– Не знаю.

– Сколько время?

– Шесть.

– И ты сможешь встать?

– Не знаю.

– Что ты натворила?

– Что?

– Я пришла к тебе за помощью, а ты что натворила?

– Помогла тебе. Нет?

– Нет, ты набросилась на меня, как тогда в Танзании.

– Вот, как? А мне показалось, что это ты на меня тогда набросилась, а не я.

– Ну конечно… Я спокойно отдыхала после тяжёлого дня в своём бунгало, а ты пришла и набросилась на меня.

– Я пришла с бутылкой хорошего вина, сказать спасибо, за то, что ты поставила на место этого самоуверенного дурака…

– Твоего полковника?

– Никакой он не мой…

– Да, ладно ладно, не оправдывайся, я всё про вас знаю. Через полгода ты должна была получить квартирку, и после этого убить его…

– Не убить, а послать на хуй.

– А это не одно и тоже?

– Нет. В уголовном кодексе за первое дают пятнашку, а за второе не дают. Так что по закону, это не одно и тоже.

– Теперь буду знать.

– А ты приходи почаще, я ещё много чего полезного знаю, про уголовный кодекс. Буду тебе рассказывать.

– Я и пришла по делу, но ты же слова не даёшь сказать, сразу набрасываешься. Так в уголовном кодексе написано делать?

– Нет, это ты меня научила, когда первая подкараулила возле двери своего бунгало, стоило мне только приблизиться к ней.

– Да, да, я же говорю, что всё про тебя знаю, ты пришла сказать спасибо за дурака полковника, а не потому, что захотелось секса со мной…

– Именно сказать спасибо, а ты выскочила голая, и поймала меня.

– Не голая, а в полотенце после душа.

– Которое случайно упало прямо в дверях.

– Оно не упало, а ты его сняла.

– Да, я. Но втащила меня внутрь бунгало, и тут же уложила на кровать – ты.

– Я, я. А ты, как видно, хорошо запомнила этот приёмчик, и теперь с успехом применяешь его.

– Какая ты сволочь… – Томно простонала Елена. – Ничего я не применяю. – И теснее прижалась к ней. – Её пальцы, тем временем, нащупали сосок Светланы и стали нежно покручивать его, с удовольствием отмечая, как он твердеет.

– Если продолжишь, это будет двадцатый оргазм за ночь.

– И что? Надо запастись впрок твоими оргазмами, кто знает, когда ещё пройдёшь возле двери…

Через час на кухне.

Елена вышла из душа и села за столик, на котором уже стояли дымящиеся чашки с кофе и тарелочки с творогом.

– Я смотрю, ничего не поменялось с тех пор. Всё на своих местах, и кофе, и творог…

– Почему что-то должно поменяться?

– Ты не вышла замуж?

– Нет. – Елена, тоже внимательно посмотрела на Светлану. – И если судить по количеству оргазмов, то у тебя тоже, с личным, не всё в порядке.

– Это верно, не всё. Видимо, я как-то неправильно себя веду, раз мне всё время изменяют, да ещё так, что я узнаю об этом. – Елена, что-то хотела ответить, но Светлана остановила её, чтобы не затевать разговор о том, что случилось между ними. И сменила тему. – Ты торопишься?

– Тороплюсь, конечно, но если опоздаю, то ничего страшного. Всё равно скоро увольняюсь. Так что рассказывай.

– Увольняешься? Почему?

– В октябре сдам экзамен на адвоката, и прощай МВД.

– Ого, а сдашь? Я слышала это не просто.

– Да непросто, около шестисот вопросов. Причём с вопросами по уголовному праву уж как-нибудь, всё-таки юридическое высшее у меня есть, а вот арбитраж и налоги, действительно сложно, но я готовлюсь. И плюс, нашла ходы выходы в Новгородской палате адвокатов, там и буду сдавать.

– А работать потом где, в Новгороде?

– Нет, там делать нечего. Частично в Москве, но в основном за границей.

– Фиу. – Присвистнула Светлана. – Ничего себе планы… А там-то кого защищать?

– Не защищать, а заниматься легализацией культурных ценностей.

– Фиу. – Ещё сильнее присвистнула Светлана. – Поясни.

– После того как наш тандем в одиннадцатом году опять поменялся на Путина, очень многие богатые люди поняли, что это надолго, и перебрались жить, кто в Европу, кто в США, кто в Израиль. Многие прихватили с собой картины, вывозить, которые по закону, было нельзя.

– А как же вывезли?

– Не важно – кто как. Главное, что картин там много и они стоят приличных денег, только продать их легально нельзя.

– Почему?

– Потому что, сразу возникает вопрос – откуда они?

– На чердаке у бабушки, или там же в европах и купили… Что, наврать что ли трудно, что-нибудь в этом духе?

– Нет не трудно, только без экспертизы не продать.

– А у них нет?

– Есть-есть, без экспертиз бы сами не купили, только сделаны были эти экспертизы – в России. А это значит…

– Что картины были здесь.

– Точно. И сразу вопрос – как въехали и как выехали?

– Поняла. И что? Ты знаешь, что с этим делать?

– Да знаю. И хочу, быть первой, кто предложит реальную схему по легализации. А первый, как известно, снимает сливки.

– Ничего себе… Сама додумалась?

– Нет, есть знакомый еврей коллекционер, он мне об этой проблеме и рассказал. Сейчас живёт в Германии, и рад бы выставить что-то на Сотбис или Кристи, да не может и именно по этой причине. С него и начну. А дальше сарафанное радио и плюс пара статей на популярном ресурсе в сети, сами всё сделают.

– Ну, дай бог…

Они помолчали. – «Надо же, она совсем не изменилась, маленькие морщинки у глаз не в счёт» – Светлана рассматривала женщину напротив. Тоже самое делала и она.

– Ты совсем не изменилась, точно такая же, как пять лет назад, даже ещё интереснее стала. Я всё время помнила о тебе. Находила твои фотографии в сети. Думала с кем ты, где ты… Почему ты так долго не звонила? Я ждала.

– Не начинай. Прошлое не вернуть. Ты ставишь цели и добиваешься их любым способом, включая постель. Я так не могу.

– Я и увольняюсь потому, что мне это надоело. – Елена накрыла своей ладонью ладонь Светланы. – У меня ни с кем не было такого секса, как у нас с тобой. Давай всё вернём.

Светлана вытащила руку, встала и подошла к окну. Молча, стояла несколько минут, рассматривая пешеходов и машины.

– Понятно, ты не простила меня. – Елена проглотила подступивший комок, и сделала несколько глотков кофе. – Ладно, проехали. Тогда рассказывай, что у тебя стряслось?

Светлана, не повернулась. Она продолжала смотреть в окно и думать. – «Ну и что делать? Может сказать ей про диагноз? Что мне остался год, ну максимум два? Сказать? Ну, хорошо скажу, только