Вскочив с кровати, сбрасываю одежду, зная: Фэйбл наблюдает за каждым движением. Открываю ящик ночного столика и достаю презерватив. Купил их в надежде, что мы с Фэйбл когда-нибудь снова будем вместе. Черт, по крайней мере, у меня всегда была надежда.

Не теряя ни секунды, вскрываю упаковку и натягиваю презерватив. Мне так сильно хочется войти в нее – чувствую, что иначе взорвусь.

Она задумчиво вздыхает. Обернувшись, я вижу, как она без стеснения рассматривает меня.

– Что-то не так?

Фэйбл отводит взгляд, смотрит на меня, в ее глазах мелькает смущение.

– У тебя красивое тело. Ты ведь знаешь об этом, правда?

Нет, но один ее взгляд заставляет меня чувствовать себя красивым. Пара случайно произнесенных слов.

– Пытаешься смутить?

Улыбаясь, качает головой.

– Смущение делает тебя еще симпатичнее. И сексуальнее. Ты сложен словно бог, Дрю Каллахан. Если бы мы не спешили, я бы часами изучала твое восхитительное тело.

– Правда? – Я возвращаюсь к ней на кровать. Мы находимся лицом к лицу, наши тела – две идеальные фигуры рядом друг с другом. – Звучит многообещающе.

– О да. – Она кивает, кладет руку на мою грудь и ведет пальцами вниз. Мурашки волнами растекаются по телу от прикосновений. – Ты бы наслаждался каждым мгновением.

– Да? – Я толкаюсь бедрами, несильно и медленно. Возможно, это огромная ошибка, учитывая, насколько я уже близко к тому, чтобы кончить.

– Ммм-ммм. – Она, как кошка, выгибается подо мной, задевая головку, клянусь, если сделает так еще раз, я точно взорвусь. – Я бы использовала руки, пальцы, губы и язык. Пока ты наконец не стал бы умолять меня остановиться и прекратить мучения.

Ее слова рождают стон.

– Да я уже в агонии.

– Тогда позволь тебе помочь. – Она протягивает руку, обхватывает пальцами член, направляет в себя. Я медленно тону в ней, купаясь во влажном тепле, пока не достигаю глубины и удерживаю себя там так долго как могу, наслаждаясь ощущением тела, которое принимает меня так легко. И так красиво.

– Я скучал по тебе, – шепчу ей в губы, прежде чем поцеловать. – Сильно.

– Я тоже по тебе скучала. – Ее голос слаб, тело дрожит, и я медленно выхожу из нее, почти полностью, но только затем, чтобы погрузиться обратно.

Мы оба стонем от головокружительных ощущений и продолжаем мучительно медленно двигаться еще несколько сладких, отчаянных минут. Снова и снова погружаюсь, выхожу до конца и опять погружаюсь. Рядом с ней я чувствую себя прекрасно. В основании позвоночника начинает покалывать. Я собираюсь сильно кончить, но мне нужно убедиться, что Фэйбл сделает это вместе со мной.

– Фэйбл, – шепчу ей в ухо, толчки становятся жестче. Словно у меня нет никакого контроля над телом. Мне просто нужно кончить. И подарить ей оргазм.

– Ты близко? – Опускаю руку и касаюсь ее между ног. Тихий стон подсказывает мне, что я в нужном месте. – Пожалуйста, скажи мне, что ты близко.

– Очень, очень близко. Боже, Дрю. Пожалуйста… Господи, она такая горячая. Отчаянно нуждающаяся. Буквально вцепилась в меня. Я встаю на колени, беру ее за талию так, чтобы войти еще глубже. Она что-то бормочет шепотом, что-то сексуальное, хотя я ничего и не могу разобрать, и когда я достигаю той самой точки глубоко внутри, Фэйбл фактически взрывается в моих руках. Ее тело пронзает дрожь, голова откинута назад, пока она судорожно сжимается вокруг меня.

Посылая меня к собственному потрясающему, ослепительному оргазму. Я падаю на нее, тело содрогается, теплые волны накатывают еще несколько долгих, чудесных мгновений, и она обнимает меня, прижимаясь теснее и лаская спину. Успокаивает и возбуждает снова.

– Ты раздавишь меня, – произносит она наконец. Ее голос глухо звучит у моей груди. Быстро извиняюсь и сползаю с нее, встаю, чтобы выбросить презерватив в мусорное ведро, а потом возвращаюсь назад под одеяло и снова обнимаю Фэйбл.

Теперь, когда она вернулась в мою жизнь, невозможно упустить ее еще раз. Смешно и нереально, но, черт возьми, я уже упускал ее – и себя. И почти потерял.

Снова рисковать я не могу.

– Знаю, мы должны поговорить, но я слишком устала, – зевая, говорит она. – Можем сделать это завтра?

– Да. – Обнимаю за хрупкие плечи и целую в лоб. Я тоже устал. И пресыщен. Удовлетворен. Секс всегда заставлял меня нервничать. Прошлое преследует меня и оставляет секс под запретом. Делает его позорным актом. Обычно я предпочитаю избегать этого. Вообще избегать женщин: они всегда хотят того, что я не могу им дать.

Но не Фэйбл. С Фэйбл все иначе. Интимная близость с ней так чудесна. Прекрасна. Мне нравится открываться перед ней, физически и эмоционально. С ней я не боюсь обнажать свою душу, раскрываться полностью.

Это освобождение. Полная свобода.

Такое маленькое чудо.

Я сделаю все, чтобы стать для тебя всем.

Дрю… или Фэйбл?

Думаю, наконец-то я очутилась в сказке, где всегда хотела жить, с тех пор как была маленькой девочкой. Сейчас я в сказке, когда одеваюсь, готовая пробездельничать все воскресенье рядом с Дрю.

Он будит меня, осыпая поцелуями лицо. Нежные легкие прикосновения заставляют хихикать, его губы щекочут кожу. Когда он просовывает руки между нами и начинает щекотать живот, я смеюсь громче, наши ноги переплелись, голые тела касаются друга. А потом мы занимаемся медленным восхитительным утренним сексом.

Но еще до медленного восхитительного утреннего секса я, как и обещала, исследовала его тело. Изучая губами, языком и пальцами. Каково же было мое удивление, когда у него на груди я обнаружила татуировку, выписанную элегантным шрифтом. Небольшой абзац, больше похожий на стихотворные строки. Каждое слово я очертила кончиком пальца, пытаясь расшифровать значение.

Фабула страсти

Этой раскрыта в сиянии лунном

И наше

Благословенье

Любить друг друга безумно

Я в шоке: мальчик-американская-мечта Дрю Каллахан сделал татуировку. И сделал ее после того, как мы были вместе.

– Что это значит? – спрашиваю я, неторопливо обводя слова пальцем, каждую буковку отдельно.

Его, кажется, удивляет вопрос.

– Прочти ее снова, – говорит он тихо. – Медленно.

И я читаю, понимая, что из первых букв каждого предложения можно сложить мое имя. Это напоминает мне о «зефирной записке», которую он оставил. Удивлена. Потрясена. Глубоко тронута, и слезы наполняют глаза, а он целует мои мокрые щеки.

– Я написал эти слова тебе, – шепчет Дрю в мои губы, а потом целует их. – Ты превратила меня в поэта, Фэйбл.