– В следующем году я собираюсь основать три компании: агентство, издательство и киностудию, чтобы лично контролировать весь процесс с начала и до конца. Как я это сделаю, вы спросите?

Должен признаться, у меня в голове давно уже вертится этот вопрос, но я не задавал его, пока на меня низвергался водопад идей и амбиций.

– А я вам скажу. Рынок сейчас более открытый, чем когда бы то ни было. Возможность снимать новые фильмы огромна. Мы не можем делать их в западном стиле – у нас другая культура. Запросы людей на новый стиль не сформированы – нужен новый путь. Китайские кинематографисты приблизятся к корням, станут более китайскими. У множества продюсеров есть великолепная возможность – снимать бесконечное количество таких фильмов.

Он начинает сыпать именами. Какие-то я узнаю, но в основном они воспринимаются как незнакомые звуки китайской речи.

– Я хочу сделать телевизионное шоу. Сейчас работаю над ним. У нас есть отличный шанс.

– Где возьмете деньги? – спрашиваю я.

– Что?!

– Деньги – откуда они возьмутся? Кто ваши инвесторы? Телешоу ведь обходятся дорого – или нет?

– Ах да, деньги. Чтобы их достать… Пожалуй, расскажу вам один секрет. Людям, которые на меня работают, я говорю, что у меня есть деньги. Инвесторам я говорю, что у меня есть люди. Все просто.

Неужели? Эта идея неизбежно вызывает у меня некоторый скепсис, но в Китае с упорными молодыми предпринимателями, у которых есть хорошие идеи, порой происходят странные вещи.

– Я необычный человек…

Посередине фразы появляется Хао – следуют объятия и приветственные хлопки ладонью о ладонь.

Хао – задумчивый, сдержанный и несколько погруженный в себя молодой человек двадцати двух лет, имеющий честь быть сыном известнейших китайских певцов. Пододвигается еще один стул, на столе прибавляется чашка чая. Хао, одетый в белую рубашку без воротника и дорогой дизайнерский пиджак, сутулясь, слушает наш разговор.

– Я необычный человек, – мы продолжаем с того места, где остановились. – Я не боюсь пробовать новое. Многие опасаются неудач. Я не из таких. Нам нечего терять, поэтому все очень легко. Если у меня появляется страх, я смотрю ему в глаза.

Он бьет кулаком по столу и хватает рукой воздух. Эти театральные жесты хорошо бы смотрелись в шекспировской постановке. Мэтью отлично изучил свое ремесло.

– Если смотреть на год вперед, то главное для меня – жизнь. Я должен заботиться о своем здоровье. Через десять лет я буду более успешным. Я хочу, чтобы и тогда у меня были проблемы, которые нужно будет решать. Хочу иметь свои компании, быстро учиться, стать известным в кругу самых важных людей, использовать дружеские связи и хороших знакомых, которые меня окружают. Главное – правильное отношение к жизни и мысли о будущем. Именно они отличают положительных и успешных людей. Сейчас я весь день слушаю музыку, пишу и думаю. Я думаю постоянно. У меня два проекта – телешоу и еще один. И деньги приходят.

Я снова спрашиваю, откуда же они появляются.

– Смотрите. Чтобы получить деньги, нужны всего три вещи. Во-первых, надо выглядеть должным образом, то есть богато. Хорошая одежда – привлекательный вид. Во-вторых, надо выглядеть дружелюбным. Если вы не выглядите дружелюбным – кто поверит, что вы способны что-либо сделать? А в-третьих, надо показать, что вы полны надежд и думаете о будущем.

– Но все же как вы собираетесь найти деньги, которые нужно инвестировать в ваши компании, чтобы выполнить работу и получить необходимые контракты?

Мне неудобно проявлять скепсис по поводу его энтузиазма. Возможно, я уже слишком стар для таких вещей.

– Как я и говорил. Всего три компонента. Думайте о будущем, выглядите дружелюбно и будьте сильным.

А как насчет одежды и богатого вида?

– Да, и это тоже, как я уже сказал. Три компонента!

Допустим.

– Я хочу делать традиционные вещи, но по-новому. Это тоже важно. Когда компания успешна, она должна что-то отдавать, инвестировать в продолжение успеха. А не просто качать деньги. Я думаю обо всем и всегда. Все, что я вижу, я ставлю под вопрос. Я думаю, почему это так и как сделать это лучше. Я думаю об этом постоянно.

Допустим.

Я буквально задыхаюсь под напором кажущихся несвязными и, вероятно, никак не финансируемых, но несомненно интересных идей Мэтью – молодого человека, который спешит. Куда-то. Я, в общем, склонен думать, что однажды он добьется успеха – как-нибудь и когда-нибудь. Возможно – по крайней мере, хотелось бы надеяться, – что до той поры он не спустит слишком много чужих денег.

Мэтью великодушно передает слово Хао, и мы обсуждаем, как в Китае выглядит жизнь сына богатых и знаменитых родителей. Разговор идет тяжело, а разница в возрасте ничуть не помогает его оживить. Беседа иссякает, оставляя чувство неудовлетворенности.

Хао – красивый, хорошо одетый и располагающий к себе молодой человек, у которого, кроме богатства и связей, есть талант. Возможно, это означает, что Мэтью уже нашел какие-то составляющие успеха, но мне трудно сказать какие.

Я никак не могу сформулировать сложные вопросы, которые вертятся в голове, и Хао теряется в беспорядочном разговоре на смеси китайского и английского. В результате мы договариваемся вскоре встретиться в компании хорошего переводчика, предпочтительно – наполовину моложе меня. Перевод Мэтью, кажется, скорее отражает его собственные мнения, чем слова Хао, поэтому мы расстаемся закадычными друзьями и строим планы вместе пообедать. Мое предложение заплатить выглядит более уместным, чем весь остальной финал нашего общения, – наверное, я устал. Я приглашаю «Пятницу» присоединиться к нашей встрече, но мне непонятно, согласна она или нет. Мэтью соглашается за нее.

Мне бывает жарко даже в лучшие пекинские дни, но «полыхающий июнь» – самое настоящее адское пекло. Сорок градусов – это неприятно по любым стандартам. «Город перемен» страдает от вредных выбросов апокалиптического масштаба большую часть года, и лето не является исключением. Маски по большей части бесполезны и не спасают от мельчайших частичек сажи. В больницах и аптеках все больше людей с жалобами на забитые легкие. Смог буквально скрипит на зубах и ощущается на вкус. Здесь нужна хорошая генеральная уборка. Моим легким – тоже. Поэтому я бегу домой, в Великобританию. Беднягам, которые вынуждены страдать здесь сто процентов времени, можно только посочувствовать. Говорят, продолжительность их жизни сокращается по крайней мере на пять лет. Другие побочные эффекты и ущерб для молодых и не очень организмов обсуждать не принято. Но несомненно, что за прогресс приходится платить высокую цену.

У Цзюань Сяо (по-английски она зовется Бетти, но мне больше нравится ее китайское имя, означающее «маленькая» или «малышка») широкая и невероятно притягательная улыбка, которая словно освещает всю комнату. Улыбаются не только ее губы, но и глаза, и все тело. Сяо родилась в 1982 году, а значит, принадлежит к поколению интернета, прекрасно освоившему цифровые технологии. Она всю жизнь прожила в этом городе и считает себя пекинкой до мозга костей.