Я выразил восхищение.

– Это еще ничего! – самодовольно ответил Welkinson – Вилкин. – Глянь, у меня под столом стоит настоящая катушечная «Комета» – первый отечественный стереомаг. И на полном ходу… Я здесь, браток, полностью воспроизвел мою коммунальную хату в Ленинграде. И, когда становится особенно тоскливо среди этой цивилизованной азиатчины, врубаю «Come together» битлов. Последний диск у них самый проникновенный. Да? Я, кстати, в Питере был одним из ведущих битников – бас-гитара. Слышал команду «Железная рапсодия»? Нет, мы не были металлистами. Отнюдь… Это потом уже эта грязь пошла… Ну что, Володя, выпьем, что ли? – Он достал «Смирновскую» из пыльного шкафа.

Я не удивился, если бы он назвал меня даже Адольфом Гитлером. Но ведь он, черт возьми, попал в точку!

Мне захотелось срочно поглядеться в зеркало. У меня даже лицо зачесалось.

На подоконнике торчал осколок зеркала, и я без удовольствия в него заглянул.

– Это тоже из Союза вывез, – заметил попутно Вилкин. – Там на таможне все шизели, когда проверяли мое барахло. Особенно от зеркала. Даже на спектральный анализ отправляли. А я им, представляешь, пропел: «С любимым барахлом не расставайтесь!»

Я внимательно изучил в зеркале уже знакомое лицо. Хотя никак не могу привыкнуть.

– А женщину не захватил, с которой «не расставайся»?

Вилкин погрустнел. Не надо было спрашивать.

– Сначала хотел – денег не было. Когда деньги появились – уже было поздно. Я даже не знаю, что с ней. Написал ей одно письмо, она ответила. А больше не стал. И, что называется, пошел по рукам. Недостатки полового воспитания в Совковии. Давай, Вовка, выпьем за нерушимую!

Я с отвращением выпил, не спрашивая, что он имел в виду. После чего поинтересовался:

– Так где же девушка по имени Пата?

– Но ведь это же ты, гад, от меня ее увел!

– Э-э, я всего лишь поигрался и отпустил.

– Я вот морду лица твоего, извини, забыл, у меня хреновая зрительная память. А вот когда ты заговорил на нашем… У меня, Вован, стопроцентный музыкальный слух. Даже стопятидесятипроцентный! Нет людей с двумя похожими голосами. Это ты знаешь? Даже всякие там жонглеры-пародисты не смогут повторить: голос уникален. А я тебя сразу вспомнил, когда тебя, нищету, привела девчонка. А потом мы пили виски, и я повез тебя к Лао. Кстати, ты мне обещал за это пятьсот баксов!

– Помню. Но сейчас отдать не могу.

– Ладно, потом отдашь – шестьсот! – он засмеялся.

– Ну а ты сколько от них получил, прохиндей? – поинтересовался я. – Ты что, не знал, на какую работенку меня сосватал? Они хотели утопить меня в океане вместо платы. Но я, как видишь, не так прост. Вот так!.. А кто эта девчонка – смылась при моем появлении? Я не успел рассмотреть ее лицо.

– Может, она пошла в туалет! – пожал плечами Вилкин.

– Это была Пат! Приведи ее сюда.

– Чего ты тут раскомандовался! – недовольно пробурчал он, но подчинился. Еще бы: со мной мафия не справилась, а это сильно впечатляет.

Я пошел вслед за ним.

– Как звать ту девушку, которая ушла? – спросил я у коллектива массажисток.

– Тим!!! – ответили мне хором.

– А где она?

– У нее кончилась смена! Она ушла, – пропищала худышка с верхнего ряда.

Все закивали головами, глядя то на меня, то на хозяина.

– Вот видишь, – с укором сказал Андрей, – а ты мне не верил, человеку, который пустил тебя в самый сокровенный уголок своего дома.

«Уж лучше бы ты принимал меня в неуютном пятизвездочном отеле, нежели в этой конуре с голой лампой без абажура на сером потолке».

– Пойдем водку пить, а? – Он смотрел на меня по-собачьи.

Мы вернулись в сокровенный уголок – в конуру. Вилкин пустился в сопливые воспоминания о своей былой жизни. Он тер плешь, потом глаза, стучал кулаком по столу. Он рассказывал, как качал мускулы при помощи штанги: его девушка была плотного телосложения, и ему предстояло вынести ее из загса. Он заработал немереные деньги на разных финансовых махинациях, прокатил и кинул кучу подельников и поэтому вынужден был скрываться в этой далекой нелюбимой стране. А месяц назад его случайно обнаружили былые соратники по коммерции. Они вновь разбогатели, накопили денег на заграничные вояжи, Багамы и Таиланд, и в один прекрасный момент неожиданно забрели в его заведение.

– Они меня не били. Они назвали такую сумму, от которой волосы у меня сначала стали дыбом, а потом начали спешно покидать мою голову, как крысы с тонущего корабля… Скажи, я сильно облысел? Что мне делать? Давай я возьму тебя к себе в охранники! Соглашайся! Я буду платить тебе по тысяче баксов в месяц. И все мои девочки будут твоими, хоть зажрись.

Не хватало мне только конфликтов с питерскими бандитами! Я кивком поблагодарил и перешел к делу:

– Слушай меня внимательно, пьяная свинья! Лао приказал мне привезти девчонку! Где Пат?

– У меня ее нет! – выкрикнул Вилкин и неумело полез драться.

Я отшвырнул его как котенка. Он отлетел под стол, видно, ударившись о магнитофон «Комета» – сразу заиграла жуткая стереофоническая музыка.

– Я помогу тебе, если ты скажешь, где Пат! – крикнул я.

Он видел только мои ноги и общался с ними на равных.

– Вы, сударь, перекати-поле, у вас полностью отсутствует жизненная концепция. Человек, не имеющий собственности, – потенциальный преступник. Такие, как вы, не имея ничего, обычно считают, что имеют все. Вы, наверное, член КПСС?

– Член ЦК КПСС… Давай вылазь.

– Спасибо, я здесь пережду непогоду, – ответил он и глубоко вздохнул.

Я уселся на диван. Сэр Артур выключил магнитофон, выглянул наружу, посмотрел нетрезвым разбегающимся взглядом и спрятался снова.

– Я не буду тебя колотить.

– Если ее не убили, то она жива, – заметил он.

– Дальше! – поторопил я, не оценив мудрость.

– Она всегда нравилась Лао. И когда он появлялся у меня, то не упускал случая с ней развлечься. Ты не ревнуешь? К проститутке нельзя ревновать, потому что это все равно что ревновать к общественному автобусу, в котором все ездят.

– Ты набираешь штрафные баллы…

– И Лао тебя вовсе не посылал. Ты лжешь! Потому что твоя девчонка, скорее всего, в его тайном борделе. Для своих. Об этом борделе никто не знает. Лао рискует. По конвенции ему нельзя содержать бордели. Потому что он подгреб наркотики. А то и другое в Таиланде нельзя. Жадных съедают акулы – в прямом смысле. А он жадный, и скоро его тоже…

Он не договорил и вылез из-под стола наружу. Потом он снова стал уговаривать меня стать его телохранителем, так как «желтым» доверять нельзя. Рано или поздно они сдадут его, как чужака, причем в тот самый момент, когда он будет отдавать ежеквартальную дань полиции.