сдул ее — и можно пить.

* * *

Почти упаковал продукты, как в магазин вошли Тахир, Нур, Олег. Поздоровались. Олега с Нуром всегда рад видеть.

Тахир сообщил, что завтра будут два борта: утром — в Союз, а после обеда — в Кандагар. Отлично! Кабул начинал утомлять.

Продукты отгрузили в гостиницу. Нур с Олегом, пообещав, что завтра помогут с погрузкой, удалились по своим делам. Мы с Тахиром рванули в дуканы. Время поджимало.

По дуканам прошлись ураганом. Часа за три купили все, что Тахир запланировал. Я тоже купил все, что заказывали ребята. Стасова наука очень пригодилась.

При покупке подарков для родственников и знакомых Тахир полностью доверялся моему вкусу, но когда дело дошло до тканей, все изменилось.

— Тахир, кому ты это все покупаешь? Родственникам или врагам? — горячился я. — В кошмарном сне такие расцветки не привидятся. Смотри, сколько красивых нежных тканей… Давай выберу.

— Нет, Санек, тут ты мне не советчик. Я знаю, что нужно. Можешь пока отдохнуть.

Тахир, улыбаясь, продолжал выбирать ткани, а я зашел в соседний дукан.

Познакомился с дуканщиком-Джамшидом. Как выяснилось, он закончил ВПШ.[21] В Кабуле был большим партийным начальником, но бросил политику и занялся коммерцией. Товар у него был качественный. Дела шли хорошо — конечно, во многом благодаря шурави. Откуда у простых афганцев деньги?

Дуканщика удивило, что я обратился к нему на персидском языке. Похвалив мое произношение — а хвалить они умеют, — он поинтересовался, где я выучил язык. Ответил, что в Ташкенте (не диплом же об окончании КАИ показывать).

Я тоже не остался в долгу, сказав, что он прекрасно говорит по-русски. В общем, кукушка хвалит петуха…