— Ну, конечно.

— Я согласен. Пожалуйста, объясните мне, что случилось.

Настя и Коля стояли рядом со мной и были похожи на два соляных столба. Причем глаза Насти так и не обрели своего прежнего, естественного размера.

— Что ж, вы меня уговорили, — согласилась Света. — А теперь слушайте внимательно. Сегодня в ресторане, когда после разговора с вами я имела неосторожность зайти в туалет, моя сестричка атаковала меня там при помощи газового баллончика. Должна заметить, что лежать на кафельном полу и чувствовать, как чьи-то руки стаскивают с тебя платье, очень неприятно.

— А ваше платье-то ей зачем потребовалось?!

— Вы что, не поняли? Надя очень переживала за судьбу Гены и решила занять в ресторане мое место. Она хотела выведать у вас все, что вы задумали. Кстати, секрет с переодеванием близнецов известен еще со времен египетских пирамид. Шаблонный ход, но у сестрички не было другого выхода.

Боже мой, какой идиотизм! Неужели Надежда и в самом деле рассчитывала на то, что после довольно близкого знакомства я не смогу отличить одну сестру от другой?

— Вы поставили Надежду в безвыходное положение, — пояснила Светлана. — Сидеть и ничего не предпринимать, не в ее вкусе. Откровенно говоря, я ждала от нее нечто подобное. Правда я не думала, что все произойдет так быстро. К вашему сожалению Надя не успела с вами поговорить. Тогда она бросилась на выручку вашего друга. Она хотела вывести Колю из КПЗ. Правда, ее уже ждали. Печально, правда?..

Я растерянно смотрел на лица Коли и Насти. Наверное, у меня был довольно глупый вид. В голове билась только одна мысль посвященная Надежде: Господи, неужели нельзя было просто посидеть дома и немного подождать?

— Вы забыли о темпераменте моей сестры, — напомнила Светлана. — А, кроме того, мы действительно с ней очень похожи.

— Я могу поговорить с Надей? — быстро спросил я. У меня еще теплилась надежда, что рассказ следователя не более чем блеф.

— Можете, — не очень охотно согласилась Светлана. — Сейчас ее подведут к параллельному телефону. Но учтите, если она начнет говорить лишнее, я прерву разговор.

В телефонной трубке щелкнуло. Откуда-то издалека возник второй женский голос.

— Я слушаю…

Несомненно, это была Надя.

— Нет, это я тебя слушаю! — взорвался я. — Ты знаешь о том, что если бы не твоя идиотская выходка, то эта история уже закончилась?

— Ты отнял у меня Гену.

— Да на фига мне был нужен твой Гена?! Сейчас он сидит у тебя дома и, наверняка, придумывает жалкий монолог для оправдания.

— Что?.. — тихо переспросила адвокат.

— Гена сейчас у тебя дома, — раздельно, по слогам, повторил я. — Я и не думал отнимать его у тебя, хотя, признаться, сделал бы это с большим удовольствием. У меня нет сейчас возможности объяснить тебе все подробно, но если в двух словах, то я просто заранее знал, что потребует от меня твоя полусумасшедшая сестричка…

— Без оскорблений, пожалуйста! — послышался в трубке веселый голос следователя.

— Надя, ты меня слышишь?

— Слышу.

— Ты все поняла? Я взял у тебя Гену только на время. Даже если бы кирпич снова не свистнули, я все равно вернул его тебе.

— Кирпича на участке уже нет?

— Нет. И его разворовали настолько быстро, что я ничем не смог помочь этим добрым людям.

— Но Гена провел у Светки целую ночь.

— Да хоть три!.. — заорал я. — Когда такая женщина, как твоя сестра, хочет из принципа вернуть себе мужа, это еще не значит, что она тотчас полезет к нему в постель.

— Мы провели довольно бурную ночь, — снова вмешалась в разговор Светка. — Гена был очень мил со мной.

— Ага! — я переложил телефонную трубку из одной вспотевшей ладони в другую. Она буквально жгла мне ладони. — Я не сомневаюсь в том, что Гена сидел до утра в ванной комнате. Он был нужен Светке только…

— Светлане Петровне, — подсказала следователь.

— Он был нужен Светке только затем, чтобы унизить тебя.

Светлана одобрительно промолчала.

— Послушайте, — быстро заговорила Надежда. — Моя сестра замышляет что-то ужасное. Она…

В трубке снова щелкнуло. Голос адвоката исчез.

— Кажется, мы начинаем переходить к частностям, — сказала Светлана. Готов поспорить, в этот момент она снова улыбалась. — Слушайте, вы, доморощенный интриган, у меня есть к вам одно деловое предложение.

— Могу догадаться какое.

— Конечно, это не трудно. Я предлагаю вам обмен. Поскольку дело о кирпиче уже развалилось, давайте решим так: вы возвращаете мне Гену, а я дарю вам вашего нерадивого адвоката.

Не соглашаться было бы глупо. Мне просто не чего было возразить следователю.

— Хорошо, я согласен. Кстати, я даже благодарен вам за такое предложение. Вы не попросили меня достать луну с неба или вернуть на место украденный кирпич.

В трубке долго шуршало и потрескивало.

— А вы смогли вернуть кирпич? — наконец осторожно спросила Света.

— Запросто! — соврал я в надежде, что хоть чем-то смогу задеть следователя за живое. — Но мы с вами уже договорились о цене. Когда Надежда выйдет на свободу, вы будете в примерно равных условиях. Тогда вы можете выяснять свои отношения до глубокой старости. Только уже без меня.

Вторая пауза в телефонной трубке получилась еще более подозрительной, чем первая.

— Хорошо. Через два часа я позвоню к себе домой, — Светлана назвала свой домашний адрес. — И если к тому времени Гена будет уже там, я выпущу Надю. До свидания.

Я повесил трубку и посмотрел на Настю и Колю.

— Светка требует, что бы я вернул ей Гену, — сказал я.

— Какого Гену? — искренне удивился Коля.

Настя заботливо поправила мужу воротничок рубашки и принялась рассказывать ему наше вчерашнее приключение. Пикантные подробности женщина благоразумно пропустила. Впрочем, избавиться от всех было, попросту говоря, невозможно. Но умная Настя изобразила отдельные сцены своего визита так, будто отвратительный Гена валялся у нее в ногах, выпрашивая невинный поцелуй в щечку. О взаимных укусах и порванном лифчике умная Настя не сказала не слова.

Я отошел к окну и задумался.

Когда Настя закончила свой рассказ, Коля громко сказал:

— Боже мой, ну почему из-за меня каждый раз честные люди попадают в тюрьму?

Я грустно усмехнулся. Коля-то тут при чем?.. Прежде чем направиться в ресторан, я должен был запереть темпераментного адвоката в подвале ее собственного дома. Моя вина была неоспоримой.

— Хорошо. Я верну этого Гену следователю, — твердо сказал Коля.

Я оглянулся. Коля стоял, скрестив руки на груди и грозно сверкая глазами.