Чудом уцелевшая в этом хаосе незабудка пообещала поотрывать дружинникам ноги сразу же, как у нее вырастут руки. Предусмотрительный Батыр не пожалел пары драгоценных секунд и основательно втоптал потенциальную нимфетку в грунт, приговаривая: «Флораты набоковская».

Впереди замаячила заветная дверь. Где-то сзади раздался утробный визг. Это профессор-генетик призывал на головы десанта все известные ему небесные кары.

– Злобный старикашка,– крякнул Батыр.– Нервный.

– Ага! Ему бы в Кисловодск, на воды,– согласился Кузнецов.

Не оглядываясь, разведчики резко прибавили скорость, ловко преодолевая импровизированную полосу препятствий.

Грохоча каблуками, лязгая амуницией и тяжело отдуваясь, отряд лавиной выкатился на дорогу и с усилием закрыл за собой бронированную дверь.

– Припрем? – крикнул Батыр, у которого заметно тряслись руки.

– Не получится! Она вовнутрь открывается,– скрипнул зубами наблюдательный Задов, не отпуская ручку двери.

– Тогда на берег. Этот стальной гроб с потенциальными мертвяками сейчас самое безопасное для нас место! – орал, бросив напрасный труд, бек уже на бегу.

– Потонул гроб, я же вам докладывал,– рапортовал бежавший легкой прогулочной трусцой Кузнецов.– Кто видел, куда делся Кровавое Пьеро?

– Когда Батыр Бекович взялись за шланг, товарищ Пьеро нырнул в кусты. Наверное, умываться не любит,– поделился свежими воспоминаниями Петруха, отдуваясь на ходу.– Товарищ бек, а что это вы там в кабинете делали?

– Пустил воду из трубы водопровода прямо в жерло вулкана,– выдохнул вспотевший Батырбек.

«Радикально, однако»,– подумал Кузнецов и, обогнав бека, перешел с трусцы на рысь. Но за очередным поворотом его ждал неприятный сюрприз.

У ущелья, ведущего к проходу на берег, суетилась толпа здоровенных лысых мужиков, наспех вооруженных сучковатыми дубинами. Старший из них, раздавая тычки и затрещины, руководил постройкой баррикады из поваленных стволов деревьев поперек единственной дороги. Работа репок была в самом начале.

Разведчики, не дожидаясь команды бека, рухнули в траву у дороги как подкошенные. Прежде чем действовать дальше, требовалось оценить обстановку.

– Зачем понадобилось их выращивать? Таких гопников и отморозков везде полно,– пробормотал Задов, разглядывая мужиков.– Ну да пулемет даже конную лаву останавливает, не то что этих питекантропов с дрекольем.

– А лаву красногвардейскую или золотопогонную?– попытался уточнить Петька.

– Пулемету без разницы. Любую,– туманно ответил Задов, не вдаваясь в подробности автобиографии.

– У нас что, и пулемет есть? – встрепенулся Батыр.

– Все свое ношу с собой,– похлопал Задов по вещмешку.– Прикажете собрать, зарядить?

– Собирай, Левушка, заряжай, родной, и скоренько-скоренько иди в атаку.– Батыр опасливо махнул рукой, указывая направление.– А мы уж тебя прикроем!

– Как это вы меня прикроете? – возмутился Задов.– Пулемет же у меня!

– Вот ты и иди! – Отказать в логике Батыру было невозможно.

– Под командованием фельдмаршала Роммеля в африканской армии служил подполковник Бааде в пятнадцатой мотопехотной дивизии. Очень способный офицер, хотя и не без странностей. При прорыве из «котла» он повел своих автоматчиков в бой, надев килт[13]и держа в руке меч. Победа осталась за ним,– очень кстати припомнил Кузнецов.

– Юбку не надену. Западло это у нас на флоте,– обиженно надулся Батыр, припомнив совет Хохела.– Думай еще, Колян.

– И что тут думать, если вон там, дальше, еще один проход есть,– посоветовал Кузнецову Красное Пьеро, неожиданно появившийся из придорожного кустарника.– Валите, ребята, тут наши разборки, местные. Извините, парни, но губную гармошку я себе на память оставлю.

Индеец скрылся в зарослях так же быстро, как и появился, однако Николай успел заметить, что в кустах скрывается по меньшей мере десяток его родичей, вооруженных копьями.

«Коллега,– тепло подумал о Пьеро Кузнецов.– Чего только не перенес у врага в лапах…»

Проход в скалах они проползли на карачках и на одном дыхании. Но на пляже лагуны десант ожидали еще два сюрприза. На этот раз приятных. Удача, до сих пор их не баловавшая, явно повернулась к ним лицом, а не своим обычным местом.

Во-первых, аккурат промеж надгробных плит, выступавших из заштиленной глади, маячил латаный-перелатаный, но все еще хищный абрис ставшей за сутки родной субмарины. Очевидно, стреляться Отто передумал.

Во-вторых, у берега легко колыхалась берестяная пирога, у которой стоял краснокожий паренек, безошибочно протянувший два весла беку – как старшему по званию. Батыр хмыкнул, тотчас же распределил гребную мощь между Левой и Петрухой, недовольно ткнул пальцем в берестяную обшивку и, тяжело вздохнув, полез в пирогу.

– Тебя как зовут, малыш? – ласково спросил Кузнецов у гордого собой мальчугана.

От оказанной чести – обращения великого белого воина – мальчик окончательно зарделся, и на его курносом носу проступили мелкие веснушки.

– Иваш – Моржовый Клык. Моржа – это зубастый зверя такая, страшны-ы-ый. Его один воин бил, к нам давно плавал, наш вождь Кровавое Пьеро сказывал. Теперь он тама.– Мальчуган гордо ткнул в небо.– Огненную воду пьет, сладкую моржу кушает. Бегу я.

– Постой, Клык Моржовый! Передай вождю, чтобы все крепко за деревья держались, ваш остров мала-мала трястись будет. Понял? Главное – держитесь.

Иваш кивнул и, осчастливленный судьбоносным поручением, унесся с берега.

«Хороший мальчик,– думал Кузнецов, осторожно устраиваясь на корме утлой пироги.– Воспитанный». Батырбек, сидевший на носу, обреченно махнул рукой, и Задов с Петрухой дружно навалились на весла.

Пирога была уже на полпути к подводной лодке, когда остров и прибрежное дно основательно вздрогнули. Из-за скал донесся ровный гул, где-то далеко загромыхало. Секунду спустя вода рядом с лодкой вспенилась под шрапнелью мелкой щебенки. Глыбы побольше, к счастью, падали со значительным недолетом. Одна из них оказалась, судя по всему, объемистой, но легкой, поэтому, опередив пирогу, упала метрах в десяти перед ее носом.

– Профессор! – распознав в бесчувственном теле специалиста генной инженерии, ахнул Батыр.

– Акула,– безмятежно возразил обернувшийся на всплеск Петруха.

Правы были оба. Полосатая тигровая акула явно заинтересовалась плавучестью глыбы и теперь на всех плавниках неслась к оглушенному профессору, начинающему медленно уходить под воду.

Батыр, не видевший акул даже на картинках, упал на дно лодки и затаил дыхание. Прирожденный мастер маскировки, в детстве бек таким образом не раз оставлял с носом приезжавших в аул делать прививки санитаров. Петруха заорал и помахал хищнице веслом. Акула оказалась невосприимчивой к жестам и не остановилась. Задов стал грести в утроенном темпе, и пирога завертелась на одном месте. Привел в чувство команду лодки Кузнецов.