– Щекотун, Чандрис, – заговорила она, – это старый и довольно вульгарный сленговый термин для обозначения расщепителя Келси.

– Ага, – сказала Чандрис, вновь успокаиваясь. – Это анализатор скоростных ионов.

Орнина вскинула бровь и вопросительно посмотрела на Ханана. Тот пожал плечами.

– Что ж, теоретически вы подкованы недурно, – задумчиво произнес он. – И, полагаю, уже знаете, каков будет следующий вопрос.

Чандрис не знала точно, но догадывалась:

– Есть ли у меня опыт практической работы.

– Совершенно верно. – Ханан кивнул. – И как же у вас с опытом?

– В сущности, никак, – призналась Чандрис, внимательно приглядываясь к лицам собеседников. Она понимала, что именно сейчас они примут решение. – Разумеется, я часто занималась на тренажерах, но по-настоящему летала совсем немного. В основном… – она торопливо припомнила, – на «Кхахле Т-7с».

– «Кхахл»? – Ханан презрительно фыркнул. – Уж не хотите ли вы сказать, что на этих ископаемых еще кто-то летает?

– Тот, который был в моем распоряжении, хорошо сохранился, – вдохновенно солгала Чандрис. – Его использовали также для занятий по курсу обслуживания и ремонта.

– Уж конечно, вы многому на нем научились, – проворчал Ханан.

Орнина вновь бросила на него осуждающий взгляд.

– Если наши критики соизволят заткнуться… Благодарю. – Она вновь повернулась к девушке. – Надеюсь, вы понимаете, что корабль-охотник мало чем напоминает «Кхахл». Почему вы решили, что сможете управлять «Газелью»?

– Не смогу, по крайней мере, сразу, – ответила Чандрис, стараясь говорить спокойным уверенным голосом. Они купились! Еще чуть-чуть, и они сломаются! – Но я много знаю о космических кораблях и о принципах управления ими. Не хочу показаться нескромной, но готова побиться о заклад, что научусь всему, что нужно для охотника, быстрее любого человека из всех, кого вы встречали в жизни.

Она тут же поняла, что перегнула палку. Брови Ханана взлетели кверху, а лицо Орнины посуровело. Они переглянулись, обмениваясь понятной лишь им мимикой и таинственными, едва заметными жестами, о смысле которых Чандрис оставалось лишь гадать. «Проклятие», – подумала она, чувствуя, как вместо тепла выпитого чая в ее животе возникает знакомая тяжесть.

Тепло и кофеин… Чандрис уже начинала содрогаться от воздействия стимулятора на желудок, в котором после завтрака за целый день не побывало и маковой росинки. Она посмотрела на свои руки и сцепила их на столе, ругая себя за слабость и ложные надежды, заманившие ее сюда. Она все испортила, и теперь ей оставалось одно из двух: дождаться, пока перестанут трястись руки, и обчистить какого-нибудь простофилю либо забыть о пище до завтрашнего утра.

– Сколько? – внезапно спросил Ханан.

Чандрис хмуро посмотрела на него.

– Чего именно?

– Сколько вы ставите?

Чандрис не сразу сообразила, о чем он толкует. Потом что-то щелкнуло в ее голове.

– Не понимаю, – осторожно заговорила она, переводя взгляд с Орнины на Ханана и обратно. – Вы хотите сказать, что… берете меня к себе?

– Мы не можем обещать вам постоянную работу, – предупредила Орнина, – не можем даже обещать, что оставим вас на корабле после первого рейса. И тем не менее… – Она посмотрела на брата и быстро отвела глаза. – На охотнике лишняя пара рук не помешает. Мы дадим вам шанс проявить себя.

Ханан поднялся на ноги.

– Идемте, я покажу вам каюту, – сказал он, шагнув к люку. – Ужин будет примерно через полчаса. А вы пока начинайте знакомиться с руководствами по устройству «Газели».

– Уж лучше пусть съездит за своими вещами, – возразила Орнина. – Завтра для этого не будет времени, Чандрис. Старт в шесть утра.

– Ты права, – пробурчал Ханан. – Вам помочь с багажом?

– В этом нет нужды, – ответила Чандрис. – Мои вещи, выражаясь языком транспортных компаний, «были отправлены не по адресу».

– Канули в ту самую черную дыру, которая поглотила ваши документы, – сказал Ханан, качая головой. – Надеюсь, им хорошо в компании друг друга. Привыкайте к нашей жизни.

– Не думаю, что они затерялись навсегда, – сказала Чандрис, хотя и понимала, что вряд ли в обозримом будущем она сможет явиться на «Хиррус» за своими пожитками. – Но сомневаюсь, что их успеют отыскать до завтра.

– Ничего страшного, – произнесла Орнина, окидывая взглядом белое платье, в котором Чандрис сбежала из коспоморта и которое уже покрылось грязью и пылью. – В любом случае ваши вещи не годятся для работы в космосе. После ужина мы съездим в магазин и подберем вам подходящую форму.

– Отлично! – Чандрис помедлила. – Я хочу поблагодарить вас… обоих, – добавила она, посмотрев на Ханана, – за то, что вы согласились испытать меня. Я вас не подведу.

– Я уверена в этом, – негромко сказала Орнина. – А сейчас отправляйтесь в каюту. До утреннего старта вам предстоит многое прочесть.

– Хорошо. – Девушка повернулась к Ханану, который все еще стоял в проеме люка, и улыбнулась. Итак, ей повезло. Она добилась своего. – Я готова.

Шагнув вслед за ним в узкий коридор с металлическими стенами, она вновь улыбнулась. На сей раз – себе.

Выучить пароли доступа к базам данных было совсем нетрудно, а овладеть самой системой и того проще. Чтобы приспособить свои навыки управления компьютерами Пакса к особенностям местных машин, Косте потребовалось всего около часа.

Однако на то, чтобы просмотреть список файлов об ангелах и Ангелмассе, ушел весь остаток дня. Только список, а не сами статьи.

Солнце уже исчезало за приземистыми зданиями Шикари-сити, когда Коста наконец оттолкнул кресло от стола, чувствуя, как его плечи ноют от усталости и напряжения, имевшего скорее интеллектуальный, нежели физический характер. Базы данных охватывали последние тридцать лет: их начали собирать через полвека после колонизации Серафа и полтора – после прибытия на Ахару первых беглецов. В те времена Ангелмасса представлялась обычной квантовой черной дырой с мощной радиацией, а ангелы были всего лишь любопытным явлением, которое занимало лишь физиков-теоретиков. И только в минувшие двадцать лет произошли значительные перемены.

Иными словами, ученым пяти пустынных планет хватило двух десятилетий, чтобы собрать эту громадную массу сведений.

Коста и раньше сталкивался с научными проектами, участники которых работали с самоотверженной целеустремленностью. Однако то, что он увидел теперь, граничило с фанатизмом.

Он смотрел в окно, разглядывая силуэты зданий на фоне яркого, красочного неба, и по его спине разливался холодок. Нет, это не граничило с фанатизмом. Это и был настоящий фанатизм.

Подобное упорство нельзя было объяснить ничем иным. Институт, бесконечные шеренги кораблей-охотников на северо-востоке, сам Шикари-сити – жители Эмпиреи вложили в ангелов чудовищные средства. И продолжали вкладывать.