— Ей равной нет, — говорил им Говард. — А со мной увидите все лучшее, что там есть. Я самый знающий чичероне, — хвалился он с мальчишеской непосредственностью. Усы его топорщились, а белая полоска кожи над губой делала его моложе и беззащитнее. Казалось, что его самого надо еще опекать.

Погода стояла чудесная. Солнце, парившее высоко в небе и жалившее своими лучами землю в течение нескольких дней, сменило гнев на милость и теперь дарило людям только нежное тепло. Бродить в такую погоду по дорожкам прекрасного парка — подлинное удовольствие. И Вивьен с Фанни с радостью ему предавались.

— Вы знаете, кто строил домик Боргезе?

— Бернини? — спросила Фанни.

— Мимо, — ответил Говард, и губы его раздвинулись в улыбке.

— Амманати? — продолжала сыпать знаменитыми именами Фанни.

Говард снова отрицательно покачал головой.

— Неужели Микеланджело?

— Фанни, это был неизвестный архитектор! — внесла свою лепту Вивьен.

— Боже, какой цинизм, дорогуша! — Говард взмахнул руками, обхватил ими голову и притворно заохал.

— Можно подумать, я ошибаюсь, — возразила Вивьен. — Вряд ли вы задали бы вопрос без подвоха.

— Ох-ох-ох! Какого же вы обо мне плохого мнения, дорогуша! Чем же я не угодил вашей милости?

— Говард, не увиливай от ответа. Я права?

— Вот и нет, дорогуша! Домик Боргезе построил голландский архитектор Ван Занс. И знаете, почему он прославился?

— Особого ума не требуется. Он же строил для Папы! Это и так сделает любого известным, — удивилась Фанни.

— Нет, дорогуша, ты ошиблась. Причем дважды. Во-первых, виллу строил внук Павла V — Сципион. А во-вторых, этот архитектор еще запомнился тем… — Говард сделал многозначительную паузу и торжественно продолжил: — У него было девять любовниц, причем одновременно! Одна приходила к нему в понедельник, к другой он сам ходил во вторник, в среду — третья и т. д.

Губы Вивьен слегка скривились. Нечто подобное она и ожидала. Вивьен не любила скабрезных — или, как их называл Говард, амурных — историй. Возможно, бедный Ван Занс вел пуританский образ жизни и даже помыслить не мог, что много веков спустя некий журналист будет рассказывать про него порочащие его басни.

— А когда же он встречался еще с двумя? — удивилась Фанни. — В неделе же семь дней!

— Фанни, дорогуша, ты абсолютно права! Причем седьмой день он, как примерный христианин, посвящал Богу. Но ты невнимательно меня слушала, дорогуша. Повторяю…

Вивьен отключила слух. Через некоторое время до нее донесся довольный смех Говарда.

—…сдаешься, детка? А ты, Ви?

— Где уж мне! — усмехнулась Вивьен. — Я не обладаю твоим амурным воображением.

— Во вторник и четверг он встречался с двумя, а в субботу они отправлялись в постель втроем. Вот и считайте: в понедельник — одна. — Говард загнул палец на левой руке. — Во вторник — две, в среду — одна, в четверг — опять две. — Говард стал загибать пальцы на правой руке. — В пятницу — одна, в субботу аж две в одном флаконе. Итого — девять!

Аллея привела их к озеру. На противоположном берегу возвышалось белое ажурное здание. Вивьен сверилась с путеводителем. Часовня Эскулапа. Слушать басню Говарда еще про одного архитектора ей не захотелось. Вивьен была уверена, что все амурные истории, которые рассказывает репортер, — всего лишь плод его воспаленного воображения.

Вивьен замедлила шаг и, когда поравнялась с огромной плакучей ивой, которая мыла свои ветви в озере, остановилась, прячась в ее роскошной кроне. Говард и Фанни удалялись дальше по аллее. Вивьен слышала громкие раскаты смеха Говарда. Рассказывает очередную «амурную» историю, подумала она.

В зеленом убежище Вивьен все дышало романтикой прошлых эпох. Так и казалось, что сейчас сюда придут нарядные дамы в кринолинах под зонтиками, рассядутся на принесенные слугами изогнутые французские стулья и примутся щебетать, обсуждая между собой последние светские новости.

Вивьен улыбнулась. Забавно было представлять себя одной из них, но через некоторое время она забеспокоилась. Нынче Говард подчеркнуто уделял внимание только Фанни. Вивьен это не понравилось. Нет, она не ревновала Говарда, хотя до сегодняшнего дня он, по его собственному выражению, окучивал Вивьен.

Вивьен вышла из ивового шатра. Говарда и Фанни нигде не было видно. Вивьен наугад свернула вправо и вскоре оказалась на небольшой полянке, которую со всех сторон окружали раскидистые деревья.

— Фанни! Говард! — крикнула Вивьен, но никто не отозвался.

Вивьен продолжала идти дальше. Вдруг она услышала шепот Говарда.

— Тише, дорогуша! Она не обнаружит нас здесь…

Вивьен замерла. Пройти мимо? В конце концов, Фанни взрослая женщина и вольна поступать как ей угодно. Вивьен не дуэнья, чтобы следить за ее нравственностью. Но только накануне вечером Говард, мило улыбаясь, поинтересовался у Вивьен, не холодно ли ей спать в одиночестве.

— А кто тебе сказал, что я сплю в одиночестве? — нашлась несколько шокированная вопросом Говарда Вивьен.

— Ты забываешь мою профессию, — ухмыльнулся Говард.

— Если мне станет холодно, я думаю, в Италии найдется магазин, где продаются обогреватели, и у меня есть средства, чтобы его приобрести, — твердо сказала Вивьен.

— Зачем тратиться, если я могу бесплатно стать для тебя, дорогуша, отличной грелочкой…

А теперь он предлагает себя в роли грелки другой? Но, может, Фанни ему искренне нравится?

Подслушивать некрасиво. Эту истину Вивьен усвоила еще в детстве. Еще ей внушали, что нехорошо лгать. Но ложь во спасение — благо, следовательно, и вызнать чужой секрет не во вред ближнему тоже неплохо, решила Вивьен и навострила уши.

— Один поцелуй, детка, — снова услышала она прозвучавший где-то совсем близко голос Говарда.

Она на цыпочках осторожно придвинулась ближе.

— Мистер Фиш, не надо… Я не хочу!

— Замолчи, дорогуша… Нам будет сладко…

— Мистер Фиш, пожалуйста… — Слова Фанни превратились в тихий стон.

Вивьен больше не медлила. Она кинулась в кусты и стукнула Говарда кулаком в затылок.

— Я заметил, ты любишь драться не раздумывая, — со злостью сказал Говард, потирая щеку. — Только я не Линк, паршивый аристократ, могу и сдачи дать…

— Только посмей! — пригрозила Вивьен и выставила вперед два пальца. — Быстро буркалы выколю… — Слова и движение вырвались сами собой. Общение с «рваными джинсами» не прошло бесследно, констатировала про себя Вивьен, но осталась довольна.

Говард струсил.

Вивьен схватила Фанни за руку.

— Пошли отсюда. Доберемся до виллы сами.

— Ви, как же так? — тоненьким голоском жалобно спросила Фанни, когда Вивьен отволокла ее на приличное расстояние от места происшествия. — Он мне Бодлера читал!