Потом он снова услышал смех, и ему почудилось, будто он узнал этот голос – нечёткий и приглушённый, но всё же такой знакомый! Поражённый, он остановился.

– Мама? – прошептал он. И лишь потом понял, что спросил это вслух. Он недоверчиво уставился в темноту и туман. – Мама, это ты?

Ему снова вспомнились странная встреча сегодня днём, эта фигура в проезжающем мимо кебе и мудрые слова мистера М. «Её не может быть здесь, – мысленно убеждал он себя. – Мне это лишь кажется, потому что я этого хочу. Её не может быть здесь – это противоречит логике. Это неразумно».

Но разве не в этом он упрекал Шерлока Холмса и инспектора? Что они прислушиваются только к доводам разума, а не к чувствам и интуиции? И вот он стоит здесь, посреди ночного парка, и слышит голос – такой милый, знакомый и родной.

– Мама? – неуверенно крикнул Люциус в темноту. Он хотел, чтобы она его услышала, нашла его – но в то же время его удерживали остатки сомнений. Он был совсем один. Что, если он ошибся? – Мама, это ты?

Смех раздался снова, и Люциус бросился вперёд. Его охватило волнение, и он не оглядывался по сторонам, целиком положившись на слух. Вскоре он сошёл с твёрдой дорожки и бежал теперь по мокрой траве. Свет последних газовых фонарей исчез за его спиной, остались только тени, белые клубы тумана и ночь.

Когда он добежал до озера, всё изменилось! Слабый ветерок, будто только его и ждал, рассеял туман над водой, и тусклый свет луны прорезал облака. Этого оказалось достаточно, чтобы осветить озеро – и часть противоположного берега. Там стояла Ирэн Адлер – Люциус видел её столь же ясно и отчётливо, как воду и ночь!

Она была одета так же, как днём в кебе. И причёска та же. Люциус не верил своим глазам и своему счастью.

– Мама! – крикнул он громче. – Мама, сюда!

Но она, похоже, его не замечала. Бросив последний взгляд на водную гладь, она повернулась и пошла прочь, исчезая в туманной темноте словно мираж или призрак.

– Мама! – Люциус утратил всякую осторожность. Она снова от него ускользнула! Он отчаянно замахал руками, лихорадочно озираясь в поисках мостков или моста – чего-нибудь, чтобы поскорей перебраться к ней на другой берег, но ничего не находил. – Мамочка!

Он помчался дальше вдоль берега. Где-то ведь должен быть переход на ту сторону. Ну пожалуйста, пожалуйста – пусть где-нибудь впереди окажется мост. «Мама! – пульсировало у него в голове. – Мама в городе. Мама снова здесь!»

Но как он ни напрягал зрение, разглядеть её на другом берегу не смог. Минут через десять, запыхавшись и обливаясь по́том, он добежал туда, где она только что стояла, но не обнаружил и следа Ирэн Адлер. Знаменитая иллюзионистка в очередной раз исчезла.

Люциус не знал, как объяснить её появление среди ночи в лондонском парке. Если бы он не видел её собственными глазами, то ни за что бы в это не поверил.

Но он её видел! Совершенно точно видел! Ирэн Адлер в Лондоне!

Но не с ним.

Где-то на церковной башенке часы пробили первый час нового дня. Ветер разносил низкий звон одиноких колоколов над крышами города и по тихому парку. Люциус Адлер стоял на берегу Боутинг-Лейк – один в туманной ночи – и ничего не понимал.

О сне теперь можно забыть. Весь взбудораженный, Люциус вернулся на Бейкер-стрит. Вскарабкаться наверх по водосточной трубе оказалось проще, чем он думал, и вскоре он уже снова лежал в тёплой постели, уставившись в потолок, а в голове его роились вопросы.

«Она бы никогда не вернулась в Лондон, не поспешив прямиком ко мне. Никогда».

И всё же она была в парке. Одна-одинёшенька. Такая же реальная, как луна на небе и вода в озере. Она здесь, в Лондоне. И в этот раз она скрывалась не от каких-то там преследователей, а от… него, от Люциуса!

Минуты превращались в часы, ночь тянулась бесконечно. Через какое-то время ему всё-таки удалось заснуть, но сон его был беспокойным. Во сне он бродил по подвалам Скотленд-Ярда мимо крепко запертых дверей камер, которые охраняли автоматы вроде Тинни. И за каждой из этих дверей он слышал мамин смех. Потом он вдруг очутился в саду Гвиннемор-Холла, задрал голову и увидел, как Ирэн Адлер моет окна у лорда Арчибальда. Люциус окликнул её, и она посмотрела вниз на него. Но вместо того чтобы помахать ему или улыбнуться, она молча отвернулась и закрыла окно. Затем Люциус переместился в «Вороново гнездо» – и Ирэн была уже там. Она стояла рядом с верстаком Харольда и натравливала переделанного в боевую машину Джеймса на своего перепуганного сына! Без колебаний, без видимой цели и без пощады.

Люциус проснулся от собственного крика. Он задыхался, а пижама промокла от пота. Лишь через несколько мгновений он сообразил, где находится, и, со вздохом сев на кровати, огляделся.

За окном светлая полоска на горизонте возвещала наступление нового дня. Улицы всё ещё были безлюдны. Спал он недолго, но заснуть больше не пытался. Люциус наскоро умылся, оделся и открыл дверь комнаты.

В коридоре царила полная тишина. Холмс и доктор Ватсон наверняка ещё мирно спали. Тем не менее Люциус спустился по скрипучей лестнице на первый этаж. К его удивлению, на кухне миссис Хадсон уже горел свет.

– Что ты здесь делаешь в такую рань?! – изумилась заботливая хозяйка, едва он появился на пороге. Миссис Хадсон всегда вставала рано. Сейчас она, сидя за кухонным столом, резала мелкими кубиками овощи и чистила картошку.

– Не могу больше спать, – вздохнул Люциус.

Миссис Хадсон, видимо почувствовав, что лучше не донимать его расспросами, достала из шкафа кастрюлю, налила в неё остатки вчерашнего молока и поставила на плиту. Молча дождавшись, когда молоко закипит, она налила Люциусу полную чашку и, добавив туда две большие ложки мёда, поставила её перед ним на стол. Молоко пахло просто восхитительно.

– Тяжёлая ночь, да? – Миссис Хадсон посмотрела в окно. – Такое бывает. Главное, что после любой, даже самой тёмной ночи настаёт рассвет.

Вообще-то Люциус не собирался ничего рассказывать. Он даже не искал ничьего общества. Но теперь, сидя в предрассветный час за кружкой горячего молока с мёдом, мальчик излил миссис Хадсон душу. Он поведал ей о своей ночной вылазке, о тихом смехе в парке, а потом описал, что произошло у озера.

– Исключено! – твёрдо заявила миссис Хадсон. До этого она хоть и с нескрываемым ужасом, но терпеливо слушала. Но теперь она больше не могла молчать. – Этого не может быть, мой мальчик. Поверь мне.

– Я бы с удовольствием, – признался он. – Но не могу. Я её видел. Так же отчётливо, как вижу вас, миссис Хадсон. Это была моя мама.

Хозяйка давно уже порывалась возразить, но Люциус, не давая ей вставить ни слова, рассказал ещё о поездке в кебе с Майкрофтом. Этого хватило, чтобы она притихла – но лишь на миг.

– Всё равно, – решительно сказала она, нахмурившись. – Я знаю Ирэн Адлер, Люциус. Она бы никогда…