7

Итак, черт побери, ты снова его девушка, Джуд?

Видишь, как я стараюсь? Но жизнь, казалось, упорно хотела столкнуть меня лицом к лицу с Адриком, потому что всю неделю я пересекалась с ним чуть ли не каждый час, и почти всегда как будто случайно.

Если я шла по коридору, непременно сталкивалась с Адриком. Шла в библиотеку – Адрик сидел там. Если мне требовались какие-то бланки, Адрик тоже шел за бланками. Каждую минуту он был рядом! Я не хотела, чтобы он смотрел на меня, потому что чувствовала тягу к нему, а потому пряталась, как могла, стоило его увидеть, хоть это и было глупо.

Во время одной из таких попыток спрятаться я столкнулась в коридоре с Дэшем, и это было очень странно, потому что мне показалось, будто он хочет что-то сказать. Когда он увидел меня, на его лице отразились сомнения. Похоже, друг хотел подойти ко мне и заговорить, но тут из аудитории вышла Кайана и, смекнув, что может произойти, нахмурилась и схватила его за рукав; он послушно побрел за ней.

И тогда я впервые подумала: что, если это Дэш шлет мне сообщения? Ведь тот неизвестный, во-первых, наверняка знает множество тайн, а во-вторых, в курсе, что я мечтаю разоблачить Идеальных лжецов. А Дэш об этом знает…

Что же касается таинственного незнакомца, то он мне не отвечал.

Поскольку меня все же немного напрягало, что приходится бегать от Адрика, я решила пару часов погулять за пределами Тагуса. День был дождливый, серый, холодный, но я села в автобус, доехала до ближайшего пригорода и там устроилась в кафе-мороженом, стараясь привести в порядок мысли.

Так где же искать этот клятый мобильник? Если даже Эган не может его найти, то как его найду я?

Быть может, стоит поискать в комнате Мелани, проникнуть туда снова…

Я размышляла над этой идеей, после того как вышла из кафе-мороженого, и теперь шла по тротуару под зонтиком, облизывая вафельный рожок. Но вдруг ощутила каким-то шестым чувством, что за мной кто-то следит. Это было всего лишь ощущение, но я украдкой оглянулась. По улице ехало несколько машин, но одну из них, с тонированными стеклами, я раньше не видела. Она двигалась медленнее остальных, явно следуя за мной. Я решила проверить, точно ли меня преследуют, и перешла на другую сторону улицы.

Странная машина тоже вильнула.

Я прокрутила в голове тысячу вариантов, как оторваться, но тут включилась моя умная ипостась, и я избавилась от зонта, отдав его какой-то насквозь промокшей женщине, бегущей куда-то под дождем. Затем принялась петлять, да так замысловато, что, когда вышла на улицу из очередного переулка, выждав несколько минут и никого не увидев, обнаружила прямо перед собой все ту же машину. Тогда я подошла к ней и постучала в окошко со стороны водителя.

– Почему ты меня преследуешь? – спросила я, чувствуя странное воодушевление.

Я никак не ожидала того, что произошло дальше.

Дверца со стороны водителя распахнулась, и из машины выскочил Адрик в черной толстовке, кепке и джинсах – вылитый шпион.

– Боже! – потрясенно воскликнула я. – Как ты меня напугал!

Он схватил меня за плечо.

– Садись в машину! – очень серьезно потребовал он, вцепившись в меня мертвой хваткой.

Боже милосердный, я просто не понимала, что происходит.

– Но зачем?

Он попытался силой затащить меня в машину. Я сопротивлялась, ухватившись за дверцу; началась какая-то странная и даже забавная борьба – он пытался затащить меня внутрь, как мешок с мусором, а я отбивалась, будто мешок взбунтовался.

– Садись в машину немедленно! – крикнул он.

– Ты меня пугаешь! – закричала я в ответ.

– Садись, черт побери!

Он подтолкнул меня, чувствительно хлопнув по ягодице, и я свалилась на водительское сиденье, приземлившись на четвереньки.

– По какому праву ты меня шлепаешь? – возмущенно завизжала я.

Адрик снова шлепнул меня.

– Перебирайся на другое сиденье! – потребовал он.

Ошеломленная и перепуганная, я была вынуждена перебраться на соседнее сиденье, рядом с водителем. Адрик сел за руль, захлопнул дверцу, повернулся ко мне и пристально посмотрел. Взгляд его был настолько серьезным, что я, оцепенев от страха, прижалась к дверце машины, не зная, что придет ему в голову.

Ну, положим, на самом деле смотрел он не на меня. Секунду спустя я поняла, что он смотрит в окно на что-то у меня за спиной.

– Адрик, что происходит? – прошептала я.

– Я слежу за Александром и случайно увидел тебя, когда он входил в гостиницу.

Он указал через окно в сторону гостиницы, и я повернулась, чтобы посмотреть на другую сторону улицы. Гостиница не выглядела дорогой, совсем наоборот.

Я растерянно заморгала.

– Значит, ты следил не за мной? – спросила я.

Адрик приподнял бровь.

– Ты что, считаешь себя центром вселенной? – спросил он.

Внезапно на ум пришел Эган. И мой план. И Риган. И та слабость, которую я чувствовала рядом с Адриком, который всегда говорил со мной с вызовом, – мне это нравилось, сама не знаю почему.

– Мне пора, – объявила я, хватаясь за ручку.

Он запер дверцу со своего места. Я услышала щелчок замка.

– Нет, ты останешься здесь, – велел он. – Александр может выйти с минуты на минуту.

Я ошеломленно посмотрела на него.

– Но ведь уже поздно, а завтра с утра на занятия, – начала я, но он тут же перебил, как будто речь шла о сущих пустяках.

– Я поговорю с преподавателями, – пообещал он.

Я раздраженно фыркнула, хотя, с другой стороны, меня очень интересовало, почему Адрик шпионит за братом. Иными словами, должна быть какая-то подсказка, ключ ко всем этим тайнам – особенно к той, о которой Александр сказал «чего и в помине нет».

– Но зачем тебе это нужно? – спросила я.

– Хочу кое-что выяснить.

– Что именно?

Между нами воцарилось молчание. Ясно, что он не собирается мне ничего говорить, а если я начну расспрашивать, то ничего не добьюсь. Он по-прежнему смотрел в сторону гостиницы. Когда его взгляд мимоходом задерживался на мне, я ощущала ту самую неловкость, какую испытываешь, когда рядом человек, которого ты безумно любишь, но который не любит тебя.

Ты же знаешь, нельзя показывать чувств, но как же это трудно, если внутри все горит…

А кроме того… К Адрику меня по-прежнему влекло, а он был очень наблюдателен.

– Почему ты дрожишь? – вдруг спросил он так спокойно, что я даже обиделась.

– Я не дрожу, – решительно возразила я, хотя на самом деле дрожала как осиновый лист.