что я не унаследовала эту особенность. Сложно было сказать, что хуже: не иметь возможности есть сыр или получить по наследству гены зла. Наверное, гены зла все-таки хуже. Но ненамного.

– Скорее из тщеславия, – уточнила она. – Так какое мороженое ты будешь?

Я посмотрела на Миллера.

– Ничего не нужно. Я только… – Я оглянулась на дверь. Мне совсем не хотелось уходить отсюда.

– Все в порядке, – сказал Миллер. – Барбара, я сам разберусь. – Он забрал у нее контейнеры.

– Вот и замечательно! – Шеф-повар сняла фартук и повесила его на крючок. – Я хотела посмотреть один сериальчик, так что оставлю вас. Хорошего вечера!

– Так какое мороженое ты будешь? – спросил Миллер, когда Барбара вышла из кухни.

Я убрала за ухо непослушную прядь волос.

– Тебе не стоит отдавать мне свое мороженое.

– Я вижу, что тебе это нужно. – Он достал две миски, и я даже не стала пытаться скрыть улыбку. – Итак… мятное с шоколадом или малиновое с шоколадом?

– Мятное. Спасибо, что поделился.

Миллер ничего не ответил, просто стал выкладывать мороженое. Я села за стол посреди кухни и стала наблюдать за ним. К той информации, которую я про него уже узнала, можно было добавить, что он любит мороженое с шоколадной крошкой. А еще он был щедрым. И проявил доброту, когда разрешил мне воспользоваться своим телефоном. Этим вечером Миллер мог придумать себе миллион разных занятий, но отказался от всего этого и предпочел провести время со мной – совершенно незнакомым ему человеком только потому, что услышал о моем разрыве с парнем. Это было так мило.

Миллер поставил передо мной миску, до краев наполненную мороженым, и сел напротив. Его лицо все расплылось от удовольствия, когда он положил в рот первую ложку. Я вспомнила, что когда-то мороженое тоже могло сделать меня счастливой. Я откусила маленький кусочек и улыбнулась. Возможно, с тех пор ничего не изменилось. Нужно было всего лишь вспомнить это ощущение и не сопротивляться ему. Увидев улыбку на лице Миллера, я поняла, что это будет не так уж сложно сделать.

– Сколько тебе лет? – слова вылетели у меня прежде, чем я успела остановить их.

– Я старше тебя. – Он продолжил есть мороженое, вероятно, решив, что ответил на мой вопрос. Но до того, как я успела задать еще один наводящий вопрос, он опередил меня и сам спросил: – Так что он не сделал?

Я проглотила кусочек мороженого.

– Что?

– Ты сказала, что порвала с ним из-за его поступка. – Миллер зачерпнул большую ложку мороженого. – Твой бывший парень, – добавил он, когда я ничего не ответила.

– А. М‐м…

– Я подумал, что раз ты сюда пришла, то тебе хотелось с кем-нибудь поговорить. Но мы не будем это обсуждать, если ты не хочешь.

Я покачала головой.

– Мне просто не хотелось оставаться одной.

Он сжал челюсти.

– Бруклин, послушай… я не должен говорить с тобой. Тем более сидеть здесь с тобой. Наверное, мне стоит уйти. – Однако он даже не сдвинулся с места.

– Просто расскажи мне что-нибудь о себе. Что угодно.

Он поджал губы.

– Пожалуйста, отвлеки меня от того ада, в который я попала. Например, почему ты стал работать на Пруиттов?

– Они хорошо платят. И я хочу скопить на колледж.

Колледж. Сколько же ему на самом деле? Восемнадцать? Конечно, он старше меня, но всего на пару лет? А вел себя так, словно раза в два старше.

– Но в городе наверняка есть и другие вакансии для охранников с хорошей оплатой.

– Но не настолько хорошей.

– Почему?

Миллер положил в рот еще одну ложку мороженого и задумался над ответом.

– Потому что это Пруитты.

– Ага. Но в городе полно богатых семей. Те же Хантеры или Колдуэллы. Грины и Диксоны. – Я не была уверена, что родители Феликса и Капкейка настолько же богаты, как и остальные семьи, которые упомянула, но они точно могли себе позволить самую квалифицированную охрану. Черт, да у большинства ребят в школе денег было не меньше, чем у Пруиттов. – Что же в вашей работе такого особенного?

Миллер доел свое мороженое и поставил локти на стол.

– Чем выше риск, тем больше зарплата.

– Выше риск?

– Из-за особенностей работы мистера Пруитта.

Я в удивлении уставилась на него.

– Чем же таким он занимается? – Я ничего не знала про человека, с которым жила. У меня не было возможности расспросить его об этом. Я только помнила, что при первой нашей встрече он поинтересовался, читала ли я газеты.

– А еще мне платят за то, чтобы я хранил его секреты, – улыбнулся Миллер.

– Нет, правда, кем работает мистер Пруитт? – Если о нем писали в газетах, значит, он был… кем? Писателем? Или, может быть, речь шла о местных газетах? И он был каким-нибудь… политиком?

– Я и так сказал слишком много. А теперь давай вернемся к тебе. Ты уверена, что не хочешь перезвонить Мэттью Колдуэллу? Он продолжает названивать на мой номер.

– Нет.

– Нет, ты не уверена? Или нет, ты не хочешь?

– И то и другое. – Я съела еще кусочек мороженого. Мне совсем не хотелось говорить про себя. Я хотела выведать побольше секретов мистера Пруитта.

– Весь персонал слышал сегодняшнюю ссору за обедом. Изабелла в самом деле облила тебя молоком?

Я кивнула, но не могла сказать, поверил он мне или нет. Миллер просто разглядывал меня, словно я была какой-нибудь неразрешимой загадкой.

– Почему ты мне не сказала, когда я спросил, что случилось с твоим блейзером?

– Потому что в тот момент я не знала, буду ли вообще кому-нибудь об этом рассказывать. Но потом решила, что это отличный повод разозлить Изабеллу и вынудить ее выгнать меня из дома. Только мой план привел к обратным последствиям. А теперь еще и ее мама меня возненавидела так же сильно, как дочка.

– Да, миссис Пруитт лучше не злить.

– И не говори! – сказала я со смехом.

Миллер улыбнулся.

– Но она особенно и не стремилась познакомиться со мной поближе.

– Обстоятельства довольно щекотливые. Ты же понимаешь, что тебе будет непросто влиться в мир таких людей?

«Таких людей». Я улыбнулась. Он не считал меня одной из них.

– Хочу дать тебе один совет насчет миссис Пруитт. Ты не должна пасовать перед ней. Иначе будет только хуже.

Миллер положил свою ложку в пустую миску и встал. Он забрал и мою миску тоже, а я стала молча наблюдать за тем, как он моет посуду.

– Спасибо, что поделился со мной мороженым, – сказала я, когда он поставил последнюю тарелку на полку для посуды.

Скрестив руки на груди, Миллер прислонился к разделочному столу за своей спиной.

– Всегда пожалуйста. Надеюсь, тебе