— Родд! — крикнул я, но тот, казалось, меня уже не слышал — волок как мешок, попутно что-то бубня себе под нос.

Печальнее всего было то, что этот «бульдозер» забрал у меня пистолет и я остался теперь безоружен. Хотя, это легко поправимо. Свою родную «стерву» я увидел у него в кармане брюк и довольно улыбнулся — черт, я же ведь Лис, тот самый Лис, который может обчистить любого! Прячь ты свой кошелек хоть в самый дальний карман самых обтягивающих джинсов — все равно не учуешь, как я его у тебя вытащу. А тут из таких широких штанов достать — раз плюнуть!

Пока Родд тащил меня по земле, а я упирался, тем самым отвлекая его, руки мои уже успели пробраться к нему в карманы и подчистить их. Правда добыча оказалась не такой, которую я ожидал. Пара листиков с какими-то молитвами, да свеча. Я отшвырнул мусор в сторону и вновь принялся хозяйничать в кармане.

«Стерва» нашлась довольно быстро. Правда пришлось изрядно попотеть, чтобы извлечь ее оттуда — Родд шел чуть прихрамывая, и пистолет бился о его ногу. Я поменял тактику, поднялся на ноги, чтобы снизить нагрузку и дать возможность идти Родду более легко. Получилось. Пистолет теперь не раскачивался в кармане, давая возможность мне его спокойно вытащить.

Когда оружие перекочевало ко мне в ладонь, я подумал, что было бы неплохо всадить этому ублюдку, схватившему меня, свинца в голову, но в последний момент остановился, потому что мы подошли к черному дому, из которого выскочило еще двое под стать Родду пареньков.

— Отступник! — злобно прошипел Родд, кивая на меня.

— К мэтру Борису! — кивнул первый вышедший.

— К нему! — согласился второй.

Вот только я категорически не соглашался с таким раскладом и всячески пытался отговорить их от этого.

— Ребята, вы все перепутали! Произошла ошибка! Чудовищная ошибка!

Да, можно было шмальнул в Родда, прямо в упор, чтобы знал, паскуда, как к незнакомцам лезть, потом этих двоих на ноль помножить — первому в лоб пулю отправить, второму с разворота печень прострелить. Но нельзя быть таким не предусмотрительным. Краем глаза я видел, что на втором этаже черного дома сидели вооруженные верзилы и сверлили меня недобрым взглядом. Пока бы я шпиговал свинцов этих уродов, те разрядили бы свои магазины в меня. А такой расклад меня совсем не устраивал.

Поэтому я незаметно для всех спрятал пистолет в жилетку и проследовал за Роддом.

В помещении, куда меня ввели, оказалось прохладно и темно. В глубине играла тихо музыка, то ли орган, то ли еще какой инструмент, от звуков которого захотел выть — такой он был заунывный и погребальный. Где я?

Покойная комната мэтра третьего ранга Бориса Карлоффа

Что за третий ранг? Показатель его крутости? Или меткости? Или силы? Ах, черт! Опять эти непонятки!

— Рад приветствовать вас в моем скромном обители! — раздался голос откуда-то сверху. Я задрал голову, пытаясь определить его владельца, но никого не увидел.

— Господин мэтр Борис… — начал раболепно верещать Родд, но голос его перебил.

— Я уже все знаю.

— И откуда же? — не вытерпел я.

Родд больно ткнул меня локтем в бок — так, что я согнулся пополам. В самое ухо прошептал:

— Никто не смеет открывать рот, пока господин мэтр Борис не разрешит этого!

— Ну что ты, Родд! — с деланной вежливостью произнес стоящий наверху. — Он же не знает всех законов, которых мы придерживаемся. Ведь правда?

— Чего вам от меня надо? — выдохнул я, пытаясь унять боль — удар получился ощутимым.

— Только одного — следовать нашим правилам. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

— Да без проблем, только отпустите меня уже наконец!

— Всему свое время, молодой человек, — произнес Борис и наверху раздались шаги — он спускался по скрипучей лестнице вниз, к нам. — Всему свое время.

3

Это был не молодой уже человек, с проседью на висках и невероятно пронзительным взглядом, от которого хотелось немедленно спрятаться. Борис смотрел не мигая, и, казалось, мог читать мысли. Едва мэтр вышел к нам, как все склонили головы и лишь я стоял в полном недоумении, глядя то на Бориса, то на его испуганных помощников, не понимая, как себя вести в подобной ситуации. Тоже поклониться? А не много ли чести будет? Перебьется.

— Добрый день, — зачем-то пробубнил я, осматривая собеседника.

Одет тот был весьма скромно — серые штаны, уже изрядно пошарканные в коленях, и кожаная куртка без изысков, застегнутая до шеи на «молнию». Со стороны могло показаться, что он был обычным работягой, какой пять дней в неделю исправно ходит на работу, а в вечер пятницы пьет с друзьями пару пива и порцию виски и идет домой выслушивать ворчание жены. Ну никак не мэтр, да еще и какого-то третьего уровня.

— И вам добрый день, — мягко ответил Борис, в упор глядя на меня.

Родд что-то шепнул мне и кажется даже дернул за рукав, но я не понял его намеков.

— Что привело вас в нашу обитель? — вкрадчиво поинтересовался Борис.

— Не «что», а «кто», — честно ответил я и кивнул на Родда. — Вот он притащил.

— В самом деле?

Родд, не поднимая головы, быстро затарахтел:

— Нарушитель первого уровня, имеется не учтенное оружие, сквернословит, при проверке оказалось, что знаком с главой отступников.

Бориса эта информация не впечатлила. Он продолжал стоять и глазеть на меня, верно пытаясь просверлить взглядом во мне дырку.

— Кто она такая — мне было не известно, — добавил я.

Родд вновь дернул меня за рукав, и я замолчал.

Я начал вновь обдумывать возможность применения «стервы». Эта клоунада меня начинала изрядно доставать. Вытащить пистолет и — бам! бам! бам! Борис, вы были отличным собеседником, но три дыры, внезапно возникшие в вашей голове, навсегда разъединили наши жизненные нити — прощайте! Мне прямо, вам — наверх.

— Вы забавный, молодой человек, — произнес Борис, глядя мне прямо в глаза.

Мне стало не по себе. Когда тебе говорят, что ты забавный — это хорошо. Правда с одной поправкой — если это звучит из уст красивой девушки с третьим размером груди. Но если это произносит хмурый мужик с безумными глазами — это плохой знак. Очень плохой знак.

— И от чего же вы так решили? — спросил я, но мэтр проигнорировал мой вопрос.

— Родд, — вместо этого обратился он к своему подчиненному.

Тот не смело поднял голову.

— Да, мой господин?

Ну вот, еще один плохой знак. Когда в разговоре двух мужиков проскальзывает фраза «мой господин» — ничего хорошего дальше не жди: закончиться в итоге всё тем, что кто-то кого-то жестко отхлещет плетками. А судя по тому, что меня привели сюда насильно, этим бедолагой окажусь я.