Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я люблю ворон!» — подумала Анита.
И в этот момент нашла отверстие, в которое нужно вставить ключ. Крохотная ступенька в ней словно ответила ключу согласием и повела его дальше.
Анита протолкнула ключ глубже.
Он продвинулся.
«Я люблю ворон!»
И каким-то образом, рано или поздно, где-то за пределами нормального мира, Анита повернула ключ.
— Анита! — вскричала госпожа Блум, открыв глаза.
Что-то случилось с её дочерью, она чувствовала это!
Плечо. У неё болело плечо.
Она хотела шевельнуться и ощутила острую боль, а потом попыталась понять, где же она находится, и стала всматриваться, медленно обводя взглядом комнату.
Она в Венеции.
Она дома.
Смутно припомнила, что накануне заснула, усталая, на диване в неестественном положении. И теперь у неё болит плечо.
— Анита? — снова окликнула она.
Не получив ответа, поднялась и прошла в комнату дочери. Но Аниты там не оказалось. Госпожа Блум прислонилась к косяку и стала медленно, с трудом отделять сновидение от реальности.
А реальность заключалась в том, что Анита не вернулась домой. И в Венецию она не улетала. Реальность и в том, что её муж звонил ей из Лондона и сказал, что обнаружил, где она. Беспокоиться не нужно, всё прояснится в ближайшие часы.
Реальность в том, что Томмазо Раньери Страмби убежал из дома. И он тоже звонил домой, просил не беспокоиться и пообещал скоро вернуться.
Реальность и в том, что муж просил её не выходить из дома, никому не открывать и дождаться его звонка.
Обычно подобное происходило в фильмах, а не в действительности, с жёнами секретных агентов. А её муж не секретный агент.
Во всяком случае она об этом ничего не знает.
Госпожа Блум поправила волосы и постаралась рассуждать здраво. Самое простое решение, как говорил философ, оно же и самое верное. Поэтому она должна перестать думать о мрачных международных махинациях, секретных службах и о проклятии, наложенном на Разрисованный дом. Должна забыть все книги и фильмы ужасов, и про шпионов, и все статьи, которые читала, о похищении детей и сосредоточиться на самом простом решении.
— С Анитой всё в порядке.
Муж знает, где она, и поехал за ней.
И если он не сообщил ей больше ничего, то лишь для того, чтобы она не слишком сердилась на свою дочь. Вот это и есть самое простое объяснение.
Но как же увязать его с исчезновением Томмазо? Есть какая-нибудь связь с исчезновением Аниты или нет?
Ей необходимо понять это. И она не может больше ждать.
Госпожа Блум учила свою дочь с уважением относиться к частной жизни человека. Она считала это одним из самых непременных жизненных правил. Но в этот вечер, решила, что не станет уважать личную жизнь дочери.
Она не могла позволить себе этого.
Она была матерью девочки.
Обошла котёнка Мьоли, сидевшего в коридоре, и вошла в комнату Аниты.
И почувствовала себя крайне неловко, когда стала открывать ящики стола и листать тетради дочери.
Но она должна понять.
Должна найти доказательства того, что самое простое решение оно же и самое верное.
В голосе мужа во время последнего телефонного разговора она уловила какую-то неуверенность. Почему он советовал ей на выходить из дома и никому не открывать дверь? Почему кто-то тайком пробрался в Разрисованный дом и уничтожил почти всё, что она отреставрировала? Что за всем этим кроется?
Она принялась спешно просматривать тетради, записи и дневники Аниты, невольно краснея, что таким в общем-то недозволенным образом проникает в личную жизнь дочери.
Но ничего не нашла.
Хотя нет.
В конце концов всё-таки нашла, что искала.
Короткая запись, сделанная в дневнике накануне днём ещё до того, как Анита уехала к отцу.
— Между прочим… — вслух припомнила госпожа Блум, — обычно Анита терпеть не могла ездить в Лондон.
А в этот раз она буквально умоляла отпустить её туда.
— Но почему?.. — прошептала госпожа Блум, читая запись дочери.
В ней говорилось:
Позвонить Томми о встрече с переводчиком.
«Встреча с переводчиком».
С каким переводчиком? Переводчиком чего? И почему они должны были встретиться?
Может, это какое-нибудь школьное задание? Но в дневнике только эта короткая запись, ничего больше.
Она пролистнула несколько страниц назад.
И обнаружила ещё одну запись, которую почему-то связала с первой. Может, потому что написана была по-английски, может, ей показалось, что той же ручкой. Но скорее всего потому, что она была её мамой.
Улисс Мур? Найти.
И госпожа Блум принялась искать. Прежде всего в книжном шкафу. Потом включила компьютер (хотя и ненавидела это адское устройство).
Когда он открылся, вышла в Интернет.
Вспомнила название одной поисковой системы. Набрала Улисс Мур, нажала «энтер» и стала ждать.
Выяснилось, что это автор приключенческих книг.
Она кликнула. И стала двигать мышкой, листая страницы. Это маленькую штуку она ненавидела ещё больше, хоть она и называлась мышью.
Просмотрела несколько цветных страниц. Не стала играть ни в какие игры и вышла в самый конец сайта.
— Мне нужно только понять, кто такой этот переводчик! — в гневе закричала она, обращаясь к экрану, который продолжал предлагать ей картинки и музыку.
Она снова кликнула мышкой, выбрала, открыла и закрыла.
И наконец нашла его: у этого Улисса Мура и в самом деле имелся переводчик.
Она записала его имя на клочке бумаги, вернулась на страницу поиска и не без некоторого труда нашла сведения о нём.
Итальянец.
И тоже писатель.
«Слишком уж много пишет…» — подумала женщина.
Но какая может быть связь между переводчиком и её дочерью? Если, конечно, это тот самый переводчик, о котором Анита пишет в дневнике?
Встреча с переводчиком.
Встретились?
И где?
До этой поездки к отцу в Лондон Анита никогда не покидала дом. И Томмазо тоже ещё никогда в жизни никуда не уезжал из Венеции.
Значит, они встретились тут, в Венеции.
Может быть, в книжном магазине?
Компьютер снова загудел.
Нет. В необъятном море Интернета ни о какой встрече нет ни малейшего упоминания.