— Благодарите свою счастливую звезду, что очень скоро эта честь будет оказана и нам, леди, — послышался ехидный голос из-за пульта управления оружием. — Вы еще пожалеете, что напросились на их внимание. — На мостике послышался смех, но веселости ему явно недоставало, как не хватает тепла зимним солнечным лучам. И это Брим тоже мог понять.

По опыту предыдущих дней он знал, что вот-вот начнутся сложные, трехмерные маневры по уклонению от вражеского огня. Он как раз подтягивал ремни безопасности, когда за кормой вспыхнули три ослепительных огненных шара. Один из неприятельских разведчиков врубил форсаж, стремительно уходя из-под обстрела. Осветительные бомбы залили ослепительными лучами корабли конвоя, срывая с них спасительные покровы темноты и открывая прицелам канониров Темной Лиги.

Гиперэкраны «Непокорного» потемнели, приглушая свет, но недостаточно быстро, на мостике раздались проклятия полуослепленных людей. Из темноты выступили словно залитые ярким солнечным светом сотни иралов бронированной палубы, чуть выступающие за обводы корпуса стволы разлагателей и темные пятна попаданий, полученных кораблем со дня выхода конвоя с Армона, лежавшего почти в четверти Галактики за кормой.

— Приготовиться к маневру Е-28 по уклонению через пять тиков! — приказал Колхаун.

Брим недовольно покачал головой. У них не оставалось другого выбора: на протяжении последних трех вахт место «Непокорного» было в общем строю. Только нескольким кораблям эскорта разрешалось свободное маневрирование и атаки на неприятеля. Большинству же полагалось держаться вместе, прикрывая безоружные транспортные суда.

Звезды по левому борту слились в сплошную линию, когда корабли конвоя дружно изменили курс. И в то же мгновение большая пульсирующая вспышка в голове колонны обозначила еще одно транспортное судно, которому было не суждено уже увидеть порт назначения. Брим в бессильной ярости стиснул кулаки. Облачники продолжали атаковать, несмотря на потери, и преимущество пока оставалось на их стороне. За прошлый год 1299 безоружных торговых судов общей грузоподъемностью сорок четыре мильстоуна превратились в обугленные космические обломки вместе со своим жизненно важным грузом — ценой всего лишь восьмидесяти семи боевых судов Облачников. Боевая охрана могла уменьшить потери, но даже эскадре линкоров не удалось бы полностью защитить неуклюжие грузовозы от вражеского огня: скорость конвоя ограничивалась возможностями самых тихоходных судов и превышала скорость света всего в 12000 раз.

Как бы в ответ на размышления Брима каждый разлагатель двух свободно маневрирующих судов сопровождения выпустил длинные пальцы зеленого огня, упершиеся в одну далекую точку: следы из дюз нападавших вражеских кораблей выдавали их местоположение. Краем глаза Брим видел, как канониры Веллингтон угрюмо готовят свои разлагатели к бою; их лица, подсвеченные снизу разноцветными индикаторами на пультах, казались довольно зловещими.

— Цель приближается, коммандер: красный триста тридцать два, дистанция тысяча семьсот семьдесят восемь…

Конвой еще раз резко повернул; на этот раз звезды скользнули по правому борту. Командующий конвоем по-прежнему не давал приказа «Непокорному» покинуть строй и атаковать противника. Брим бессильно стискивал зубы. Ну почему он ничего не может сделать…

— Дистанция тысяча шестьсот пятьдесят…

Внезапно одна из далеких зеленых нитей расцвела на конце огромным пульсирующим огненным шаром.

— Попали В кого-то попали — Вселенная, посмотрите, как он горит!..

— Атака продолжается, — спокойно напомнил Урсис, хранивший угрюмое молчание с начала боя. Нападавшие корабли — сверхдальние НФ-110 — сосредоточили огонь на двух ближних к «Непокорному» звездолетах. Первый, К.И.Ф. «Упорный», можно было легко отличить по угловатому силуэту, характерному для всех старых, обладающих неплохой дальностью и огневой мощью эсминцев О-класса. За ним виднелся четко очерченный силуэт мощного фрегата ЦЖ-класса, К И.Ф. «Угрожающий».

— Эти ублюдки явно хотят лишить конвой охраны, — вздохнул медведь.

Брим угрюмо кивнул. Находившиеся на мостике члены экипажа возгласами подбадривали канониров, но приказа командующего конвоем все не поступало. Брим молчал, автоматически пригнув голову, когда крейсер еще раз резко сменил курс вместе с остальным конвоем.

По левому борту «Упорный» и «Угрожающий» летели в строю, словно привязанные. Их орудия продолжали вести огонь так, словно корабли и не поворачивали. Идущий слева НФ-110 взорвался, разметав клочья пламени и обломков. Мгновением спустя они ударили в соседний эсминец — тот вильнул, но все же успел выпустить торпеды, и только потом тоже разлетелся на куски. Рой смертоносных снарядов описал петлю и неожиданно устремился прямо на «Непокорного».

Команда на мостике обреченно смотрела на приближающиеся торпеды. Бриму казалось, что каждая из них целит в его кресло.

— Пора позаботиться о них, Альперн, — скомандовала Коллингсвуд.

— Есть, капитан! — негромко откликнулся офицер, ведавший защитными системами. Почти мгновенно «Непокорный» окутался облаком голубого огня. По левому борту из него выросла светящаяся псевдоподия, помедлила, оторвалась и устремилась навстречу снарядам.

Рой торпед отклонился к ловушке и разорвался в ней. Возникшая мешанина едва не затянула в себя «Непокорного». Даже искусственная гравитация не защитила звездолет от рывка, чуть не снесшего гиперэкраны мостика. Что-то тяжелое ударило в правый угол надстройки, оторвав часть экрана у пульта Проводника, проскребло по палубе и исчезло за кормой.

А потом все стихло. Корабль сохранял курс так, словно ничего не случилось.

— Уфф! — Урсис флегматично дернул плечом. — Близко! Как говорят на Родных Планетах, валуны и деревья редко приходят, чтобы покачать медвежью колыбель, верно?

— Воистину так, Ник, — устало улыбнулся Брим, не отрывая взгляда от четырех оставшихся НФ-110, стремительно сближающихся с «Упорным». Тот раскачивался от разрывов, но сохранял курс, отстреливаясь из всех разлагателей. Три облачника выпустили торпеды с предельной дистанции и отвернули, сопровождаемые огнем кораблей сопровождения. Четвертый продолжал нестись вперед, прорываясь сквозь плотную стену энергии.

— Почему «Упорный» не выпускает ловушки? — прошептал Брим. — Возможно, ждут последней торпеды, — предположил медведь.

— Еще чуть-чуть, и они опоздают, — прошипела Вальдо сквозь стиснутые зубы.

«Непокорный» снова резко изменил курс.

В самое последнее мгновение «Упорный» выпустил ловушку. Три торпеды вильнули, пока их логические цепи размышляли, какая из двух мишеней соблазнительнее.

Еще через мгновение, показавшееся Бриму вечностью, они все же выбрали ловушку и разорвались за кормой старого эсминца, не причинив ему никакого вреда.

— Тебе бы поучиться у них, Альперн, — заметил кто-то на мостике. — Куда приятнее, когда они взрываются за кормой, а не по курсу, тебе не кажется?

— Я подумаю об этом, — откликнулся офицер. Урсис смотрел на оставшийся вражеский эсминец, сосредоточенно теребя пышные бакенбарды.