Я выбросил окурок в окно, завел авто и погнал к дому. Мне нужно было поговорить с Ричардом. Ведь он долгие годы работал в доме, мог что-нибудь видеть и подсказать. Потому что все бумаги, которые хранились в кабинете отчима, я давно прочел вдоль и поперек, но могли быть и другие места, о которых я не знал. Генерал Сакс наверняка был в курсе, куда увозили суккубов, а главное, для чего.

Всю дорогу я прокручивал в голове вчерашний короткий разговор с Лиз. Напуганная, бледно-зеленая, с огромными грустными глазами. Ее рвоту я списал на стресс, хотя мог бы и увидеть беременность, будь мои знания в медицине не столь поверхностными. Ну не готовила меня жизнь к тому, что придется столкнуться то ли с акушерством, то ли с гинекологией. Я мог заживить рану, перелом, срастить порванные сухожилия, но все разделы книг о женской анатомии всегда пролистывал как ненужные. Сканируя вчера организм девушки, я искал отравление, а не развивающийся плод.

Запоздало до меня дошло, почему Лизабет в нашу прошлую встречу так категорично отказалась пить таблетку с наркотиком, отшибающим память. Боялась навредить ребенку. И выходит, уже тогда знала о беременности на ранних сроках.

Мысленно я сделал себе пометку поднять все данные по клиентам девушки в те дни, чтобы разобраться что к чему и найти возможного отца. Его личность не давала мне покоя.

Я не верил в то, что девчонка могла влюбиться в какого-нибудь богатого, старого хрыча, а молодых и способных оплатить ночь с суккубой в Столице было не так много. И опять же, их совместная ночь не могла произойти в самую первую встречу. Контракт бы попросту не позволил посягнуть на честь мисс Фокс. Значит, речь шла либо об эскорте, либо о найденной лазейке в магическом договоре.

Я сделал себе ещё одну мысленную зарубку: внимательнее изучить пункты о запрете на сексуальные связи с иллюзорницами. Насколько помнил, речь в магических контрактах шла только о насильственных действиях, о добровольных проявлениях чувств ни слова. Иначе “влюбленный”, подписавший контракт, рисковал превратиться в труп, едва сняв трусы. Ведь контролировать взаимные чувства к суккубам было фактически нереально.

В итоге из-за всех этих мыслей ехал я медленно и к тротуару у дома припарковался, когда первые лучи солнца уже проклюнулись на горизонте.

Во мне даже зашевелились сомнения, стоит ли будить Ричарда в столь ранний час или пожалеть старика и дать поспать подольше. Но зажженный свет в окнах первого этажа явственно говорил, что дворецкий и так бодрствует.

Слуга распахнул передо мной двери, едва я подошел к крыльцу. Похоже, ждал моего появления.

– Что-то произошло? – спросил я, входя внутрь и гадая, чем же добьет меня сегодняшний день.

– Сэр, – Ричард протянул белый конверт. – Это принесли около часа назад. Позвонили и оставили на пороге. Боюсь, вам это не понравится.

– С чего ты взял?

Хоть послание не было вскрыто, но мои собственные ощущения были схожи с предположением Ричарда.

– Хорошие новости не оставляют посреди ночи в неподписанных конвертах без адреса.

– Твоя правда, – согласился, сканируя письмо на предмет опасности, а не найдя, разорвал бумагу.

На одиночном листе было оставлено очередное анонимное послание из криво наклеенных газетных букв.

“Суккуба у нас. Если тебе дорога ее судьба, сделай все, что от тебя потребуется. Указания получишь в следующем письме. Если откажешься, твой ребенок никогда не родится, а тело своей девки будешь получать частями. Проверим, насколько сильно ты ее любишь, железный канцлер”.

– Какого хрена? – выдохнул я и перечитал письмо трижды, прежде чем до меня дошел окончательный смысл. Меня шантажировали не моим, не рожденным ребенком!

Я боялся, что враги похитят Аманду, но на ее месте оказалась Лиз…

/Лорейн/

Где может жить лучший артефактор в мире?

Когда Артур говорил о том, что Ян Коуч обосновался на Севере, я представляла уютный деревянный домик с камином в крошечной деревушке, но уж точно не ожидала, что придется закупать альпинистское снаряжение и лезть в горы.

Отшельник. Забытый людьми и богом. А может и не забытый, иначе зачем человеку с такими талантами скрываться в непролазных горах вдали от цивилизации.

– Ты думаешь, он нам поможет? – я с сомнением глянула на Артура.

Он, так же как и я, кутался в теплую куртку с мехом, стоя у подножия скалистой горы, и задирал голову вверх, высматривая вершину, скрытую за облаками.

Дул пронизывающий до костей ветер, бросая в лицо колючие снежинки, и меньше всего в этот момент казалось, что сейчас только первый месяц осени.

– Пока не доберемся, не узнаем, – крикнул Арт, пересиливая ветер. – Надеюсь, он не скинет нас вниз, когда мы нагрянем к нему без приглашения.

Вот и я на это надеялась, потому что в противном случае, падать придется долго и смертельно больно.

По заверениям местных, живущих в селении несколькими километрами южнее, Ян Коуч жил на маленьком плато у вершины самой высокой горы Северного Хребта. Он переехал сюда около десяти лет назад. В одиночку обустроил себе жилище в пещерах, и существовал там совершенно автономно от окружающего мира. Вниз спускался несколько раз за год поздней весной и летом, когда таял снег на узкой горной тропе. Коуч запасался кое-какими необходимыми вещами и исчезал еще на год.

Зимой же, а она тут наступала с первыми морозами в сентябре, о нем вспоминали только, когда в очень редкую ясную ночь на вершине Антанрты виднелся огонек то ли костра, то ли еще чего-то светящегося. Потому что окон в пещере, где жил Ян, не было.

В общем, мы с Артуром были первыми безумцами, кто решился на восхождение туда в зимнюю стужу.

Узнав о столь безрассудных планах двух столичных туристов, местные покрутили пальцем у виска, но пообещали, что за упокой наших душ обязательно поставят свечи в маленькой церквушке у дороги.

– Может, подождем более тихой погоды? – с сомнением спросила я, здраво оценивая свои способности альпиниста. Их у меня попросту не было, надежда оставалась только на силу и выносливость.

– Ты не хуже меня знаешь, что завтра погода будет только хуже. Я не для того искал это место больше месяца, чтобы дожидаться весны, – поставил точку в моих размышлениях Арт, и я согласилась. Потому что Лиза весны ждать точно не станет.

Мы и так проковырялись с поисками Яна слишком долго, чтобы позволить себе промедление хотя бы на день.

Пока Артур готовил снаряжение, обвязывал меня и себя веревками, я вспоминала весь прошедший месяц после отъезда из Столицы и то, как мы уходили от слежки, которую кто-то выставил у нашего дома. Это было не столь сложно. Но из-за нее я практически не взяла из дома вещей, чтобы не привлекать лишнее внимание большими сумками. Садясь в тот день в автомобиль, я брала только деньги. Если есть средства, то все необходимое всегда можно купить. А вот машину пришлось бросить в соседнем городке. Признаться, эта была единственная вещь, к которой я привязалась за время, проведенное в Столице. Но что поделать, если это было необходимо.